Мой адрес – Советский Союз! - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А вот 100 тысяч долларов за бой, которые после конвертации должны превратиться в 83 тысячи рублей, моё сердце неплохо бы так согрели. Их я собирался потратить только на себя и своих близких. Впрочем, скорее даже не потратить, а опять же положить на срочный вклад, дающий 3 % ежегодного дохода вместо 2 % на обычном вкладе до востребования. Мелочь вроде, но тем не менее… Вот и сейчас по традиции я 5 из «накапавших» почти 6 тысяч перевёл на срочный вклад.
На следующий день отправился шить костюм на заказ, потому как то, что предлагалось в наших магазинах, ни в какие ворота не лезло. Знал же ведь! Надо было купить бы приличный костюм в Штатах, пусть и пришлось бы заплатить солидно. В общем, по совету жены обратился в известное ей ателье, там сняли мерки, обещали пригласить на первую примерку где-то через неделю. Глядишь, одну неделю в старом костюме прохожу, а вторую уже в новом. Если портнихи, конечно, успеют доделать.
За два дня до закрытия больничного съездили с женой в Асбест. По приезду с родителями общался только по телефону, и в отчем доме меня серьёзно заждались. Трасса была очищена от снега, ровной, и я решил ехать на «Волге». Полина тоже напросилась, мол, всё равно репетиций и выступлений в воскресенье нет, в кои-то веки полноценный выходной. Завтра у меня первый рабочий день в Свердловском обкоме КПСС. Но это завтра, а сегодня мы едем к моим родителям.
В воскресенье обком не работал, как и гараж, поэтому «Волгу» пришлось забирать накануне и ставить на ночь во дворе. Кстати, надо будет установить самопальную сигнализацию. В прошлой жизни доводилось такие делать и на свою машину, и для товарища. Так-то она в обкомовском гараже стоит, но иногда могут выпадать вот такие случаи. Да и в другом городе придётся оставлять машину на улице, вот как сегодня в Асбесте. Правда, сегодня не на ночь – мы к вечеру собирались вернуться.
День выдался солнечным, даже пришлось опустить солнцезащитный козырёк. Я не гнал, ехал на скорости 80 км/ч, а куда, собственно говоря, торопиться… «Волга» двигалась плавно, радио негромко вещало на волне «Маяка», сидевшая от меня справа на переднем пассажирском месте Полина уже начинала клевать носом.
Миновали Берёзовский, Старопышминск… Далее следовал весьма протяжённый и относительно пустынный участок дороги, без приткнувшихся к трассе населённых пунктов. Неожиданно глаз зацепился за стоявшую чуть в стороне от трассы аккуратную деревянную церквушку с единственным куполом-луковичкой, тоже деревянным, увенчанным кованым, с завитушками крестом. Странно, сколько тут ездил – и ни разу этой церкви не видел. Может, недавно только в этой реальности построили?
– П-о-оль, – протянул я, не сводя взгляда с дороги.
– Что? – послышался её сонный голос.
– Ты не знаешь, что это за церковь? – кивнул я в ту сторону подбородком. – Вон, справа… Вроде раньше я её не видел.
Полина, прищурившись, всмотрелась в указанном направлении.
– Не-а, что-то не припомню.
– Может, зарулим? – спросил я, сбавляя ход. – Вроде как и дорога вон за поворотом расчищена.
– А если тебя там кто запомнит и доложит твоему новому начальству в обком?
– Я же не молиться собрался, так, чисто из любопытства, – сказал я, поворачивая направо.
Дорога в ширину, что едва могла проехать «Волга», и впрямь была расчищена прямо до церкви, ехать до которой с трассы было метров двести. Причём расчищена явно не трактором. Тут вообще не было ни гусеничных, ни колёсных следов, словно кто-то орудовал лопатой.
У входа ни машин, ни людей. Наверное, и церквушка закрыта, подумалось вдруг, хоть я и не увидел на дверях навесного замка. Заутреня по идее должна была уже пройти, до обедни ещё рано. Я вообще-то не большой специалист в церковных делах, так что мог и ошибиться, но что в церквях служат заутрени и вечерни – помнил точно.
– Ты посиди пока, я посмотрю, может, там закрыто, – сказал я Поллине, прежде чем выбраться наружу.
Ступени церкви были очищены от снега, я поднялся, дёрнул за витую ручку правой створки, и та с лёгким скрипом подалась. Я заглянул внутрь… Да-а, такое ощущение, что попал лет на сто в прошлое. «Царских ворот» нет, но имеется возвышенность напротив входа, со стен сурово взирают потемневшие от времени лики святых. Перед расположенной у противоположной стены большой иконой Спаса Вседержителя теплилась лампадка. При этом никакого намёка на электрические провода и лампочки накаливания, одним словом, ничего, что напоминало бы о том, что на дворе 20-й век. И запах… Да, точно, так пахнет ладан.
Раздавшиеся сзади шаги заставили меня обернуться. Это была Полина, в распахнутой дублёнке, под которой виднелась синяя кофта.
– Как здесь… необычно, – тихо произнесла она, оглядываясь.
Когда она говорила, из её рта вырывались клубочки пара. Понятно, что никакого отопления тут не было и в помине, а на улице стоял морозец порядка 15 градусов.
– Интересно, а почему никого нет, если двери открыты? – спросила она.
Я повернулся к ней и пожал плечами:
– Не знаю, может, батюшка куда-то по делам вышел? Пойдём, наверное, а то вдруг вернётся – а тут мы. Ещё за грабителей примет, сообщит в милицию.
Не успел я закончить фразу, как увидел, что Полина смотрит куда-то мне за плечо, и глаза её расширяются. Я обернулся… Перед иконой Спаса Вседержителя стоял пожилой священник в видавшей виды рясе, подпоясанной тонким кожаным ремешком, и с непокрытой головой. Его узкое, изборождённое морщинами лицо внизу венчалось редкой, седой бородкой. Из-под кустистых, таких же седых, но куда более густых бровей строго, и в то же время доброжелательно на меня смотрели глубоко посаженные глаза. Откуда он здесь взялся?! Вроде никаких потайных дверей не видно… Словно из воздуха материализовался.
– Здравствуйте! – выдавил я из себя.
– Здравствуйте! – тут же повторила Полина.
– И вам доброго здоровьичка! – улыбнулся батюшка. – С чем пожаловали?
– Да-а… – немного растерянно протянул я. – В общем-то, ехали мимо, смотрим – церковь незнакомая. Вроде сколько тут ездили, а не помним, чтобы тут храм стоял. Решили заглянуть, посмотреть… Простите, если что не так.
– Прощения просить не за что, – снова улыбнулся священник. – Собор Богоявления Господня стоит тут давно, наверное, раньше просто не обращали внимания. А сейчас, значит, нужда какая-то случилась, раз заметили и свернули с дороги.
Речь его текла мягко и неторопливо, словно бы убаюкивала, и я почувствовал себя хорошо и безмятежно, как не чувствовал, наверное, с детства. И образа на иконах не
