Analyste - Андрей Мелехов

По прибытии на место крушения вертолета в ангольской пустыне Дознаватель увидел первые признаки того, что дело ему и впрямь досталось далеко не ординарное. Обозрев осколки лопастей с присохшими ошметками тел пилотов, неведомо как свернутый в сторону тысячетонный валун и бездонную древнюю шахту, он присел перед следами, оставленными парой человеческих ног возле места, где, согласно докладу поисковой партии, несколько часов пролежали раненые Полковник и Брюнет. Из следов росли цветы. Цветы были большие, красивые и хорошо пахли. Дознаватель не был ботаником, но примерно представлял себе, что факт их нахождения в Богом забытой ангольской пустыне столь же невероятен, как, скажем, голый негр в сибирской тундре.

Наконец, перед вылетом из Москвы Дознавателя проинформировали, что один из выживших офицеров родного ведомства скорее всего «не жилец». Услышав о характере полученных телесных повреждений, он тут же побеспокоился о заготовке цинкового гроба. В последний раз он видел человека с ранением в брюшную полость на берегу Красного моря в Эфиопии. Место было очень опасным и во всех отношениях негостеприимным. Море, к которому правительственный полк прижали отряды сепаратистов, кишело акулами, солнце было просто убийственным, а суточная порция воды, которую выдавали как эфиопским, так и советским офицерам, составляла полтора литра. Сам Дознаватель, научившись у мусульман, тратил пол-литра из суточного рациона на омовение гениталий, которые иначе просто были бы съедены всепроникающей морской солью. Человек с дырой в животе был офицером правительственных войск. Он провел более десяти часов в страшных мучениях под палящим солнцем без шансов на эвакуацию, и дело закончилось тем, что ему специальным приказом командира полка были милосердно даны фляга с водой и пистолет с одним патроном. Офицер с летальным ранением воспользовался и тем, и другим в течение трех минут. У Дознавателя сложилось впечатление, что раненый не стал тратить времени на молитвы.

И вот, вместо едва живых героев военной разведки, Дознаватель сначала увидел жизнерадостно жующего банан Брюнета с дырявым кишечником, а теперь смотрел на розовый шрам на ноге Полковника. В этот самый момент шрам побледнел и окончательно исчез. Полковник с посеревшим лицом опять беспомощно посмотрел в глаза Дознавателя. Дознаватель перекрестился и прошептал нехорошее слово. Жена и неумолимо надвигающаяся перспектива стать рогоносцем внезапно потеряли для него прежнюю важность. Полковник, как будто в подтверждение, кивнул коротко стриженной головой.

— М-да, весело тут у вас! — продолжал свое общение с Галилео Аналитик, поведавший тому о своих ночных приключениях. Помолчав, он решил сменить тему: — И что, часто вы с другими праведниками встречаетесь? И где? Есть тут вообще какое-то социальное общение? Или только благодать райскую вкушаете да стучите друг на друга?

— Общение, конечно, есть: обычно на прогулках и молитвах.

— Звучит заманчиво. А как насчет библиотек, концертов, клубов по интересам? А учебные заведения есть? Что, если самое главное райское наслаждение для праведника — это бесконечное познание?

— Христианство традиционно считало, что раз уж праведник попал в царство Божие, то должен быть и так доволен близостью к Богу, ангелам да святым. Ведь взамен мог бы и муки адские получить. Словом, вы правы, университетов здесь нет, а жаль! Детей-то много! Здесь совершенно другой мир, со своими законами — действительно «Рай» для ученого! Но наукой, как и многими другими вещами, у нас можно заниматься лишь с особого разрешения ангелов или иерархов.

— Книги вы тоже контрабандой получаете? Через ангелов?

— Да, через них. Публичных библиотек здесь, к сожалению, нет. Есть архивы и частные собрания вроде моего.

— А как вы их, ангелов, уговариваете книги с Земли таскать?

Галилео опасливо оглянулся:

— Вы можете не знать, но до вознесения сюда я был не только астрономом и физиком, но и неплохим механиком. Талантливые же механики здесь Ценятся почти как святые со своей энергией. Вы, например, наверняка не догадываетесь, что все мало-мальски хорошие швейцарские часовщики всегда попадают в Рай, даже если всю жизнь били жен или пинали бездомных собак?

— Нет, не знал. Кстати, бездомных собак и кошек в Швейцарии, по слухам, нет. Бездомные люди есть, а собак — нет.

— Так; вот. Как и в начале девятнадцатого века на Земле, у нас нет электричества. Соответственно, нет роботов и компьютеров. Зато есть самые замечательные из когда-либо сотворенных механических устройств. Эти устройства превосходят по своей сложности несколько миллионов самых сложных механических часов. Естественно, как и на Земле, здесь существует определенный культ часов как первоосновы всего остального механического мира. Часы эти приносят с Земли, а также делают здесь. К сожалению, земные часы ценятся, скорее, как редкость: наш календарь отличается от земного, и в сутках у нас только двадцать часов. Если вы обратите внимание, часы есть практически у каждого уважающего себя ангела и праведника.

— А какие у вас? Выглядят они очень достойно, какой-то очень старый дизайн? — решил сказать что-то умное Аналитик, разбиравшийся в дорогих часах примерно так же, как белый медведь в абрикосах.

— Эти наручные часы я сделал сам. Модель очень редкая: помимо вечного календаря, фаз трех местных лун и времени, оставшегося до следующего солнечного затмения, у них есть одна уникальная функция: они способны показывать приближение большой концентрации энергии. Эта функция, в свою очередь, стала возможной благодаря моей столетней работе здесь, в Раю, по изучению данного источника энергии, ее закономерностей и путей обнаружения и измерения. Сердце подобного прибора — особая разновидность алмаза, которая, кстати, встречается чрезвычайно редко.

— То есть ваши часы способны предсказать приближение архангела Михаила или Святого Петра?

— Да, а также вас и, теоретически, самых сильных демонов. Разумеется, мои часы пользуются популярностью. Ангелы, особенно молодые, готовы многое сделать и на многое закрыть глаза для получения личного экземпляра.

По крыше вдруг промелькнула большая тень. Подняв голову, Аналитик увидел позолоченную колесницу, влекомую по воздуху шестеркой белоснежных крылатых коней.

— А это кто? Похоже на важную птицу. Напоминает земные лимузины.

— Именно такую — статусную — функцию выполняют здесь крылатые колесницы. Ангелы могут прекрасно обходиться и без них. А положены они святым и приближенным к ним. Кстати, в нашем распоряжении есть такая.

— Да что вы! Прокатимся?

— Да пожалуйста. К тому же все равно пора показать вам наши достопримечательности.

Галилео несильно хлопнул в ладоши. На крыше материализовалась деревянная колесница удивительно красивой работы, похожая на колесницы из гробниц египетских фараонов. В колесницу были запряжены два сказочно красивых белых жеребца, потряхивающих огромными крыльями. Колесницей правил ангел-охранник, опоясанный перевязью с огненным мечом и маузером в потертой кожаной кобуре желтого цвета. Маузер был явно отобран у какого-нибудь грешника-комиссара времен великого переворота и гражданской войны.

— Хорошо держитесь за поручень! Если отпустите, то, конечно, ничего особенного не случится. Но лучше не позориться. Предлагаю развеяться и посетить Молло — один из городов Рая.

Не услышав возражений, Галилео кивнул ангелу, державшему вожжи крылатых коней. Тот гортанно, как бедуин, крикнул, и лошади послушно взяли с места круто вверх. Аналитик судорожно вцепился в поручень. Ощущение было, мягко говоря, необычным. Передвижение по воздуху в хлипком экипаже оказалось, пожалуй, более пугающим, чем самостоятельное парение. Но вскоре он привык, успокоился и даже стал получать удовольствие от путешествия. Кони мерно разрезали воздух своими красивыми крыльями, ветер обдувал лицо, ангел-возница периодически повторял свои странные крики. Под колесницей проносились бесконечные аллеи, рощи и клумбы Эдема. Порою рядом, с шумом распарывая воздух, пролетали ангелы охраны, каждый раз внимательно рассматривавшие Аналитика и иногда приветственно помахивавшие Галилео. По всему было видно, что часы старого еретика действительно пользовались большой популярностью.

На горизонте, в изумрудно-белесой дымке испарений, вскоре показалась ультрамариновая полоска близкого моря. Когда колесница пересекла линию воды, Аналитик с удивлением отметил, что вместо берега и пляжей Райский материк круто обрывался в воду обросшим водорослями каменным откосом. Было похоже на борт огромного корабля или, скорее, баржи. В отличие от Эдема здесь хищники оставались хищниками: в видимых слоях воды порою проносилась темная тень большой рыбы — тунца или акулы. Стаи рыб помельче тут же рассыпались в стороны, и было понятно, что это отнюдь не игра. Вдали с шумом взметались в воздух фонтаны китов.