Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

— Кто тебе сказал? — похолодел Христов. — Это ложь. Не поддавайся на уловки, кои враг коварный в душу подкладывает. Сплетники нашепчут, что я много курю, пью, развратничаю. Но ты не верь никому. Думай своей головой. Тот, кто науськивает, взращивая ревность и гнев, только неустойчивости вере твоей желает, однако и себя изобличает как недруга.

— А я тоже слышала об этом. Многие так говорят, — с умным видом поддакнула Моту. — Правда, истории все сплошь давнишние.

— И вы мне врёте, наставник? — нарочито удивилась Мурси. — Вот это да!

— Не вру. Я лично ни к чьей жене не приставал! — твердо ответил Христов, но потом тише добавил: — Они сами. Так, ладно, это тоже следует прояснить сразу. Подобные сплетни не имеют под собой почвы. Почти. До появления в моей жизни ответственности за тебя, я мог себе позволить некоторые приключения на любовном поприще, как всякий молодой послушник. Окружение в юности выдалось такое. Ни для кого не секрет, что с возрастом у мужчин пропадает интерес к этому, скажем так, аспекту жизни. Поэтому старшие храмовники зачастую пренебрегают супружескими обязанностями, оставляя процесс только в качестве способа зародить новую жизнь. Как раз когда у их молодых жен, наоборот, просыпается либидо. Поэтому и происходят некоторые, скажем так, двусмысленные инциденты.

— А вы не могли не осчастливить несчастных женщин! Это тоже часть долга последователя Вселенского Разума? — ядовито заметила Мурси.

— Не забывай своё место, юная ученица! — строго произнёс Христов. — Я слежу за своей честью и целомудрием. Того же желаю получать и от тебя впредь. Каким бы мой возраст не был, свой долг по отношению к наречённой исполнять буду. Не сомневайся.

— А то! Вы вообще в последнее время только и делаете, что исполняете!

— Страшно с другой стороны побывать? — спросила вдруг Моту, копируя издевательскую интонацию Мурси, и доверительно обратилась уже к капитану: — Матрица, там, ну внизу, всё в порядке, я проверяла. Пока работает. Так что лучше не расстраивай мастера Христова. Тебе реально повезло, что наречённый настолько красивый и нежный мужчина. Поверь, другие держатели Силы страшны, как последствия атомного взрыва, и в основной своей массе — грубияны, думающие только о собственном удовольствии. А вот наш наставник очень мил и обходителен, на любой стон откликается, переживая, что нечаянно доставил неудобства.

Повисла неловкая пауза. Христов выдернул ладонь из хватки Моту и потёр ей свой лоб, одновременно прикрывая зажмурившиеся глаза. Закусил нижнюю губу, поглаживая пальцами бороду. Вздохнул. Начал было что-то говорить, но сразу умолк и опять вздохнул, теперь уже будто бы рассердившись.

Мурси и сама не знала, как стоит отреагировать на подобные откровения. Ей стало отчего-то жаль наставника, так долго распинающегося о целомудрии и внезапно оказавшимся скомпрометированным настолько непосредственно и глупо. Да и сама она не могла похвастаться, что хранила в последнее время верность, аккуратно после того, как узнала о так называемой «чистой любви» с его стороны. Искренность признаний предстояло, конечно, ещё проверить, но в целом дело это не меняло. Моту вроде тоже поняла, что выдала какую-то глупость и, как бы извиняясь, промямлила:

— Мастер Христов, я же на вашей стороне! Наоборот, расхваливаю.

— Женщины! Иногда мне кажется, что в этом грандмастер Дуку прав. Вам нельзя давать и рта раскрыть. Совершенно не понимаете, в какие судьбоносные события вплетаете свою мелочную возню, — Джес вновь глубоко вздохнул и отчеканил: — Я читал тебе проповеди. Всё! И больше не возвращаемся к этому. Наставление касается каждого. Поняла, Матильда?

— А, спакуха, наставник. Она смертная, ничего такого, — махнула рукой Мурси, делая вид, что ей всё равно. — И на счёт всего остального тоже. Вы мне долгом преданности так мозг выели, шо теперяча, в почти сорок своих годочков, я так и живу, как одинокая одиночка в одиночестве. Условная радость — котики! Заведу себе тоже сорок, для ровного числа.

— Никогда не сомневайся в наставнике! — завёл излюбленную песню Христов, хватаясь за возможность ускользнуть от неприятной темы. — Я учил только тому, что необходимо знать, обладая такой Силой. Ничего лишнего.

— И, как я понимаю, личного, — разулыбалась Мурси.

— Вот отшлёпать бы тебя как следует, — хохотнул Джес, радуясь, что обстановка окончательно разрядилась, — да заставить грязным ртом молитвы читать.

— О-у, а вы, наставник, знаете толк в извращениях!

— Так что со Шнобби? — поинтересовалась Моту. — А то вроде за него заговорили, а выяснили, что можем беспрепятственно жить втроём. Это мы здорово, конечно, придумали. Но надо же уничтожить Дуку.

— А что Шнобби? — безразлично пожала плечами Мурси. — Он думает, что спасает расу катар. Кое-кто тут, не буду показывать пальцем, вместе с дружочком Гидросом помешан на таком моём Предназначении. Шо я Спаситель там или Убиватель. Сама запуталась, голова кругом от предлагаемых вакансий, шо б ты знала, ты б заплакала! Ги платит канцлеру Шнобби, шобы тот выполнял мои прихоти и я в порыве невменяемости не испепелила всех двуногих котичков. Поэтому катару я доверяю на восемьдесят шесть процентов!

— А Кавот? — настойчиво повторил Христов. — Ты же знаешь, он не обычный сын Дуку. Никогда не имел учителя, развитая свободная воля, высокомерен и, наверняка, так же жаждет славы и власти.

— А вы думаете, наставник, я не проверила на лояльность этого мальчишку? Так доверилась? Кавот хочет проследить, чтобы мы не прикончили его отца. Для того только и остался, якобы рану перевязывать. Хотел видимо наедине меня попросить. Но Шноббичка всё раньше порешал.

— Уверена? Чувство сострадания не затуманили твой объективный взгляд?

— Именно потому что у Кавота никогда не было наставника, которому бы он сейчас подражал, потому что всегда имел доступ к власти и ресурсам, он не жаждет их. Ему в голову не придёт хотеть то, шо ужо в карманце. Это же только от жадности случается или нужды. Мальчишка здраво рассудил, взвесил расстановку сил и выбрал правильную сторону.

— И где гарантия, что это сторона наша? — опять влезла Моту. — Я бы всех, до седьмого колена из рода этого старого извращенца вырезала бы.

— Кровожадная какая, — играючи, поддразнил клона Христов. — Ты, Мила, такой не была в её возрасте. Возможно, всё сложилось бы иначе.

— А вы как будто бы расстроились! — поморщилась Мурси. — Кавот прекрасно понимает, что если его отец и сбежит, то мы организуем травлю с объявлением беспрецедентной награды. И тогда уже Дуку ничего не спасет, вся Галактика обернется против. Да и сама идея внутреннего устройства Союза Систем Соединённых Разумом мальчишке не по душе, брат Жовани хорошо проехался по его извилинам, втуляя туда истину. А этот малый, поверьте мне, способен вывихнуть мозг похлеще даже Верхового канцлера Дуку.

— Вот как. Что ж, правдоподобно. Будем надеяться, что ты не ошибаешься опять, — согласно кивнул Христов. — У меня случилось несколько интереснейших бесед с братом Жовани, в пору, когда отбирал куратора для твоего отряда. О нём сложилось впечатление как о рьяном приверженце заповедей ОВР. Если он имел возможность повлиять на Кавота, то тут я, пожалуй, отставлю сомнения и доверюсь его мнению.

— Фуй, вот чё он такой стрёмный-то попался! И мордой, и мозгом! — передернуло Мурси. Она хотела вновь высказаться насчет внезапно ставшей уж слишком заметной ревности Христова, но передумала. И так всё очевидно. Чересчур. — А Кондрат? Что насчёт вашего ученика, наставник?

— Кондрат — ставленник Шерифа. Давно работает на СРС. По крайней мере, никогда ещё не подводил. Те же восемьдесят шесть процентов. Но всё равно, лучше перебдеть, чем недобдеть, и самим найти Дуку, — заключил Христов.

— Лена говорит, что космопорт пустой, — задумчиво произнесла Мурси и почему-то остановилась, глядя себе под ноги.

Джес тоже опустил взгляд в пол и широко улыбнулся.

— Отличная работа, родная! Если не вверх, то вниз. Точно ведёт тебя сам Разум Вселенский. Пойдёмте, я знаю, где спуск на самые нижние ярусы храма.