Выдержка - Наталья Андреева

Желтая букашка по-прежнему лежала в кювете. Возле нее суетились все те же мужики в масках. Видимо, они обыскали и машину, и тело, а теперь для верности собирались ее поджечь. Вдруг Длинношеее спрятал негатив в невидимом глазу тайнике? Бандиты решили подстраховаться. Я видел, как они щедро поливают «Оку» бензином. У меня не осталось сомнений, что именно они вчера точно также окропили горючей жидкостью и мой автомобиль. Это будет уже вторая машина, которая сгорит на моих глазах. И четвертый труп. Как говорится, еще не вечер. Меж тем сотрудников правоохранительных органов, не наблюдалось. А кто бы их вызвал? Ну, стреляли. Возможно, кто-то и позвонил в милицию. Но мужики в камуфляже действуют с толком, с чувством, с расстановкой, не суетятся. И, похоже, что ничего не боятся.

Я вышел из машины и хладнокровно наблюдал, как они готовят поджог. А что мне оставалось делать? Разве что крикнуть: «Эй вы, м…! Какого… вам надо?!!»

Увидев меня, бандиты встрепенулись и вновь схватились за автоматы. Кажется, я начал привыкать и к автоматным очередям. Когда второй раз за день автоматная очередь прошла в метре от меня и я это отчетливо увидел, во мне даже проснулось что-то похожее на интерес. Страшно только в первый раз. Я философски смотрел на пули, которые ложились вокруг. Жить или не жить? Что за вопрос! Меня хранил мой талисман, конверт Павла Сгорбыша: похоже, я и в самом деле был заговоренным. Наконец, одна из пуль угодила в мою машину. Вот тут я очнулся. Машина-то здесь при чем? Надо ее спасать.

Когда я вскочил в красный «Порше», они тоже сообразили, что пора со мной кончать. Хилый росток огня проклюнулся из дешевой зажигалки, в следующее мгновение запылала «Ока». А мужики в камуфляже кинулись к джипу. У меня не было времени стоять у огромного факела и смотреть, как языки пламени лижут машину, хотя зрелище было завораживающее…

Я вновь проявил чудеса высшего пилотажа. И все началось по второму кругу: черный джип с тонированными стеклами догонял красный «Порше». Только теперь мы мчались к Москве. Они вновь постреливали, высунувшись из окон, но теперь меня не удивляло, что ни одна из пуль не попадает в цель. Скорость-то бешеная! К тому же я искусно лавировал.

На подступах к Москве мы столкнулись с двумя милицейскими «Фордами», которые ехали навстречу. На обоих — мигалки. Увидев нас, один из «Фордов» развернулся и пересек разделительную полосу. После чего пристроился в хвост. Теперь мы гнали по трассе втроем: я, мои преследователи и милиция. И все трое старались. Я выжимал максимум из своей машины, они — из своих. Ревели моторы, сияли фары, выла мигалка. Из «Форда» к тому же надрывались в рупор:

— Водители красного «Порше» и черного джипа, прижмитесь к обочине! Остановитесь! Твою мать!!!

К обочине опять-таки прижимались те, кого мы обгоняли, и даже встречные, на другой полосе. Мы же изо всех сил давили на газ. Погоня была захватывающей. Жаль, что длилась она недолго.

Пассажиры джипа, в конце концов, сообразили, что у меня ничего нет. Снимков я так и не получил. И негативов тоже. Зачем же меня преследовать, когда преследуют их самих? И мы разделились. Джип свернул, а я поехал прямо. «Форд» резко затормозил.

Это была их ошибка: милицейским машинам не следовало разделяться. Горящая «Ока» никуда не денется, да и Длинношеее не убежит. Видимо, они ожидали подкрепления, потому так опрометчиво и кинулись за нами в погоню на одной машине. Но скорости были бешеные, все развивалось так стремительно! В общем, подкрепление запоздало. В «Форде» раздумывали недолго. К моему облегчению, они поехали за джипом. Последнее, что я услышал: «Водитель джипа, остановитесь! Водитель машины номер…»

Моих номеров они, видимо, не запомнили. Ведь перед ними все время маячил огромный джип, к тому же я ехал гораздо быстрее. Что ж, они приняли разумное решение. Я никого не убивал, и у меня при себе нет оружия. Я один, а их четверо. Они — более лакомый кусок. С меня-то что взять? Только свидетельские показания. Но что я знаю? Ни-че-го. По-прежнему ничего.

Похоже, что скоро в городе объявят операцию «Перехват». Или «Вихрь — антитеррор». Ставлю на джип. Уж очень лихо работают парни. Я ж говорю: мафия. Они не поехали в Москву, где полно милиции и постов ГАИ. Они свернули. Уйдут огородами, по проселочным дорогам. В крайнем случае, выйдут из джипа и обстреляют «Форд». Потом заедут в какой-нибудь сарай, сменят номера, снимут маски и превратятся в законопослушных граждан. Уверен, что у них куча запасных номеров и такая же куча поддельных документов, включая загранпаспорта. Их лиц никто не видел, с поличным не задержал. Одним словом, профессионалы.

Да, это война. Единственный, на ком пока ни царапины, это я. Лишь машина пострадала. Надо бы заехать в автосервис. Интересно, как я объясню следы от пуль? Ну ничего, заеду в такой автосервис, где не будут задавать вопросов.

Я постепенно успокаивался. Сбросил скорость, пригладил волосы, достал жевательную резинку. Мои челюсти методично заработали, мысли начали выстраиваться в ряд. Я попробовал проанализировать ситуацию. В одном кармане у меня по-прежнему лежал конверт, в другом — паспорт Сгорбыша. Жесткий диск лежал рядом, на переднем сиденье. Было жарко, и давно бы следовало снять пиджак, но я боялся расстаться со своим талисманом и с паспортом. Других вещей Павла Сгорбыша у меня не было. Их преследовал злой рок. Казалось, мои преследователи поставили цель: уничтожить саму память о фотографе. Я должен действовать.

Итак, я ехал к Бобу. По дороге мне пришла разумная мысль. Я заехал в магазин запчастей и купил заплатку. Такие ставят на машины в местах незначительных повреждений. Кусок липкой ленты в форме кляксы. Этой «кляксой» алого цвета я и залепил дырку от пуль. Когда еще удастся попасть в автосервис? И сколько там продержат мой автомобиль? Другого у меня нет. А машина мне нужна — скоростная. Я подозреваю, что это не последняя погоня в моей жизни. Объявлено временное перемирие, причем вынужденное, но до мировой еще далеко. Надо направить третью сторону по ложному следу и вернуться к нашим баранам. То есть к негативам. Хорошо, хоть какие-то проблемы преступники берут на себя. К примеру, милицию.

Я не знал, надолго ли это затишье. Но пауза была мне на руку. Я не хотел жертвовать еще и Бобом. Кстати, у него тоже влиятельные родители. Не втянуть ли в войну еще одну Империю? Глядишь, кампания приобретет масштабы Второй мировой. И все из-за какого-то фотографа! Невольно я вздохнул. И прозевал момент, когда мне махнули полосатой палочкой:

— Остановитесь!

Опомнился только, когда постовой кинулся к своей машине. Вот тут я мигом прижался к обочине. Он рысцой трусил ко мне.

— Выйти из машины!

Я вышел и миролюбиво поднял вверх руки:

— Извини, задумался.

— Задумался?

— Замечтался. Женюсь, понимаешь.

— А-а-а…

Постовой тут же расслабился. Козырнул, представился и сказал уже мирным тоном:

— Ваши документы.

Я послушно достал из кармана техпаспорт и права. Он долго и внимательно их изучал, я терпеливо ждал.

— Стукнул кого? — указал гаишник на кляксу.

— Зацепил. Пустяки.

— Хорошая машина. Жалко.

— А у вас что? Операция «Перехват»?

— Да вот, на Риге недавно стрельба была. Вроде бы тоже «Порше».

Он вновь принялся изучать мои документы.

— Ну, пробей по базе, — предложил я. — Машина моя, не угнанная. И мне не до стрельбы. Женюсь я.

— И как невеста? Хороша?

— Сказка!

— И тоже на «Порше»? — не удержался постовой.

— Нет. На «Бентли».

— Счастливого пути, — сухо сказал он и, козырнув, вернул документы.

Я сел в машину и продолжил путь. Боб жил в центре. Я уже говорил, что его родители — люди состоятельные. Но он тоже не хочет в совет директоров. У него другая страсть — компьютеры. И он тоже не женат. Но по другой причине. Боб давно подсел на виртуальный секс. Девушкам он не нравится, потому что похож на гору сала. Я подозреваю, что в Интернете мой приятель орудует под псевдонимом «Крутой мачо». Или «Любовник-каких-мало». В общем, он человек конченый. Мы постоянно друг над другом прикалываемся: кто круче? Подозреваю, что женщин у него было больше. Ведь он целыми днями свободен для общения, и ему не надо перемещаться с места на место, чтобы менять партнерш.

Я ехал к Бобу и улыбался. Мои преследователи остались далеко позади. Когда еще мы встретимся? И где?…

Жанровая фотография: Портрет друга

Дверь его квартиры открылась не сразу, но я к этому привык. Боб неповоротливый, потому что толстый. И сутки напролет сидит за компьютером, у него даже телефон отключен. Боб не выносит, когда его отрывают от дела. Пока он сообразит, что к нему гости, пока дойдет до двери, пока справится с замком. Его пальцы-сардельки проворны, только когда касаются клавиатуры компьютера. Видели бы вы, как он застегивает ширинку! А она постоянно расходится, потому что редкие джинсы налезут на эту, пардон, гигантскую задницу. Еще одна причина, по которой Боб редко выходит из дома. К тому же у него проблемы с общением. Вне стен своей квартиры он теряется. Во времена нашей юности с ним было все в порядке, а теперь он просто отвык.