Император, бог и дьявол: Фридрих II Гогенштауфен в истории и сказаниях - Бруно Глогер

Повод для этого дало ставшее с августа 1244 года очень опасным положение в Святой Земле. Хорезмийцы, магометанский народ, чья великая империя между Кавказом, Гиндукушем и Персидским заливом в 1220 была завоевана Чингисханом, использовали частые разногласия между сирийскими государствами крестоносцев и захватили Иерусалим. Поэтому бежавший патриарх Альберт Антиохийский был яростным сторонником мира между папой и императором, чтобы в надежде на удачу начать крестовый поход для отвоевания священных мест христианства. Даже небольшая часть того, что Фридрих предложил Папе, еще несколько месяцев назад вернула бы его в лоно церкви: признание понтифика судьей в решении ломбардского вопроса. Кроме того, император был готов пообещать отправиться с войском крестоносцев на освобождение Гроба Господня в Иерусалим и не возвращаться в течение трех лет без разрешения Папы. Папская область должны была быть очищена от имперских войск тотчас же. При нарушении этого обещания он принимал потерю своей империи как справедливое наказание. Как только этот обет был торжественно дан на придворном совете, Фридрих к июню созвал германских князей в Верону, на этот же месяц был назначен собор в Лионе. Удалось ли ему избежать опасной петли? В апреле он со всем своим двором и сильным войском покинул Апулию по дороге, проходящей мимо Витербо. Если бы столь убедительно демонстрируемая уступчивость «непобедимого императора» была подлинной, то роскошный «мирный» поход в Верону сломил бы партию «войны», все еще стремящуюся к окончательному разрыву. Взоры жителей ненавистного Витербо должны были подействовать на Штауфена, как красный платок на быка. Так как он не мог надеяться мимоходом захватить город, который был готов к обороне, то приказал опустошить городские предместья, вместе в которыми пострадала и курия прилежащих земель.

Казалось, что кардинал Райнер фон Витербо, которого Иннокентий IV, что характерно, назначил своим представителем, ожидал этого. Будучи лидером куриальной партии «войны» он потоком писем начал подстрекать собравшихся в Лионе прелатов против безбожного и коварного императора, который несомненно проявлял все черты Антихриста. 6 мая Фридрих наконец оставил Витербо в покое. В этот же день его друзьям удалось добиться согласия Папы на снятие проклятья. Однако ввиду неожиданного успеха памфлетов кардинала Райнера Иннокентий IV быстро изменил свою точку зрения. Он больше не сомневался и 26 июля 1245 года собор был открыт.

В 1215 году Иннокентий III смог собрать в Латеране, папской резиденции, около 1300 прелатов из всей Европы и восточной церкви, чтобы незадолго до смерти еще раз продемонстрировать укрепленную им власть папства и вместе с тем милостиво утвердить выборы Фридриха II римским императором. Чтобы ниспровергнуть того же самого Фридриха, в Лионе же появились лишь 150 участников собора. Германия и Италия почти не были представлены.

Сначала казалось, будто «адвокат» императора, его придворный юрист Таддеус фон Суэсса, своей умелой защитой сможет предотвратить скорое решение и добиться отсрочки вплоть до личного появления его господина или во всяком случае до прибытия от него нового посольства. Действительно ли Фридрих собирался предстать перед этими судьями, которых не признавал, остается в высшей степени спорным. Во всяком случае он продвинулся до Турина.

Меж тем, уже 17 июля 1245 года Иннокентий II удивил собравшийся на последнее заседание собор объявлением приговора, подготовленного в тайне. Напрасно Таддеус оспаривал юридические полномочия собора и уже заранее апеллировал к новому Папе о созыве действительно всеобщего собора. Против большинства он мог так же мало, как представитель французского и английского королей, который были солидарны с императором как монархи.

Приговор был вынесен по четырем основным пунктам обвинения: 1. лжесвидетельство, 2. нарушение мира, 3. богохульство и 4. ересь. Все подданные освобождались от клятвы верности, если же кто-то хотел остаться на стороне Фридриха, должен был быть отлучен от церкви. Обладающие избирательным правом князья должны были выбрать нового германского короля, хотя Конрад IV был уже выбран вполне законно, но вопрос о королевстве Сицилии Папа хотел решить сам. Маттеус Парижский, хронист-современник, повествует о том, что прочтение этого судьбоносного вердикта было подобно вспышке молнии. «Магистр Таддеус фон Суэсса и прочие представители императора с их свитами выкрикивали жалобы, в знак боли и отчаяния били себя по бедрам и в грудь и еле сдерживали слезы. Таддеус крикнул: Сегодня есть день ярости, несчастья и горя!» Папа же вместе с присутствующими прелатами держали в руках зажженные свечи и страшно проклинали императора, который больше не мог быть императором, в то время как растерянный адвокат кайзера покинул собрание". Оставшиеся же погасили их факелы в знак, что блеск приговоренного погас точно так же, кинули из наземь и спели Tedeum.

Кажется, что Фридрих до последнего надеялся, что Папа не пойдет на крайние меры. В июне 1245 года он – как и планировалось – еще провел в Вероне намеченный всеобщий придворный совет. Это был последний совет империи Штауфенов. Здесь его ожидал король Конрад с германскими князьями, чьи ряды заметно поредели. В последний раз Конрад IV пожил несколько недель рядом с отцом.

Предметом совещания стало в основном герцогство Австрийское, где герцогу Фридриху Воинственному после тяжелого поражения в 1236 году вновь удалось встать на ноги. В 1243 году после помолвки короля Конрада с Элизабет, наследницей Отто Баварского, вновь овдовевший император захотел жениться на Гертруде, единственной дочери последнего Бабенберга, чтобы с помощью этой женитьбы уже в скором времени заполучить в личную собственность солидные территории от верхнего Рейна до венгерской границы. Но распространяемые уполномоченными представителями Папы поносительные грамоты кардинала Райнера, представлявшие Фридриха II как женоубийцу и исчадье ада, так напугали Гертруду, что она отказалась сопровождать Фридриха Воинственного в Верону. План женитьбы развалился. Уже на следующий год последний Бабенберг умер, и император смог присоединить Австрию и Штирию к империи как исчерпанный лен, а после передать ее под управление своим генерал-капитанам.

Это территориальное приращение было срочно необходимо и королю Конраду, так как ему противостояли могущественные силы, пока отец, готовивший поход через Лион и верхний Рейн в Германию, был задержан в Италии многоруким полипом.

Когда известие о торжественном низложении императора пришло в Турин, Фридрих, должно быть, еще раз ощутил страх – как и после объявления войны Грегором IX – перед неизбежно надвигающейся борьбой до полного уничтожения одной из сторон. Обоюдные памфлеты уже давно со страшной явственностью свидетельствовали об ужасах Апокалипсиса. Не означало ли возобновление этой битвы не на жизнь, а на смерть осуществления темных пророчеств?

Вскоре император осознал всю неизбежность положения и написал ко всем, кто еще оставался ему верен: «После того как Мы в терпении и благочестии играли до сих пор роль посла, то теперь должны стать молотом». Из Германии верные князья и феодалы ответили императору, пытаясь его успокоить: «Папа не может дать нам императора и не может забрать у нас его, он может лишь короновать избранного князьями». На Рейне приверженцы Папы вооружались для решающей акции, так как должны были выбрать нового короля.

До 1245 года уполномоченный курии в Германии, Альберт Бехам, архидьякон из Пассау, не имел большого успеха со своей антиштауфенской пропагандой, так как князья не хотели так просто расставаться со всем тем, что дал им Фридрих между 1220 и 1232 годами. Вне империи не нашлось ни одного серьезного претендента на роль короля-противника. Случай с рейнскими архиепископами сначала привел к тому, что Папа сам нашел более широкую платформу для пропаганды обвинения императора как предвестника Антихриста или него самого. В остальном же Зигфрид Майнцский, прежний наместник империи, был в 1242 году заменен ландграфом Генрихом Распе Тюрингским. В Италии даже интердикт, который означал нечто вроде духовной смерти в виде коллективного наказания за неприбытие Штауфена, был полностью игнорирован на его территориях. В Германии Папа смог после 1245 года провести в религиозную жизнь более жесткие меры. Бесчисленные нищенствующие монахи (прежде всего доминиканцы) бродили по стране и призывали к крестовому походу против Фридриха II. Тот, кто позже раскаялся в принесении обета участия в нем, мог снять его с себя за деньги, которые срочно требовались Папе для его партии. Дружественные Штауфену епископы были отстранены от должности. Если они не могли быть заменены сторонниками Ватикана, на их епархию накладывался интердикт. Многие годы в таких епископствах не было ни крещения, ни венчания, ни церковного погребения! На какие муки было обречено огромное количество людей, и сегодня нельзя оценить в полной мере. Раздачу высоких церковных бенефиций Папа производил по собственному усмотрению (или по количеству золотой «мази для рук»). Соответствующими были и «комиссионные сборы», предваряющие получения таких постов. Не были редкостью и двойные назначения. Бесцеремонная политика захвата земель в личную собственность, проводимая высокопоставленными духовными пастырями, заставила народ быть более восприимчивым к учениям христианских сект, и прежде всего вальденсов. В этом основанном лионским купцом Петрусом Вальдесом примерно в 1176 году ордене, пропагандировавшем истинно христианскую нищету и коллективность в жизни, считалось, что «Божья Церковь» прекратила свое существование уже со времен Папы Сильвестра (начало 4 века) из-за роста светских государств. С тех пор римскую папскую церковь можно сравнить с «большой распутницей» Апокалипсиса. Требования о реформации церкви в ключе учения Христа были предъявлены также последователями Франциска Ассизского, которых в начале тоже обвиняли в язычестве. Эта пропаганда апостольской нищеты была начата курией (как позднее доминиканцами), но «спор о бедности» с радикальными францисканцами продлился еще десятилетие. У друга и последователя Франциска, Элиаса Кортона, Грегор IХ в 1239 году отобрал пост магистра ордена. Тогда Элиас прибыл ко двору Фридриха. Под впечатлением этих реформатских устремлений борьба против отдельных недостойных последователей апостола Петра медленно становилась борьбой против всей секуляризованной церкви. Даже доминиканец по имени Арнольд выступил между 1243 и 1250 годами с двумя «проектами» реформы, которые были не менее радикальны, чем предложения францисканцев. В них узнаются идеи Йоахима фон Фиоре об отделении секуляризованного клира с помощью ордена проповедников. Арнольд называет Иннокентия IV настоящим Антихристом, а Фридриха II справедливым карателем первого, «защитником истиной церкви». К 1248 году хронист рассказывает, что в Швабском Халле, центре штауфенского господства, настоящие язычники агитировали за Фридриха II и Конрада IV. Об этом следует рассказать в связи с легендой об императоре.