Сумка с миллионами - Скотт Смит

— Ты говоришь правду?

— Хватит, Хэнк, — сказал Джекоб и приподнялся, опираясь на локоть. — Зачем мне тебе врать?

— Это был Сонни?

— Сонни?

— Сонни Меджор. Это он был в машине?

— Я не знаю. Откуда мне знать? — ответил Джекоб и снова положил голову на подушку. Но было видно, что теперь он окончательно проснулся. Я это понял по его голосу.

— Они друзья? — поинтересовался я.

— Конечно. Луи же снимает у него дом.

— И они вместе отдыхают?

— Я не знаю, — ответил Джекоб, — почему бы и нет?

— Он знает о деньгах?

— Деньгах?

— Да! — закричал я, не в силах сдерживать эмоции. — Луи рассказал ему о деньгах?

Неожиданно кто-то из соседей сильно ударил по стене, мы сразу замерли.

Через пару секунд Джекоб сел на кровати. Он спустил ноги на пол и наклонился, опираясь руками на колени. Я смотрел на его голые ноги, похожие на цыплячьи.

— Успокойся, Хэнк. У тебя уже паранойя какая-то. Никто кроме нас, Нэнси и Сары ничего о деньгах не знает.

— Сара не знает.

Джекоб посмотрел на меня и пожал плечами.

— Тогда мы и Нэнси, — сказал он.

Пес спрыгнул с кровати, потянулся и пошел к ванной. Носом он приоткрыл дверь и через пару секунд я услышал, как он громко лакал воду из унитаза.

— Я убил Педерсона ради тебя, Джекоб, — продолжал я.

— Что? — удивленно переспросил Джекоб.

— Я убил его ради тебя.

— Какого черта ты постоянно об этом говоришь? Что ты хочешь доказать этим?

— Я хочу, чтобы ты понял, что я рисковал ради тебя, а ты просто взял и предал меня.

— Предал тебя?

— Ты рассказал Луи, где я спрятал деньги.

— Хэнк, какого черта, что с тобой сегодня происходит?

— Он знал, что деньги в гараже.

Джекоб замолчал. Мери Бет вернулся в комнату. Когда пес шел, его когти тихо постукивали по полу.

— Ты же не говорил, что нельзя, — промямлил Джекоб.

— Ты рассказал ему и о Педерсоне, — тихо произнес я.

— Я не…

— Ты предал меня, Джекоб. Ты обещал, что никому не расскажешь об этом.

— Я и не рассказывал. Он сам догадался.

— Откуда, как он мог догадаться?

— Я рассказал ему, как мы ездили к самолету в то утро. Потом он увидел сюжет о Педерсоне в новостях и спросил: «Это вы убили его?»

— И ты сказал, что нет?

Джекоб немного посомневался и ответил:

— Я ничего ему не рассказывал.

— Ты сказал, что это не мы?

— Он догадался, Хэнк. Он просто знал, — добавил Джекоб, немного повышая голос.

— Что ж, отлично, Джекоб. Ты знаешь, что теперь он шантажирует меня?

— Шантажирует?

— Он сказал, что донесет на меня в полицию, если я не отдам ему часть денег немедленно.

Джекоб немного подумал и спросил:

— И ты отдашь?

— Я не могу. Он же сразу начнет тратить эти деньги. И нас поймают так же скоро, как если бы он рассказал Карлу о Педерсоне.

— Ты правда думаешь, что он может рассказать?

— А ты?

Джекоб нахмурился и, немного подумав, ответил:

— Я не знаю. Наверное, нет. Я думаю, он так повел себя только потому, что недавно играл на деньги и проигрался.

— Играл на деньги?

Джекоб кивнул.

— Где?

— В Толедо. На скачках. Он проиграл крупную сумму денег.

— Сколько?

— Точно не знаю, но много.

— Черт, — сказал я, протер лицо руками и повернулся к окну. На подоконнике с наружной стороны сидел голубь. Я слегка стукнул по стеклу, и он улетел. Его крылья ярко блестели на солнце.

— Джекоб, ты понимаешь, что происходит? — спросил я.

Он молчал.

— Луи может засадить нас обоих за решетку.

— Луи не собирается…

— И мы никак не можем контролировать его. Раньше мы могли пригрозить, что сожжем деньги. А теперь, если мы сделаем это, он все расскажет шерифу.

— Ты бы никогда не сжег деньги, Хэнк.

Я махнул рукой:

— Ты понимаешь, в чем проблема? Проблема в том, что ты думаешь, что ему можно доверять. Он твой лучший друг, и поэтому ты думаешь, что он не предаст тебя.

— Хватит. Луи…

Я покачал головой:

— Нет, Джекоб, ты не понимаешь и не знаешь его. Ты просто считаешь его своим другом и даже не хочешь понять, кто он есть на самом деле.

— Ну и кто он? — скептически поинтересовался Джекоб, — ты считаешь, что знаешь это.

— Я могу рассказать…

— Он мой лучший друг, Хэнк, — перебил меня Джекоб. Он уже почти кричал на меня от злости. — Ты ничего о нем не знаешь. Ты просто пару раз видел его пьяным, поэтому тебе кажется, что ты знаешь его, но это не так. Ты ничего не можешь мне рассказать.

Я повернулся и посмотрел на брата.

— Значит, ты можешь гарантировать, что он не сдаст нас?

— Гарантировать?

— В доказательство этого ты можешь написать признание о том, что ты сам убил Дуайта Педерсона, подписать его и отдать мне на хранение?

Джекоб испуганно посмотрел на меня:

— Признание? Зачем?

— Чтобы я показал его в полиции, если Луи донесет на нас. Раз уж ты так доверяешь своему дружку, так и рискуй сам, полагаясь на него.

Джекоб молчал. Моя идея, кажется, поставила его в тупик, чего я, собственно, и добивался. Конечно, на самом деле мне совершенно не нужно было его признание, я просто хотел припугнуть Джекоба.

— Джекоб, это твоя вина, что мы сейчас в таком положении. Это ты рассказал ему.

Брат молчал. Я снова отвернулся к окну.

— Луи просит меня о том, чего я не могу дать ему, — сказал я. — А если я откажу ему, он донесет в полицию и упрячет нас за решетку.

— Хватит, Хэнк. Знаешь, если нас поймают, так это только из-за тебя. Ты перегибаешь палку со своими планами и расчетами…

— Я приехал сюда, — перебил я брата, — чтобы выяснить, на чьей ты стороне.

— На чьей стороне?

— Выбирай.

— Я не на чьей стороне. Что же вы оба заладили про эти стороны…

— Луи тоже тебе об этом говорил?

Джекоб проигнорировал мой вопрос.

— Я на стороне вас обоих. Мы же вместе. Таков наш план, — сказал Джекоб.

— Хорошо, если бы тебе пришлось выбирать, с кем бы ты был…

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

— Джекоб, я хочу, чтобы ты выбрал. Я хочу знать: я или Луи?

Когда я говорил все это, я даже не повернулся к Джекобу. Я смотрел в окно и ждал ответа, чувствуя, что Джекоба смутил мой вопрос.

— Я…

— Выбери.

В воздухе снова повисла пауза секунд на десять. Я ждал затаив дыхание.

— Я выбираю тебя, Хэнк, — сказал наконец Джекоб. — Ты мой брат.

Я положил руку на окно. Стекло было обжигающе-холодным. На улице, прямо перед домом, какой-то пожилой мужчина уронил газету. Ее сразу же подхватил и растрепал ветер. Проходящая мимо парочка помогла старику собрать газету, потом они немного поговорили, старик благодарно кивнул, и они разошлись.

Мери Бет заскулил. Я услышал, как брат поднялся с кровати и покормил пса.

— Не забудь, Джекоб, — сказал я. — Что бы ни случилось, не забудь эти свои слова.

Во вторник днем в дверь моего кабинета постучали.

Прежде чем я успел что-либо ответить, дверь уже открылась, и на пороге появился Луи. Он улыбнулся, показав свои желтые зубы:

— Здравствуйте, мистер Бухгалтер.

Луи вошел, закрыл за собой дверь и подошел к столу. Он, как всегда, был одет в белую куртку. От мороза его лицо покраснело.

Этого момента я с ужасом ждал целых три дня, но сейчас, когда Луи, наконец, приехал, я почему-то не почувствовал никакого страха или даже волнения. Я ощущал только усталость.

— Чего тебе, Луи? — спросил я, зная, что бы Луи ни попросил, я все равно не смог бы ему этого дать.

— Мне нужны деньги, Хэнк.

Больше Луи ничего не добавил. Он не пытался пугать меня и даже не упомянул Педерсона или Джекоба, но я все равно чувствовал напряжение между нами.

— Я уже сказал тебе… — начал я, но он перебил меня.

— Нет, я тебя не о том прошу. Я прошу тебя дать мне денег в долг.

— В долг?

— Да, а когда мы разделим деньги, я все тебе верну.

— Сколько? — поинтересовался я.

— Мне нужно две тысячи, — ответил Луи. Он попытался улыбнуться, но быстро понял, что это не самый подходящий жест в данной ситуации.

— Две тысячи долларов? — переспросил я.

С серьезным видом Луи кивнул.

— Зачем тебе такая большая сумма?

— У меня есть долги.

— Ты должен две тысячи долларов? Кому?

На этот вопрос Луи не ответил.

— Хэнк, мне нужны деньги, — сказал он. — Это правда очень важно.

— Долги за скачки?

Луи, кажется, был удивлен тем, что я в курсе, но, взяв себя в руки, улыбнулся:

— У меня много долгов.

— Ты проиграл две тысячи долларов?

Он покачал головой:

— Нет, немного больше. Это будет просто начальным взносом, а остальное я выплачу, когда получу деньги.

— Сколько же ты проиграл?

— Хэнк, мне нужно всего две тысячи.