Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книги 1, 2, 3. Самая полная версия - Алексей Львович Шерстобитов

Компания занималась поставками спецтехники от узконаправленного оборудования спецсредств самообороны до средств для снятия и добычи информации любого свойства и характера. Я достаточно потратил денежных средств, принадлежащих не только мне, но большей частью «профсоюзу», в его офисе. Скажем, для наблюдения и прослушивания виллы, где проживал Солоник, незадолго до его смерти, была мною приобретена специальная аппаратура, причем не только иностранного производства (Америка, Германия, Япония), но и отечественного, поставленного из НИИ Спецтехники, расположенного в Санкт-Петербурге, общей стоимостью более 60 000 долларов. Общая же сумма далеко зашкаливала за третью часть миллиона.

В конечном итоге мы подружились. Я приобрел участок недалеко от его дома, в Калужской губернии, где раз в месяц уединялся для отдыха и стрелковых тренировок минимум на неделю.

Как раз в описываемое сейчас время мы встретились в очередной раз. Разговор зашел о Солонике, несколько месяцев назад бежавшем из специальной тюрьмы, расположенной внутри централа «Матросская тишина», в который мне самому в будущем предстояло задержаться на долгих три с половиной года.

Я знал, где прячется беглец, но поведал только о людях, помогавших ему в побеге. Сразу поняв, к чему он клонит, я развивал тему до тех пор, пока мы не дошли до сути.

Один из знакомых Романа – высокопоставленный офицер МВД, потерял своего друга во время перестрелки на рынке у станции метро Петровско-Разумовская, где был ранен и задержан и сам Александр Солоник («Валерьяныч»). Мне было крайне интересно такое знакомство, и я согласился на встречу, заранее предупредив, что почувствовав подвох, я не только скроюсь, но и неожиданно вернусь.

Разумеется, никто из них и представить себе не мог, с кем именно они общаются. Как Роман, так впоследствии и Андрей Саратов – о нем идет речь, знали лишь имя Алексей и мое греческое гражданство. Со временем им стали известны паспортные данные на имя Саридиса Ромайеса, которыми я на тот период иногда пользовался. (Подробно об этом написано в моих воспоминаниях «Ликвидатор», здесь лишь временная отметка, для создания понимания общей атмосферы окружающего меня мира того периода).

Первая встреча стала ознакомительной. Я записывал все переговоры на аудионоситель, а на бумагу после каждой все сказанное собой, чтобы не забыть ту, не совсем правду, которая создавала нужную для меня картину.

Пока опера и следователи по крупицам собирала информацию о Ческисе и тех, кто делал его сильным и даже могущественным, я усердно разбрасывал почти или полуправду.

Ореол человека, умеющего лавировать по скрытым течениям криминального мира, добывая любую информацию, как самая желанная начинка заглотилась, надежно застряв острием в самом потаенном месте сознания полковника Саратова. Ему было достаточно этого, как и мне. Обмен информацией был далеко не равнозначен, хотя и представлялся полезным. В конечном итоге каждый из нас делал свою работу.

Начиная со дня, когда я первый раз говорил с Ческисом, только прощупывая его в 1993 году, надеясь, что на этом закончится моя карьера «ликвидатора» и возьмет начало нечто мирное именно в этом СП, устранением Гусятинского в Киеве и оканчивая встречей с тем же Ческисом, умирающим от страха с мольбой взывающем о спасении его от Олега Пылева под крылышком его брата[140].

* * *

Дальнейшие события, после празднования «дня рождения» братьев Пылевых, в течении года, развивались достаточно бурно. Расстрел Сергея Ананьевского у американского посольства, далее ореховских «Витохи», «Рыжего», «Дракона» (Володина Сергея), последовательно пытавшихся занять его место, далее «Наума младшего»[141] в полусотне метров от проходной в комплекс МУР на Петровке, дом 38, ко времени гибели последнего вилла, где проживал Солоник, была напичкана моими подчиненными в каждой подходящей для этого точке. Это позволило узнать многие подробности о непосредственном участии курганских в убийствах, перечисленных ранее. Эту бригаду можно назвать паразитом на теле паразитов общества. Пригретые на груди, они убивали своих благодетелей, получая за предательство свои 30 сребреников, которые еще никто никогда не мог потратить с пользой, став не только счастливым, но и оставшись живым. Олег Нелюбин[142], скопив таким образом несколько миллионов, предлагал по 50 000 долларов в день за свою жизнь сокамерникам, но не смог купить и нескольких – содеянное перетянуло на другую чашу весов – с утра его нашли мертвым.

Павел Зеленин[143], застреливший Сергея Ананьевского, и еще многия, многия, многия, был найден, якобы с передозировкой наркотических средств в хорошо охраняемой камере медицинской части тюрьмы «Матросская тишина» мертвым. Временно избежал подобной же участи Андрей Колегов[144], арестованный на два дня раньше смерти Саши Солоника («Валерьян»), от которого направлялся в Москву на день-два.

Несколько позже этот предводитель курганцев на камеру оперативным сотрудникам МУР подробно рассказал все хранящее на полочках его памяти, почему и стал для них важной персоной. Даже о своих главных союзниках «измайловских», пытавшихся его вытащить, не забыл сказать. На «камеру», но под обещания не вносить информацию в протоколы допроса, с этой точки зрения он оставался чист. Но ничто тайное не остается не узнанным по воле Создателя.

Последняя фотография «Валерьяныча» (найденное по схеме, переданной автором Саратову, тело Александра Солоника). Греция, Варрибоби.

Одну из двух видеокассет[145] я просматривал в Мабелье под присмотром Андрея Пылева. Сказанное впечатлило. Еще больше увиденное. «Шеф» Солоника, Зеленина, еще парочки менее успешных «ликвидаторов», вольготно раскачиваясь на стуле, поедая бутерброды, запиваемые кофе, вещал два с половиной часа о том, что и сами освещаемые им люди давно забыли.

Он прожил дольше всех, отправленный на самый север. Но и его настигло «карающее око» старых «законников» (воров в законе) – его нашли, незадолго до моего задержания, повешенным на «решке» (оконной решетке) в транзитной камере тульского «централа»… Жесткий мир с жесткими правилами, с узкими путями, скрытый для непосвященных, овеянный больше надуманной романтикой, чем и притягателен для несведущих…

Большинство курганской братвы после смерти «Валерьяна» от рук соединенной команды «орехово-медведковско-одинцовских», как правильнее было бы называть ту структуру, которую мы из себя представляли, попали за решетку.

Именно с этих арестов произведенных тем же Дмитрием Баженовым и началась эпопея, в конечном итоге приведшая к фиаско эту «Триаду», упоминание о которой будоражит умы людей по сей день. Но это будет в 1997 году. Справедливости ради замечу, что не будь этой работы Баженова, показаний Колегова, некоторых его подчиненных, последовавших за этим арестов и вновь показаний, которые легли фундаментом для показаний Грибкова, о котором уже шла речь, у А. Трушкина и его команды, не было бы тех оснований заниматься