«Н» – значит невиновен - Сью Графтон

Спросив у стойки, где найти директора интерната, я отправилась искать кабинет мистера Хьюго в указанном мне коридоре, где размещались только административные помещения. В этом крыле я не увидела ни одного больного, ни одной инвалидной коляски, ни одной медсестры. Я кратко объяснила цель своего визита. Секретарша ушла в кабинет и минут через пять пригласила меня войти.

Мистер Хьюго оказался негром лет шестидесяти с курчавой седеющей шевелюрой и совершенно седыми усами. Кожа на его лице цвета кофейной карамели напоминала бумагу, которую сначала сильно скомкали, а потом распрямили. Он был в обычном костюме, но по какому-то торжественному поводу нацепил черный галстук-бабочку. Мы обменялись рукопожатиями. Мистер Хьюго сел напротив меня, сложил руки на груди.

– Чем могу помочь?

– Я пытаюсь узнать фамилию бывшего вашего пациента, джентльмена, которого сбила машина шесть лет тому назад на Рождество.

– Я знаю, о ком вы говорите, – кивнул он. – Чем вызван ваш интерес?

– Дело в том, что мне необходимо проверить алиби человека, подозреваемого по другому уголовному делу. Мне очень помогла бы информация о водителе сбившем вашего пациента, если таковая имеется.

– Не думаю, что смогу вам помочь. Насколько я знаю, водитель так и не был установлен. Меня, по правде сказать, это обстоятельство всегда беспокоило. А звали нашего пациента Ноак Маккел. Его сын Хартфорд живет здесь, в городе. Я могу попросить миссис Рудольф найти номер его телефона, если вы хотите поговорить с ним.

Он говорил в спокойной, деловитой манере и за десять минут выдал мне всю нужную информацию. По словам мистера Хьюго, в ту ночь Ноак Маккел самостоятельно освободился от капельницы и от катетера, раздобыл уличную одежду и покинул палату через окно.

– Разве вы не закрываете окна на запоры? – удивилась я.

– Это же интернат, мисс Милхоун, а не тюрьма. Если бы на окнах были решетки, то как спастись пациентам в случае пожара, например. Не говоря уже о том, что им нужен свежий воздух и хоть немного зелени в окне. Этот мистер уже два раза самовольно покидал интернат, что нас очень беспокоило. Он ведь был в тяжелом состоянии. Мы собирались предусмотреть кое-какие ограничительные меры, но его сын был категорически против. Тогда мы установили ограждение на его кровати и попросили дежурную медсестру наведываться в палату каждые полчаса. В час пятнадцать ночи медсестра вошла в палату и обнаружила пустую кровать.

– Конечно, после его исчезновения мы тут же предупредили полицию. Начались поиски. Мне позвонили домой, я приехал в интернат. Я живу на Теколоте-роуд, это совсем рядом. Довольно быстро пришло известие о наезде на бедного старика. Мы отправились на место происшествия и опознали его.

– Нашлись свидетели того, как это случилось?

– Дежурный администратор из мотеля "Джипси" услышала какой-то странный звук. Она выбежала на улицу, но к тому времени старик уже скончался. Это она вызвала полицию.

– Вы не припомните ее фамилию?

– Нет, с ходу не скажу. Я уверен, вам ее назовет мистер Маккел. Скорее всего, эта женщина работает на прежнем месте.

– Да, я обязательно поговорю с мистером Маккелом. Мне очень важно узнать, кто был за рулем, это сразу решило бы множество проблем.

– Надеюсь, он поможет в ваших поисках. Перезвоните мне после беседы с ним. Меня до сих пор беспокоит то происшествие.

– Обязательно, мистер Хьюго. Благодарю вас за помощь.

Я остановилась у телефона-автомата на Стейт-стрит. В офис возвращаться смысла не было, я еще собиралась взглянуть на место происшествия. Достала ручку и блокнот, собираясь записывать.

Мне ответил сам Хартфорд Маккел. Я объяснила, кто я и что мне нужно. Судя по голосу, у моего собеседника напрочь отсутствовало чувство юмора – он говорил нетерпеливо, короткими фразами, перебивая меня на каждом слове. Когда я попыталась выразить ему соболезнование по поводу кончины его отца, он прямо сказал, что не нуждается в них. Видимо, горечь утраты уже прошла, но гнев по поводу ненайденного убийцы остался. Водителя так и не нашли. Полиция провела расследование, но никаких улик не обнаружила, если не считать характера увечий, нанесенных жертве при ударе. Единственный свидетель – дежурный администратор из мотеля "Джипси" Регина Тэрнер – могла дать полиции лишь общее описание пикапа, номера она не заметила. Это дорожное происшествие потрясло всю округу, и Хартфорд даже назначил награду в двадцать пять тысяч долларов тому, кто найдет водителя.

– Я привез отца из Сан-Франциско, – рассказывал он. – До этого у него уже был инфаркт, и мне хотелось, чтобы отец жил поближе ко мне. Вы знаете, почему он сбегал из интерната? Он по-прежнему считал, что его дом в двух шагах, что он все еще в Сан-Франциско. А домой ему нужно было попасть, чтобы проведать свою кошку. Она пятнадцать лет как умерла, но отец все не мог в это поверить. Когда я думаю, что убийца гуляет на свободе, меня охватывает такое бешенство...

– Я вас понимаю...

Он опять перебил меня:

– Это невозможно понять. Но я вам скажу такую вещь – ни один нормальный человек не смог бы, сбив старика, не оглянуться назад.

– Когда людей охватывает паника, они уже не смотрят по сторонам. На улицах было пусто, и водитель, видимо, решил, что никто не видел, как все случилось.

– Меня не интересует, что там думал этот водитель. Мне надо посадить его в тюрьму. Больше ничего. Вы уже напали на след этого парня?

– Я как раз этим сейчас занимаюсь.

– Если вы находите водителя, то эти двадцать пять тысяч ваши.

– Ценю вашу щедрость, мистер Маккел, но должна сказать, что занимаюсь сейчас в основном другим делом. Но обещаю сделать все, что в моих силах.

На этом наш разговор закончился. Я проехала два квартала к тому месту, где был сбит Маккел-старший. На перекрестке, кроме упоминавшегося мотеля, располагался медицинский комплекс, жилой дом и пустырь. Сам мотель "Джипси" был обычным прямоугольным зданием, со всех сторон его окружали стоянки для автомашин. Строили его, судя по архитектуре, в шестидесятых годах из стекла и бетона, с алюминиевыми рамами для окон и дверей. Я поставила машину у входа. В холле было сумрачно, окна закрывали плотные шторы.

За стойкой регистрации сидела женщина солидной комплекции. Она была в меру накрашена, голову ее венчало сложное сооружение из осветленных до пепельно-серого цвета волос. Нижняя часть затемненных стекол очков была уже слегка замазана пудрой со щек. Поверх платья на ней был надет халат из зеленоватого нейлона – такой обычно носят в косметических салонах.

Я положила на стойку свою визитную карточку.

– Не можете ли вы мне помочь? Я разыскиваю Регину Тэрнер.

– Постараюсь. Я и есть Регина Тэрнер. Рада познакомиться с вами. – Мы пожали друг другу руки. Наш разговор прервал телефонный звонок. Регина Тэрнер проверяла по списку, зарезервированы ли номера.

– Извините, я отвлеклась, – сказала она, повесив трубку. Взяла мою карточку, внимательно поглядела мне в лицо. – Имейте в виду, на вопросы о клиентах нашего мотеля я не отвечаю.

– Я здесь совсем по другому поводу. – Я дошла только до середины своего объяснения, когда часы возвестили об окончании ее смены. Женщина была явно не в восторге от того, что наш разговор задерживает ее.

– Вы, наверное, вряд ли сможете мне помочь, – посетовала я.

– Ну почему? – возразила она. – Полицейские беседовали со мной сразу же после того, как этот бедный старичок скончался. Я, помню, чувствовала себя тогда ужасно, но рассказала им все, что видела.

– Вы были в ту ночь на дежурстве?

– Да, я почти всегда дежурю по ночам. Тогда на перекрестке никого, кроме меня, не было, это же была ночь Рождества. Сначала я услышала визг тормозов, очень противный звук, вы не находите? А затем глухой удар. Этот пикап вылетел из-за поворота на скорости не меньше шестидесяти миль в час. Он поддел старика на переходе и подбросил его в воздух. Господи, как будто на человека напал разъяренный бык! Знаете, в фильмах такое часто показывают. Старик упал всей тяжестью на мостовую, это было ужасно. Я увидела, что пикап уезжает с места происшествия. Отсюда прекрасно видно, можете сами убедиться. Я тут же вызвала по телефону полицию и пошла посмотреть, не могу ли я чем-нибудь помочь. Когда я подошла к старику, тот был уже мертв, а пикапа и след простыл.

– Вы запомнили время, когда это случилось?

– В одиннадцать минут второго. На стойке у меня стояли электронные часы, и они показывали 1.11. Это как раз цифры моего дня рождения – одиннадцатое января. Не знаю почему, но такие цифры врезаются в память на всю жизнь.

– Вы не заметили, кто сидел за рулем пикапа?

– Нет. Я видела только машину. Это был пикап белого цвета, с темно-синей надписью на борту.

– Что за надпись?

Она покачала головой:

– Не смогу вспомнить.

– И на том спасибо. Каждая деталь может оказаться важной, – сказала я. В Калифорнии всего-навсего шесть тысяч белых пикапов. Это примерная цифра. Нужный мне пикап за шесть лет мог быть несколько раз перекрашен, продан, отправлен на свалку. – Извините, что задержала вас.