Дyxless 21 века. Селфи - Сергей Минаев

– Да… там… смонтировали неправильно. – Пытаюсь придумать вразумительное объяснение своего поведения, но выходит плохо. – Слушай, а где у тебя ванная?

– Прямо по коридору. – Она смотрит на меня с опаской, как на сумасшедшего.

Прохожу в ванную, сажусь на край, включаю воду, смотрю на себя в зеркало. В голове мысль позвонить продюсеру, но, разумеется, телефона на память я не знаю.

Надо как-то собраться. Прекратить пугать девушку, а главное – не свалиться в истерику. Уши опять закладывает, пульс учащается. Наполняю раковину, опускаю лицо в воду. Считаю до пятидесяти, выныриваю, набираю воздуха, опять погружаюсь, опять считаю.

Катя стоит у окна и делает вид, что ее занимают складки на шторе.

– Что-то меня после ментовки колбасит, – говорю, – это ж надо было попасть по такому пустяку!

– Да, верно, – оборачивается она, – глупость какая!

В ее глазах страх. Ждет, чего я еще выкину.

– Прости, – обнимаю ее, утыкаюсь лицом в плечо, – прости, я знаю, что выгляжу как полный псих. Не бойся, прошу тебя. Если я и могу кого-то убить в таком состоянии, то только себя.

– Тоже мне, успокоил! – подушечками пальцев ощущаю, как ее тело расслабляется.

– Пойдем спать? Я дико устал.

– Пойдем, – кивает, – тебе правда нужно отдохнуть.

Ложимся. Катя кладет мне руку на живот, а я с ужасом жду продолжения. Любовник из меня сейчас никудышный. Не ощутив ответного импульса, она убирает руку, и какое-то время мы лежим рядом, не касаясь друг друга.

– Все будет хорошо. – Рука тихонько перебирается ко мне на плечо.

Эта фраза звучит дважды за сегодняшний день. Каждый раз после этого становится только хуже.

Я закрываю глаза и умоляю мозг отключиться. В памяти всплывает совет бородатого:

– Просто говорите себе: «Это не я, это не я!»

Новости

В утренних новостях по-прежнему никакой информации об убийстве Жанны. Ни на новостных сайтах, ни в блогах. Наскоро выпив кофе и попросив у Кати тысячу рублей, я отвалил.

В такси думал о том, что такие визиты грозят, мягко говоря… репутационными потерями. «Приехал, блин. Известный писатель и телеведущий, – расскажет она сегодня подруге. – Сначала водку жрал и от экрана с собой, любимым, не мог оторваться. Потом лег спать бревно бревном, а до кучи еще и денег с утра занял».

Придется теперь, возвращая деньги, и другие долги вернуть. Думаю о том, каким образом продюсеры успели не только найти абсолютно похожего на меня человека, но еще и научить его говорить и двигаться так же, как я. Интересно, такие дублеры у каждого ведущего заготовлены? И почему я никогда раньше об этом не слышал?

Поднимаюсь к себе на этаж, вынимаю ключи, тычусь в верхний замок – ключ не подходит. Пробую нижний – то же самое. На всякий случай проверяю номер квартиры, потом этаж. Нет, слава богу, я еще в своем уме. Сажусь на корточки, откидываюсь спиной на дверь. Чувствую, как дрожь поднимается от ступней вверх, разбегается по всему телу, опутывает игольчатым безысходным страхом. «Этого не может быть», – думаю.

– Вашу мать! – Это уже вслух.

– Мяу, – нерешительно звучит из-за угла.

– Гав! – достаю я сигарету.

На лестничную площадку выходит мой кот.

– Вот это встреча! – протягиваю к коту руки. – А ты чего здесь делаешь?

Кот практически бросается мне на шею, что для него не характерно.

– Бедный, – глажу его, – ты выскочил, когда Оксанка приезжала, и все это время бродишь здесь голодный?

– Мяу! – с металлом в голосе продолжает Миша.

– А я ключи… у меня что-то с ключами…

Демонстрирую коту связку. Кот напрягается.

– Ну не злись. Я понимаю, что ты перенес тяготы и лишения. Я, некоторым образом, тоже. Будем как-то выкарабкиваться вместе, да?

Миша урчит.

– Давай мы с тобой сейчас к Максу рванем! – Кот сужает зрачки. – В самом деле, не к Оксанке же на работу заявляться! Представь, какая нелепость: «Там, внизу, приехал ваш знакомый с котом». Глупо же звучит, правда?

Кот не сводит с меня глаз.

– Если бы сказали: «Там кот с вашим знакомым» – звучало бы лучше? Макс даст телефон Оксаны, мы ей позвоним, и она нас заберет, правда? – уговариваю я скорее себя, чем его. – Поедем к Максу. Пожрем заодно.

Последнее предложение кота обнадеживает.

– Кота есть чем покормить? – достаю Мишу из сумки, опускаю на пол.

– Ты сам себя выгнал из дома, что ли? – Макс смотрит, как кот ныряет под ближайший стол. – Эй, чувак, куда ты? Там посетители!

– Макс, мне нужны деньги и телефон Оксаны.

Мы обнимаемся.

– А оружие, наркотики? Поддельные документы?

– Хорош прикалываться, я серьезно.

– «Прикалываться»? И это говорит мне человек, который пришел в одиннадцать утра ко мне в бар с котом и помятой рожей? Что случилось-то?

– Макс, реально долго объяснять. Я и сам до конца еще не разобрался. Просто можешь дать мне ее номер и тысяч… десять рублей? Телефон купить и так, по мелочи.

– Серьезно? И что мне следует сделать?

– Ну, – чешу затылок, – дать денег и ее номер телефона. Еще, скажи, нет ли у тебя в заведении душа и свободного компьютера?

– У меня бар, а не спа-отель. Компьютер за стойкой. Ты можешь объяснить, что происходит?

– Кошмар какой-то происходит, но какой, точно сказать не могу. Еще я жрать хочу.

– Ты больной, это я всегда знал.

– Скорее всего. Умоляю тебя, дай мне пару часов, я вернусь и все объясню. Или само рассосется.

– Как скажешь, – пожимает он плечами.

Нервно поглощаю несколько бутербродов, выписываю из интернета телефоны дирекции своей программы, издателя и ремонта железных дверей – на тот случай, если у меня что-то с замком.

Первым делом звоню Оксане, но она недоступна. Чертыхаюсь, звоню подряд раза три, но результат тот же. Звоню в издательство, прошу соединить с Димой, чтобы попытаться выяснить новости про Жанну.

– Привет, писатель, – отстраненным тоном начинает он. – Ты забыл, во сколько мы сегодня встречаемся?

– М-м-м… Ну типа того.

– Я тоже, если честно. Давай часа в четыре, я как раз дела разбросаю.

– Давай, – отвечаю растерянно, виснет пауза.

– Ну все, увидимся.

– Погоди! – вскрикиваю я. – А какие отзывы… после пресс-конференции? Жанна ничего не рассказывала?

– Ничего такого. Наверное, все хорошо прошло. Только ее, видимо, не Жанна вела, а модератор. Жанны сегодня нет на работе.

– Где же она? – придуриваюсь я.

– Не знаю, отпросилась, наверное.

– Понятно, – говорю, – тогда до встречи.

А самому настолько все непонятно, что голова идет кругом. Может быть, Жанна там, в номере, просто спала? Может, она с кем-то хардкором занималась, и ее затрахали до кровоподтеков и обморока? Иначе как труп может отпроситься? Или я ничего не понимаю в трупах (на самом деле я мало что в них понимаю). Или она все еще там? Проверять наличие трупа в гостинице мне совершенно не хочется.

Прощаюсь с Димой. Набираю Оксану, но ее номер заблокирован. Несколько раз перезваниваю, но там все как в танке: «в настоящий момент, абонент – не абонент» и все такое.

«Невезения продолжаются, – думаю, – Оксана недоступна. Жанна, скажем, тоже. У тех, кто не нужен девушкам, единственный друг – это телевизор». Решаю ехать в Останкино.

Бег

Прикладываю карточку к турникету, «глазок» загорается красным. Пробую еще раз. То же самое. Сигнализирую рукой дежурному милиционеру. Он не спеша, вразвалку, подходит ко мне и вещает утробным голосом:

– Слушаю.

– Карточка размагнитилась.

– Ну, – хмыкает он.

– Пропустите?

– Пропуск заказывайте! – Он машет рукой в направлении бюро пропусков.

– Вы же меня знаете, – говорю.

– Никого я не знаю, – отвечает мент, который, конечно же, хорошо меня знает. Просто у него сегодня праздник: появился хоть кто-то, оправдывающий его, мента, бессмысленное здесь стояние. Он же недремлющий страж, мимо которого можно пронести в здание телецентра все: взрывчатку, оружие, противотанковую гаубицу. Все, но человек без пропуска туда не попадет. Тем более если этот человек – ведущий федерального канала, с которым страж здоровается несколько раз в неделю. – Звоните в свою организацию. И от входа отойдите, мешаете людям.

Он делает шаг вперед и выталкивает меня пузом. Выдавливает за черту, разделяющую волшебный мир телевидения и мир простых смертных, независимо от социальной, возрастной и половой принадлежности, именуемых ущербным словом «массовка».

Я звоню в офис, сообщаю о своей проблеме, получаю уверения в том, что через десять минут за мной спустятся. В отчаянии забиваюсь в угол проходной. Несколько раз ко мне подходят девушки с папками в руках, пытаются что-то спросить, но, сверившись со своими списками и фотографиями в папках, понимают, что я не их гость, и теряют всякий интерес.

Гостевые продюсеры проводят мимо толпы тетенек бальзаковского возраста. Тетеньки сегодня, как, впрочем, и всегда, будут играть народ в различных телешоу и авторских программах. У тетенек собранные, исполненные решимости выполнить миссию лица. И понятно, почему.