Радость моих серых дней (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Администратор приносит форму договора в двойном экземпляре. Заполняю. Подхожу к девчоночке.

— Вот здесь подпиши, — прошу.

Бегло просматривает документы, глаза округляются, когда сумму видит. Но я кладу руку на её плечо. Успокаиваю.

— Подпиши, — повторяю. — Всё хорошо.

Дрожащей рукой выводит закорючку и отворачивается. Лицо пылает. Смешная.

— Скидка для вас в качестве извинения за доставленные неудобства включена в эту сумму. Тридцать процентов необходимо внести сразу, остаток — после родов. В случае необходимости оперативного вмешательства сумма будет другая, — поясняет Татьяна Львовна.

— Без проблем, — отвечаю.

Не хочу обсуждать при девчонке, но именно она здесь главный клиент, без её подписи и присутствия невозможно оформить договор.

— Наличные? Банковская карта?

— Я бы хотел оплатить всю сумму. Картой.

— Без проблем.

Поступаю так, чтобы она на попятную не пошла. Чтобы не отговаривала. А ещё — чтобы не переживала лишний раз, что вдруг ей платить самой придётся. Мнительная она. Для неё — это целое состояние. Знаю.

Молчит всю дорогу. Только я хочу завести разговор, как телефон разрывается. Не мой.

Берёт в руки и морщится.

— Дядюшка? — робко отвечает. — Это правда. Я не могу больше там работать. И жить у них не стану. Почему?

Она молчит. Не умеет врать, но и какую правду говорить — не знает. Тяну руку. Забираю чуть ли не силой телефон.

— Асланбек? — протягиваю. — Меня Тихон зовут. Я — отец ребёнка вашей племянницы.

— Ты мою девку испортил, ещё и отношения с близкими друзьями семьи испортил. Снова поиграешься и выбросишь? Как ненужную игрушку? Чтобы она в слезах в мой дом приползла? Только начала жизнь налаживаться, опять ты влез.

— Асланбек, — перебиваю грубо. — Про долг я знаю, не езди по ушам. Найди другое решение. Севиндж с ребёнком — теперь моя забота. Домой она не вернётся. Её не тревожь, ей покой нужен. Валид, друг твой близкий, по-хорошему её освободил от уплаты долга. Так что и ты не суйся.

Скидываю вызов и возвращаю старенький телефон владелице.

— Спасибо, — шепчет она сквозь слёзы.

— Не реви, я тебя в обиду не дам. — Я кривлюсь от воспоминания, что и есть главный обидчик. — Ты же знаешь. Никому не позволю. Ни пальцем тронуть. Ни волосу с головы упасть.

Выплёвываю фразы резко и отрывисто. Захлёбываюсь ими. Но это и есть моя правда. Сам убить хотел. И, возможно, убил бы. Но другим не позволю.

Следом звонит мой телефон.

— Да, Руслан? — От услышанного у меня округляются глаза. — Да ты что! Сейчас буду. Конечно, хочу посмотреть на этого придурка.

Бросаю взгляд на девушку.

— Извини, нужно заехать в офис. Это ненадолго.

— Хорошо.

— Ты устала?

— Всё в порядке. — отвечает она и подобие смешка слетает с её губ. — Я сегодня, можно сказать, вообще отдыхаю. Обычно я работаю в это время. Каждый день. С десяти утра и до двух ночи.

— Ну ничего, — кладу руку ей на колено и сжимаю. — Теперь будешь отдыхать.

Боюсь сорваться. Ощущаю, как мерзкое чувство наполняет меня. Интересно, сколько мне понадобится времени, чтобы я прекратил испытывать давящее чувство вины? Да и реально ли это? Не хочу представлять, что было бы, если бы Витюша не рассказал мне. Если бы не встретил случайно.

***

Бросаю тачку прямо перед главным входом. Девчоночка смотрит, как я выхожу из салона и обхожу спереди, прежде чем открываю её дверцу. Удивлённо вскидывает брови. Подаю ей руку.

— Мы ненадолго, — говорю, стоит ей выйти. — А потом поедем в магазин. А потом — домой.

— Хорошо, — отвечает и с интересом смотрит по сторонам.

Иду рядом с ней. Она разглядывает офисное здание. Стёкла зеркальные. Сотрудниц в стильных костюмах. Глаза прячет от их любопытных взглядов. Смущается от взглядов мужчин.

— Тихон Александрович, — воркует Дарья на ресепшн. — Здравствуйте.

— Здравствуйте, Дашенька, — киваю.

Вижу, что вопросами на девчоночку нацелилась.

— Это моя гостья, — пресекаю.

Улыбается, а в глазах лёд.

Заходим в лифт, и вижу, как взгляд у девчушки вспыхивает. Смотрит горящими от восторга глазами сквозь стеклянную стенку на город. А я смотрю на неё. Солнце отражается в её волосах. Освещает её лицо.

Руку протягиваю. Стягиваю платок с её головы. Девчоночка робеет и делает шаг от меня.

— Он совсем съехал, — поясняю. — В кабинете есть уборная с зеркалом, сможешь перевязать.

— Это необязательно, — бросает глухо. — Просто мне так удобно. Я привыкла.

Мы на нужном этаже. Беру девушку под локоток и веду в свой кабинет. Секретарши нет на месте. Как всегда. И за что ей деньги платят? Усмехаюсь. Девчоночка смотрит вопросительно. Качаю головой.

— Здесь располагайся. Чувствуй себя как дома. Туалет вот за той дверью. — Показываю ей всё. — Здесь есть соки и вода. Печенье. Бери всё, что хочешь. Ладно?

— Ладно, — говорит она.

— Я отойду по делам, а ты отдыхай.

— Хорошо.

Вижу в её взгляде замешательство. Потом. Всё потом.

Глава 39

Она.

Я в ужасе. Я совершенно не знаю Тихона.

Его кабинет больше квартиры Валида и Дарины. Подхожу к окну и разглядываю панораму города. Плавный изгиб реки. Стеклянные небоскрёбы. Купола храма. Вот она столица. На ладони. Передо мной.

Боязливо открываю дверь уборной. Здесь не просто туалет и раковина, но ещё и душевая кабина, и шкаф. В нём — полотенца и чистые рубашки.

Умываю лицо прохладной водой. Повязываю платок. Снимаю. И снова повязываю.

Выхожу. Наливаю стакан сока. Пью.

Не перестаю думать ни на секунду.

Я знала, что у Тихона есть деньги. Это было видно ещё в лесу. Он же никогда не ограничивал меня. Ни в чём! Будь то малина в январе.

Я никогда не ела ягоды не в сезон. Это была блажь и пустая трата денег. Так всегда говорил дядюшка.

Но Тихон дарил мне маленькую сказку. Я была королевой того снежного царства, пока лёд не пошёл трещинами.

Кладу руку на живот. Такой привычный жест. Сегодня он обрёл для меня новый смысл. Это не просто любовь, защита или забота. Это связь.

Сегодня длинный день. Несмотря на все события, ещё и трёх нет. Допиваю сок. Устраиваюсь поудобнее на мягком диванчике. Скидываю туфли. Расслабляю спину. Думаю, ничего страшного, если я вздремну, пока Тихон работает? Ведь я так устала! И засыпаю.

Мне снится, что я плыву на надувной лодке по горной реке. Течение быстрое и опасное. Кругом острые скалы. И у меня есть важное задание. Но я не помню какое. Забыла! Смотрю по сторонам, но на ум ничего не идёт. Внезапно в памяти всплывает некий образ. Нечёткий. Размытый. Вглядываюсь в него. Обхватываю себя вокруг талии, но не чувствую привычного объёма. Вместо беременного живота там пустота. В ужасе открываю глаза.

Сначала не понимаю, где я. И почему эта красногубая брюнетка трясёт меня?

— Девушка, — кричит она. — Девушка! Вы что здесь делаете? Как вы сюда попали?

— Я просто жду, — бормочу я.

— Девушка! Это кабинет генерального директора. Вам нельзя здесь находиться!

Я прихожу в себя.

— Пожалуйста, перестаньте меня трясти, — прошу её. — Вы видите, что я жду ребёнка? Вы можете ему навредить.

Она прекращает меня трясти, но сыпет вопросами, на которые я не отвечаю.

— Чёрт, — говорит, — шеф меня убьёт. Отошла кофейку глотнуть. И главное, мне же сказали, что его не будет! А тут такое! Ну что за горе на мою голову? Болезная, ну откуда ты взялась?

Я не успеваю ответить, потому что из приёмной слышится ругань, и она устремляется туда.

Я обуваюсь, вслушиваясь, что происходит.

— Вы говорите по-английски? Русский? — с надеждой вопрошает брюнетка. — Чёрт, я не понимаю, что вы тут мне орёте! Не понимаю!

Она переходит с русского на английский, но итальянец, очевидно, не желает делать ей поблажку. А, может, действительно, не говорит на предложенных языках. Я слышу, что он обещает очень крупные проблемы господину Евстратову. А раз дело касается Тихона, решаю узнать, что происходит. Итальянский я учила на втором курсе, поэтому немного владею разговорным.