Все арестованы! - Андрей Белянин

— Сержант Брадзинский, пожалуйста, повторите при всех ваше видение этого дела, — попросил комиссар, слегка отодвигаясь, чтобы освободить себе обзор.

Я максимально коротко пересказал ситуацию, не забыв упомянуть и о таинственном ночном происшествии с проникновением в комнату усопшей и бегством невидимки через окно:

— Итак, мадемуазель Манон проникла в замок Бобёрских с целью шантажировать и ещё раз сексуально поиздеваться над майором Гаубицким. Но у него сдали нервы, и, слегка придушив шантажистку, он бежал. Находясь в полуобморочном состоянии, мадемуазель Манон вышла в коридор, где на неё натолкнулся младший брат владельца замка, страдающий лунатизмом. Случайно схватив её вытянутыми руками за шею, он инстинктивно сжал пальцы и повалил несчастную на пол. Очнувшись от её криков, Бобёрский-младший убежал, что может засвидетельствовать его секретарша. Правда, она ошибочно приняла бегство своего начальника за попытку спастись от сексуальных домогательств «соперницы» и попыталась поясом от халата в третий раз придушить мадемуазель Манон. Однако ей помешали шаги Бобёрского-старшего, так же привлечённого шумом и криками в библиотеке. Найдя у себя в доме незнакомую «задушенную» чертовку, тот не придумал ничего умнее, как переодеть её в жёлтое платье своей бабушки и накрыть лицо веницуанской маской в надежде списать всё на псевдоритуальное убийство, совершенное неизвестным чужаком, не проживающим в замке. Но, видимо, девушка всё ещё оставалась жива, потому что, как только он удалился, появилась мадемуазель Гонкур, которая по пока ещё непонятным мне причинам и поставила страшную точку в этом запутанном деле.

— Почему именно она?

— Потому что она единственная, кто отпирается, — как мне казалось, логично пояснил я. — Но должен признать, что ещё не выяснено, кто именно этой ночью проник в библиотеку и украл серёжку, сняв с уха убитой.

— Отлично. — Шеф задумчиво поковырялся в ухе карандашом. — Следовательно, вы предполагаете главной виновницей эту милую даму, которая сидит у меня на столе таким соблазнительным… э-э… мм… местом.

— Можете смело называть это попкой, — обернувшись, улыбнулась ему Амалия. — Но я никого не убивала.

— А как вы объясните украденное вами столовое золото с фамильными гербами? Не могла ли жертва видеть, как вы его похищаете? — предположил я.

— Ничего подобного, — вспыхнула она. — Я ничего не крала. Это моё золото. Оно принадлежит моей семье, можете проверить. На этой посуде не герб Бобёрских, эти нувориши купили замок у моего сумасшедшего деда. Позднее сделка была признана недействительной и наша семья получила крупную сумму отступного. Но поместье, замок и фамильное имущество вернуть не удалось. Мама потратила все деньги на лечение дедушки, который всё равно кончил свои дни в психушке. И вот я, урождённая графиня де Гонкур, была вынуждена поступить в самый бедный университет. Четыре года мне пришлось учиться в группе с одними гномами. О, вам никогда не понять, каким унижениям я подвергалась в бассейне и на художественной гимнастике. И вот тогда я поклялась себе непременно попасть в наше родовое гнездо и вернуть себе хотя бы часть нашего семейного достояния.

— Очень трогательная история, — холодно кивнул шеф и, игнорируя мой шумный протест, добавил: — Однако у нас есть свидетель, подтверждающий то, что вы действительно не убивали мадемуазель Манон. Вы ведь утаили от нас ещё одного гостя или, вернее, гостью, не так ли, месье Бобёрский?

Под взглядом комиссара старший домовой заёрзал, покраснел, побледнел, пошёл пятнами.

— Мне бы не хотелось… при всех… в конце концов, это моё личное дело и вы не…

— Брадзинский, — с отеческой улыбкой повернулся ко мне Жерар, — всё-таки вы ещё молоды и упустили пару важных моментов. Зачем хозяину дома, где все давно знают друг друга, на ночь глядя переодеваться в парадный костюм? Кто именно впустил в дом несчастную жертву? Не знаете… Месье Бобёрский, вы сами расскажете или мне объяснить? Ну что ж, — так и не дождавшись ответа, продолжил комиссар. — Сатиры-медики, увозившие тело, отметили подозрительный шум в шкафу. Я попросил их вернуться и проверить. И хотя все задержанные были отвезены в отделение, тем не менее они обнаружили там ещё одно неслучайное лицо. Вашу тайную любовницу, месье Бобёрский!

— Тоже мне тайна, — фыркнула Амалия, скрещивая руки на груди. — Разве что от его брата и вон той ревнивой дуры.

— Попрошу не перебивать господина комиссара! — грозно возвысил голос Флевретти, затушив возможность скандала ещё в зародыше.

— Благодарю, Фурфур. — Шеф досадливо улыбнулся. — Итак, мадемуазель Роберта Тюссон только что призналась мне по телефону, что они с подругой, мадемуазель Манон, решили покутить. Она незаметно впустила её в дом через окно в библиотеке за обещание подсмотреть, как та заставит майора вновь играть с ней в грязные ролевые игры вьетнямнямских повстанцев. Поэтому и спряталась в шкаф. Но игра неожиданно пошла не так, как ожидали шалуньи.

— Она так и сидела в шкафу всё это время?! — не поверили все.

— Увы, да. Конечно, она много раз пыталась выйти, но каждый раз ей мешали. Не буду повторно перечислять каждого, кто заходил в комнату и душил нашу жертву.

— Но почему она ни разу не вмешалась?! — возмутилась секретарша.

— Ну, видимо, быть подругой — ещё не значит быть героем. Бедняжка утверждает, что просто упала в обморок от увиденного. А когда пришла в себя, было уже поздно. К сожалению, мы ничего не сможем доказать и вынуждены принять её слова на веру.

— А почему она не приехала сюда?

— Она сейчас в больнице, приедет, когда ей разрешат врачи, и тогда мы снимем с неё показания уже официально.

— Но что с ней? Почему она никак не проявила себя за всё это время? И почему мы её не слышали? Не мог же обморок продлиться так долго.

— По её словам, да и врачи подтверждают, что в принципе это вполне реально, обморочное состояние часто переходит в глубокий и безмятежный сон. Нервы бедной девушки были настолько перенапряжены, что организм просто самоотключился. Но я думаю, она скорей всего проснулась во время допросов, испугалась присутствия полиции и просто решила незаметно уйти после всех. И если бы не сатиры, ей бы это удалось. Не расстраивайтесь, сержант. Вы ведь знаете, что сатиры обладают более чутким слухом, чем мы, черти. Он развит у них на генетическом уровне, с древних времён, чтобы не упустить наяду среди ужасного шума природы…

— Тогда остаётся ещё один вопрос. — Я был раздавлен, ошарашен и бит по всем статьям, но хоть как-то пытался сохранить лицо и повернулся к хозяину замка. — Куда собирался месье Жофрей Бобёрский? В то, что он так нарядился на свидание с любовницей, я не верю.