Век Наполеона - Уильям Джеймс Дюрант

Обретя надежду, Наполеон послал отряд под командованием маршала Виктора на север, чтобы остановить Витгенштейна, и еще один отряд под командованием Нея, чтобы вместе с Удино помешать Чичагову переправиться через реку. С тех пор как Наполеон переправился через Неман, он держал в своем штабе инженеров, которые в июне наводили там мосты; теперь он попросил их найти на Березине место, через которое можно было бы навести два понтонных моста. Они нашли такое место в Студенках, в девяти милях к северу от Борисова. Два дня они и их помощники работали в ледяной воде. Льдины били их, и несколько человек утонуло; но к часу дня 26-го один мост был готов, и армия начала переправляться по нему; к четырем часам по другому мосту переправляли артиллерию и другие тяжелые грузы. Наполеон и его генералы подождали, пока большая часть солдат не достигла западного берега; затем они переправились на другой берег, оставив под командованием Виктора отряд для защиты около 8000 некомбатантов, которым еще предстояло переправиться. Прежде чем эта последняя операция увенчалась успехом, русские организовали атаку по обоим берегам реки; они были отбиты Виктором, Удино и Неем. Наполеон организовал переправу и сопротивление так хорошо, как только мог в неразберихе тысяч людей, борющихся за выживание. Дважды ломался мост, сотни людей тонули, а тем временем артиллерия Витгенштейна обрушивала пушечный огонь на последние тысячи людей, собравшихся для переправы. 29 ноября, чтобы задержать преследование своих людей войсками Витгенштейна и подошедшего Кутузова, Наполеон приказал своим саперам уничтожить оба моста, оставив сотни некомбатантов, все еще молящих о возможности переправиться. В общем, побег через Березину стал самым героическим эпизодом в шести месяцах дорогостоящих фантазий и просчетов одного из величайших генералов в истории.

Трагедия продолжалась, пока выжившие продолжали свой поход на запад. Температура снова опустилась ниже точки замерзания, но у этого было одно преимущество — это позволяло двигаться по замерзшим болотам, сокращая расстояние до Вильно. Страх перед казаками и враждебными крестьянами утих, дезертиры множились, а дисциплина исчезла.

Наполеон видел, что от него мало пользы. Он с радостью выслушал совет Мюрата вернуться в Париж, чтобы Франция снова не поддалась революции. На следующей остановке, в Молодечно, он получил новые подробности о деле Мале. Узурпатор был уничтожен, но легкость, с которой он навязывался чиновникам, свидетельствовала о слабости правительства, потерявшего веру в Наполеона, так долго отсутствовавшего, очевидно разрушенного, возможно, мертвого. Якобинцы и роялисты, Фуше и Талейран, готовили заговор с целью его низложения.

Чтобы вновь заявить о себе и успокоить французский народ, он отправил из Сморгони 5 декабря бюллетень № 29, который отличался от своих предшественников тем, что почти говорил правду. Французы, говорилось в нем, выиграли все сражения, взяли все города на своем пути, овладели Москвой; однако безжалостная русская зима разрушила великое предприятие, причинила боль и смерть цивилизованным французам, привыкшим к цивилизованному климату. В бюллетене признавались потери пятидесяти тысяч человек, но с гордостью рассказывалась история бегства Нея от Кутузова, а переправа через Березину представала в героическом, а не трагическом аспекте. В конце послания, как бы предупреждая своих врагов, говорилось: «Здоровье Его Величества никогда не было лучше».

Тем не менее, он был встревожен до глубины души. Он сказал Коленкуру: «Я могу удержать свою власть над Европой только из Тюильри».64 Мюрат, Эжен и Даву согласились с ним. Он передал свои полномочия по управлению марширующей армией королю Мюрату и велел ему ожидать провиант и подкрепления в Вильно. Поздно вечером 5 декабря он выехал из Сморгони в Париж.

Сократившись до 35 000 человек, караван на следующий день отправился в Вильно, расположенный в сорока шести милях от города. Температура упала до тридцати градусов ниже нуля по Фаренгейту, а ветер, по словам одного из выживших, пронизывал до костей и плоти.65 Прибыв в Вильно (8 декабря), голодные солдаты в первобытном хаосе набросились на ожидавшие их припасы, и в неразберихе много еды было потеряно. Они возобновили свой марш и 13 декабря у Ковно перешли, в количестве 30 000 человек, тот же Неман, который в июне перешли 400 000 человек, там и у Тильзита. В Позене Мюрат, беспокоясь за свой трон, передал командование Эжену (16 января 1813 года) и поспешил через всю Европу в Неаполь. Эжен, тридцатилетний, молодой, но опытный, взял на себя командование остатком и терпеливо вел его день за днем к берегам Эльбы, где ожидал приказа своего приемного отца.

Наполеон выехал из Сморгони в первой из трех карет, каждая из которых была установлена на санях и запряжена двумя лошадьми. В одной из карет ехали друзья и адъютанты императора, в другой — эскорт польских улан. Наполеон ехал с Кауленкуром, который организовал эстафету лошадей, и с генералом Вонсовичем, который выступал в роли переводчика. Ему Наполеон вручил два пистолета, сказав: «В случае реальной опасности скорее убейте меня, чем позвольте меня схватить».66 Опасаясь захвата или убийства, он замаскировался, поменявшись костюмами с Кауленкуром. «Проезжая через Польшу, — вспоминал Коленкур, — я всегда был знатным путешественником, а император — просто моим секретарем».67

Поездка в Париж была непрерывной, днем и ночью. Самая долгая остановка была в Варшаве, где Наполеон удивил французского представителя, аббата де Прадта, ставшим уже пословицей замечанием: «От возвышенного до смешного всего один шаг».68 Он хотел нанести еще один визит графине Валевской, но Кауленкур отговорил его,69 возможно, напомнив ему, что его тесть тоже был императором. По дороге из Варшавы в Дрезден, пишет Коленкур, Наполеон «постоянно хвалил императрицу Марию Луизу, рассказывая о своей домашней жизни с чувством и простотой, которые приятно было слышать».

В Дрездене Наполеон и Кауленкур освободили свои сани и польский эскорт и пересели в закрытую карету французского посла. Они достигли Парижа поздно вечером 18 декабря, после тринадцати дней почти непрерывного путешествия. Наполеон отправился прямо в Тюильри, дал знать о себе дворцовой страже и послал сообщение о себе своей жене; незадолго до полуночи он «бросился в спальню императрицы и сжал ее в объятиях».70 Он отправил гонца к Жозефине, заверив ее, что ее сын в безопасности, и согрел свое сердце видом кудрявого младенца, которого он назвал королем Рима.

ГЛАВА XXXVI.