Буря слов 2 - Яна Демидович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ночь. Она одна в богатой каюте. Первый, самый лучший класс. А где-то, дальше по коридору, спит конструктор Венсан.
«Хватит! Забудь о нём!»
Агата сглотнула желчь, подступившую к горлу, и покрепче перехватила рукоять.
Сможет ли, сумеет ли? После всего этого?
«Так тебе и надо. Убийца!» – прогремела совесть.
«Милочка, а если подумать? – хихикнула старая Энни. – Разве надо тебе помирать, а? Я ж талдычила тебе, курья твоя башка! Ну?»
Агата разлепила пересохшие губы.
– Пыльная Энни проклянёт за пенни. Боже…
Хотелось броситься на широкую кровать и зарыдать.
Нет. Нельзя.
Вдох-выдох-вдох. Агата вытянула руку, помедлила. Направила кинжал под рёбра.
«Это просто. Ты всё сумеешь».
Но в глазах копились чёртовы слёзы, поджилки тряслись. Не хотелось умирать.
И убивать не хотелось.
…Но надо.
«Всё. Заканчивай репетицию».
Агата опустила кинжал на стол и медленно открыла саквояж. Оно, конечно же, осталось на месте. Куда денется?
«Дождалась, гадина?» – с бессильной злостью подумала Агата.
Чёрное нечто шевельнулось в банке. Выпустило в воду сотню тонких, проволочных щупалец. Брезгливо морщась, Агата поставила банку на пол и – раз, два, десять, давай! – сняла с неё крышку.
Тварь выскочила из воды пулей. Шлёпнулась на ковёр, свернулась в кружок – чёрную, пиратскую метку… И быстрее мысли исчезла. Только что была здесь – и уже нет. Лишь тонкая тень метнулась по дереву стен.
Агата бессильно сползла на пол. Скоро мерзкое существо опутает незримой сетью весь пароход. Проникнет в рулевую рубку, тронет штанину рулевого, первого помощника, капитана… набравшись сил, подчинит себе.
Агата будто воочию видела это. Знала, как поступит тварь, ведущая их прямиком в Бездну.
К своей матери.
«Нет…»
«Говорят, добро всегда побеждает зло, – проскрипела Пыльная Энни на ухо. – Так и не ясно, кто кого побеждает».
Агата сжалась в комок.
«А я скажу тебе, милочка. Зло может победить лишь зло. Только большее, более хитрое!»
– Только большее, – прошептала Агата и всё-таки заплакала.
В сердце нестерпимо кололо. Словно туда уже вонзился…
***
…Кинжал. Кривой, зазубренный, он, блестя от крови, темнел в луже, рядом с которой валялась старуха: мешок тряпья и костей.
Агата вскрикнула, войдя в переулок, и быстрей кинулась на колени. «Помочь-помочь-помочь», – застучало в голове.
Аура была едва видимой, слабенькой. Сплошь бледно-рубиновое свечение. Однако минута, вторая, выступивший на лбу пот – и рана у шеи стала затягиваться. Ещё бы чуть-чуть, и Агата не успела. Но вот дрогнули ресницы, пришлёпнув, раскрылись губы…
– М-милочка? Ты кто?
Агата подняла старушку и, подставив плечо, довела, куда попросили: до её дома – хлипкой конуры, с чахлым садом, заросшим тёрном и бузиной. Покряхтев, спасённая достала ключ из складок пыльного платья и протянула его Агате.
– Открой, милочка. Входи. Выпей кофейку с Энни. А уж я тебя отблагодарю…
Агата не успела спросить, кто пытался убить несчастную. Не успела даже вскрикнуть. Первой зайдя в дом – вот несусветная глупость! – она прошла вперёд и остановилась. Свечи под стеклом плафонов зажглись сами, без единого прикосновения.
Агата посмотрела на черепа, что украшали полки. На связки сушёных грибов и кореньев под потолком. На склянки, полные… гранатового сока?
Внутри похолодело. Сзади хихикнула старуха.
– Добро пожаловать к Пыльной Энни! Значит, целитель, да? А я вот наоборот!
Агата стремительно обернулась, чтобы увидеть, как старуха, уже подойдя к ней, засучивает рукава. А там, на дряблой коже…
Серые знаки, пепельные кружева. Признак тёмных магов бреттонцев. Тех самых, из древних книжек.
Ужаснувшись, Агата шарахнулась от Энни и метнулась обратно к двери. Распахнула её и бросилась…
***
…Бежать. Хочется бежать, но бежать некуда. Она давно всё решила.
Вздохнув, Агата отложила вилку и прислушалась. Аппетита нет, зато слух отменный: пожилая чета за соседним столиком обсуждает вчерашнюю смерть стюарда. И компания рядом с ними. И парочка официантов. Почти все.
Кровоизлияние в мозг? В таком возрасте? Мало отдыхал? Ну-ну…
Агата прикрыла глаза. От вчерашнего убийства на её левой руке появился новый пепельный завиток. Скоро, очень скоро «кружево» перейдёт на предплечье, плечо, ключицу… Подберётся к сердцу.
«Забудь. Хоть на минуту!»
Агата попыталась отвлечься едой. Да, здесь было, чем отвлечься. Ресторан первого класса сулил невероятные радости для гурманов: тут вам и сливочный крем-суп, и запечённые голуби с трюфелями. И сорбеты, и персики в ликёрном желе.
Агата пробовала блюда по капельке, как птичка. Всё, кроме рыбы и морских гадов.
Забить желудок едой, занять мысли думами о ней – что угодно, только бы не вспоминать об убитых, о тех, кто ещё станет ими…
И о своей смерти.
– Перемена блюд! Чего изволите, леди Блэквуд? – спросил румяный официант, неслышно возникнув рядом.
Агата заставила себя улыбнуться и назвать первое блюдо. Однако знакомый голос отвлёк, и взгляд её метнулся к дверям. Там, возле двух джентльменов, стоял Венсан. Но до чего же он изменился! Блестят гладкие, больше не буйно кудрявые волосы, темнеет бархатный костюм, белеет накрахмаленная сорочка. А уж плечи, талия…
«Прекрати пялиться!» – сердито одёрнула себя Агата.
Официант заметил её взгляд.
– О, мсье Ларозьер пришёл!
– Вы уже знакомы?
– Конечно! Знаете, леди, – забрав грязные тарелки, официант наклонился ниже и тихо, доверительно сказал: – в жизни не знал таких мастеров. Какие каюты для экипажа спроектировал – блеск! В котельных помогал, вчера вместо больного Гудвина, вперёдсмотрящего, дежурил…
Агата промолчала. Взгляд снова обратился к конструктору.
– Славный он парень. Хоть и гэллиец, – тихонько, себе под нос, усмехнулся официант, поставив новое блюдо, но Агата услышала.
«Да. Славный», – грустно подумала она – и наткнулась на внимательный взгляд.
Моргнуть, уставиться в тарелку с желе…
Стук каблуков. Запах апельсинов.
– М’ойле Агата! Позвольте к вам присоединиться?
Чего стоит сказать «нет»? Ведь нельзя, нельзя к нему привязываться! Ни к кому на лайнере нельзя, ведь она…
– Конечно, – прошелестели предатели-губы.
Венсан просиял.
А потом Агата и правда забыла про всё на свете. Тонкие, загорелые пальцы мяли, расщепляя, круассан. Подхватывали жёлтые ломтики с сырной тарелки. Речь лилась, было спокойно и хорошо. Казалось, с Венсаном можно говорить на любые темы. Вечно. Всегда. И…
– Дьявол! – выругался джентльмен за соседним столом. Пузатый стакан опрокинулся, щедро плеснув на скатерть…
***
…Бренди. Этот запах заполнял комнату, смешиваясь с ароматом давно не мытого тела.
Стоя на пороге, Агата поверить не могла, что там, в кресле у погасшего камина, дёргается её пьяный в стельку брат. И ругается, как никогда в жизни.
– Ч-чёртова с-сука… Клятая вд-дова! Ш-штоб т-ты…
– Мэттью! – не выдержав, ахнула Агата.
Брат осёкся, содрогнувшись всем телом. Повернул голову
