Будь моей - Сьюзен Барри

И так продолжалось бесконечно. Кэти пришла в изумление, а Жиль становился все веселее и веселее.

Много пар глаз начали наблюдать за дверью. Прошло полчаса, а они все еще смотрели на дверь. Еще двадцать минут, и тогда вышел сеньор Пенише. Когда он появился снова, спустя всего несколько минут, по выражению его лица было невозможно что-либо понять, но его жена пристально посмотрела на него. Вздохнула с облегчением она лишь тогда, когда дверь, наконец, открылась, и в комнату вернулись ее дочь и маркиз.

У Инессы глаза блестели еще сильнее, чем тогда, когда она вышла из комнаты. На изящных скулах появился румянец. Ее губы были на редкость алыми — как будто, подумала Кэти, у которой екнуло сердце, ее недавно страстно целовали!

Себастьян немного побледнел, его глаза приобрели ярко-синий оттенок, а губы были сжаты.

Он снова подошел к жене и сказал:

— Думаю, нам пора ехать, Кэти.

Он не извинился за то, что заставил ее столько ждать… за то, что все присутствующие строили догадки на его счет. Инесса почти нагло сказала Кэти:

— Ты должна прийти и посмотреть миниатюры как-нибудь в другой раз, Кэти!

Кэти не обратила на нее внимания. Она понимала, что около часа, ей молча сочувствовали все, кто находился в этой изысканной комнате. А поскольку она понятия не имела, почему ей сочувствуют… или все-таки имела? — ей стало немного не по себе, и тошнота стала подступать к ее горлу.

Хозяйка дома ласково взяла ее за руку.

— Ведь вы придете на пикник, не так ли, маркиза? — спросила она умоляющим тоном. — И не забудете о нашем концерте?

Кэти кротко посмотрела на нее.

— Спасибо, — тихо сказала она. — С вашей стороны очень мило, что вы меня приглашаете.

— И Себастьяна, конечно, — с некоторой поспешностью добавила сеньора Пенише.

Инесса и Жиль проводили их до автомобиля. Наступил изумительный вечер, напоенный ароматом цветов. Над морем всходила поздняя луна. При слабом освещении Кэти заметила на лице Инессы чуть ли не мятежное выражение. Казалось, она все еще стремится держаться поближе к Себастьяну. Но когда он усадил жену в автомобиль, Инесса подошла к Кэти и заговорила с ней как ребенок, глядя в открытое окно:

— Я говорила серьезно. Ты должна прийти и посмотреть миниатюры, Кэти! Себастьян считает, что они относятся к началу восемнадцатого века, и они очень изысканные. Мне повезло, что я их нашла!

— Меня не интересуют миниатюры, — солгала Кэти. Больше всего на свете ей сейчас хотелось дать отпор.

Инесса отшатнулась. Когда они плавно ехали по аллее, Себастьян резко сказал:

— Почему ты с ней так разговаривала? Незачем было грубить!

— Вот как? — Кэти бросила на него удивленный взгляд. Ее лицо побледнело и приобрело упрямое выражение. — Но если бы ты целый час прождал в комнате, где полно людей, которые интересуются, чем занимаетесь вы с Инессой, ты был бы другого мнения!

Себастьян не произнес ни слова. Кэти показалось, что он вне себя от ярости.

Глава 13

Хотя на столе в гостиной, когда они вернулись домой, стоял поднос с напитками и серебряный кофейник с горячим кофе, Кэти, не останавливаясь, пошла к себе в спальню.

Но Себастьян позвал ее обратно:

— Кэти, я хочу с тобой поговорить!

Она медленно вернулась:

— Разве не поздно для беседы?

— Еще довольно рано. — Он сжал губы, а его лицо все еще было невероятно бледным. Кэти понимала, что его прямая спина и благородно расправленные плечи унаследованы им вместе с гордым высокомерием семьи де Барратейра. Но она не была готова к тому, что он внезапно ей сказал: — Кэти, разве ты не знаешь, как должна себя вести в этой стране замужняя женщина? Разве ты не знаешь, что существует огромная пропасть между свободой, позволенной незамужней девушке, и свободой, разрешенной жене? А здесь, в Португалии, даже незамужние девушки проявляют осторожность. Они стараются не давать повода для критики!

Кэти открыла рот, услышав его слова:

— Ты… ты хочешь сказать, что я вела себя неосторожно?

— Я думаю, что сегодня вечером ты провела слишком много времени с Жилем Пенише. Тебе следовало побольше беседовать с женщинами постарше. Они все были рады с тобой познакомиться, но ты их покинула и села на диван с Жилем, которого считают местным донжуаном! А если бы пришел Роберт Болтон, ты, наверное, тоже усадила бы его рядом с собой!

Кэти поняла, что потеряла дар речи. Сейчас она могла лишь молча изумленно смотреть на него. Он на целый час исчез вместе с Инессой и на этот час оставил Кэти одну, чем немало обеспокоил родителей Инессы, и еще разговаривал с ней подобным образом! Она просто не верила собственным ушам.

Кэти никогда не видела, чтобы синие глаза Себастьяна сверкали такой мрачной яростью. Похоже было, что он по-настоящему обижен.

— Разве тебе нечего сказать?

Она, наконец покачала головой:

— Нет. Если только то, что мне сразу вспомнилось, как горшок назвал чайник черным! Я думала, что ты, может быть, хочешь извиниться за свое поведение сегодня вечером.

— За свое поведение? — бросил он ей, и она увидела, как враждебно он вскинул подбородок. — Моя добрая Кэти, пожалуйста, пойми, что я знаком с Инессой чуть ли не всю жизнь, и мне не нравятся неприятные намеки со стороны женщины, на которой я только что женился. — Он скривил губы, уголки его ноздрей слегка раздулись. — Если бы я хотел жениться на Инессе, я бы так и сделал. Можешь считать странным мое поведение, но другого объяснения я тебе давать не собираюсь. Не говоря уже о том, что я не позволю тебе обращаться с Инессой так, как сегодня вечером!.. Ты унизила ее в присутствии ее же двоюродного брата, а перед этим не обратила на нее внимания в присутствии многочисленных гостей ее отца!

Кэти проглотила слюну.

— Ты имеешь в виду, когда вы вернулись после того, как побывали наедине?

— Да. И если я захочу остаться наедине с Инессой, я так и сделаю! Ты не должна забывать о том, что наш брак не похож на обычные браки. Ты согласилась стать моей женой ради материального благополучия своей семьи… и, наверное, представляла, как выгоден тебе этот брак!.. А я попросил тебя выйти за меня замуж по интересующим меня причинам, которые до сих пор нахожу вполне здравыми. Вернее, буду находить их таковыми, если ты останешься такой же разумной, какой я всегда тебя считал!

На этот раз Кэти побледнела — гораздо сильнее, чем он, — а потом ее лицо залил жгучий румянец. Бледность исчезла, запылали ее лицо, лоб и горло. Он подошел к столу, чтобы что-нибудь выпить, но, даже не откупорив графин, обернулся и посмотрел на Кэти с совершенно иным выражением лица.