Analyste - Андрей Мелехов

Другой движущей силой этого измерения является энергия святости. Или по крайней мере я ее так называю. Извините, вы слишком рано начали недоверчиво улыбаться! В небольших количествах эту энергию можно найти и на Земле: если вам повезло, вы встречали людей, добившихся выдающихся экстрасенсорных способностей через усмирение духа и плоти. Если же вы их не встречали, то наверняка о них слышали: большая их часть стала святыми и потому сейчас находится здесь, в Раю. Например, главные фигуры христианской религии — местная элита — обладают огромным количеством этой энергии. Какая-то ее часть даже осталась там, на Земле, в их мощах. Большое количество этой энергии находится и в ангелах, особенно на верхушке иерархии. Эта же энергия, однако, хотя я и называю ее «святою», имеется и у персонажей, не имеющих ничего общего со святостью. Поэтому и в Аду ее немало.

— Так что это за «адский контингент»? — спросил Аналитик, старавшийся переварить услышанное без тяжелого повреждения рассудка.

— Извините, коллега: отвлекся! Просто одно цепляется за другое. Так исторически сложилось, что поскольку христианская религия всегда была очень требовательна и догматична, то вероятность попадания в Рай даже для вполне приличных членов общества никогда не была высокой. Посудите сами: выругался — грех, врезал в сердцах по морде — грех, пожелал жену ближнего своего — опять же грех! А кто же их, жен, не желал? Проживи так жизнь, и таких грешков накопится ой как много! А если еще и не покаешься или не успеешь это вовремя сделать… А здесь райские бюрократы во главе с архангелом Гавриилом только рады будут прицепиться к любому греху и отправить в Ад. С одной стороны, в Раю места и ресурсов не хватает, с другой — в Аду грешники на многое не рассчитывают. Плюс, с течением времени, многие адские эксцессы вроде купания в дорогостоящих и загрязняющих окружающую среду котлах с горящей смолою во многом уступили место нормальным мучениям вроде зубной боли, лишения сна или принудительных работ. В общем, в Раю существует объективная потребность в рабочей силе, квалифицированной и не очень: кто-то должен проектировать и строить инфраструктуру, выращивать продукты питания, чистить канализацию, убирать за праведниками комнаты, следить, чтобы волки в Эдеме овечек не сожрали. И так далее. Кто это будет делать? Ангелы? Этих с самого начала с трудом можно было заставить даже за собой прибрать. Мол, мы слуги Божьи и готовы повоевать, поохранять или с поручением на Землю слетать — развеяться. А в грязи копаться — не ангельское это дело!

— Кого-то напоминает!

— Конечно! Дворян-офицеров. Когда же народа на Земле стало прибывать, то настал кризис. Если, например, заставлять праведника пахать в огороде и кормить себя и других таких же праведников, то он, вполне естественно, может и возмутиться: а зачем, мол, я на Земле мучился, хребет гнул, от мирских радостей отказывался в пользу блаженства вечного? А блаженство вы сами знаете, как многие понимают. В лучшем случае: ни черта (прости Господи!) не делать, созерцать Альфу Центавра да вести разговоры за бокалом сладкого вина. В худшем же… не буду даже говорить! То есть если об этом станет известно на Земле, то кто же в Рай стремиться будет, прилично себя вести?!

— Неужели люди себя прилично ведут только потому, что стремятся попасть в Рай? По-моему, мы изменились в лучшую сторону, — возразил Аналитик.

— Может, и изменились, — с некоторым сомнением ответил Галилео. — Но только вы ошиблись: в мое время люди вели себя прилично не потому, что хотели в Рай, а потому, что боялись попасть в Ад.

Но вернемся к вашему предыдущему вопросу. Есть, конечно, и те, кому поработать в радость, но опять же: не сортиры чистить! Вы хоть раз встречали нормального человека, который по своей воле и без вознаграждения будет ковыряться в нечистотах? То есть, по-хорошему, в Раю работать некому. Тут-то кульпиты — так мы их здесь называем — и помогают. Ад присылает нам массы мелких грешников на всяческие работы. Тут и упомянутые любители матерных выражений, и некрещеные дети крещеных родителей. И в итоге — всем хорошо! В Аду не надо тратить ресурсы на их содержание. В Раю есть кому работать. Самим кульпитам тоже в радость: никто особенно не мучает, дышишь свежим воздухом, занимаешься общественно полезным трудом. Иногда особенно отличившимся позволяют свидания с близкими, попавшими в Рай. А уж в особенных случаях даже дают полное прощение и пускают на постоянное жительство как натурализовавшихся праведников. Подобные случаи чрезвычайно редки, но оказывают большое воодушевляющее воздействие. В последнее время, кстати, стали даже использовать лотерею: мол, на все воля Божья! У американцев научились, спаси их Господи! Интересно, что некоторые кульпиты и не согласились бы сюда навсегда перебраться. Говорят: «Скучно! Я лучше вернусь на время в Ад, помучаюсь, конечно, не без этого, зато потом предамся всласть разврату и опять сюда, гастарбайтером — умильную рожу корчить!»

— А вы-то сами не скучаете? Не тянет на греховное?

— Скучновато, конечно, — вздохнул Галилео, — но зато семья здесь же. Разумеется, тяжеловато с одной женщиной общаться пять столетий, но есть в этом и свои преимущества. Да и дети рядом: на душе спокойно. И даже своим любимым делом — познанием вселенной — могу заниматься, хоть и с ограничениями. Добавьте умеренный, но постоянный комфорт, здоровую пищу, отсутствие болезней, свежий воздух… Иногда, конечно, тянет заняться запретным… но приходится терпеть, а куда деваться? Кстати, и похмелья здесь не бывает. Да, да… Правда, безудержное пьянство все равно не поощряется. Недавнее дьявольское порождение — наркотики — вообще запрещены под угрозой немедленной отправки в Ад или даже вычеркивания из Книги. Хотя и ходят упорные слухи, что кое-кто все равно пытается их протаскивать контрабандой: даже среди ангелов порой находятся те, кто не способен противостоять искушениям. И таких — не так уж и мало.

— Расскажите теперь о тех, кто недоволен райскими порядками. Я уже слышал, что таковые есть.

— Что ж, это не афишируется, но диссиденты, разумеется, наличествуют, как и в любом сообществе мыслящих существ. Прежде всего это — праведники, разочарованные условиями вечного пребывания. Надо сказать, что «вечность», между нами, тоже довольно относительное понятие. Обычно — это пара столетий, иначе здесь давно было бы не пройти. В большинстве случаев праведники покидают это место добровольно, когда уж совсем надоело. Покончить жизнь самоубийством у нас невозможно, а потому спасенный, которому опротивела наша благостная рутина и наскучили даже развлекательные экскурсии в Ад…

— Что, и такое бывает?

— Разумеется, и с незапамятных времен: праведников привозят туда, чтобы они возрадовались по поводу мучений грешников и еще раз оценили, как им повезло с местом вечного пребывания и существующих у нас условий. Заодно, если кто-то, например, решил выкурить сигарету — что ж, во время экскурсии на это закроют глаза, но надо знать меру и опасаться доносов.

— Там, наверное, не только сигареты предлагают? — предположил Аналитик.

Галилео испуганно огляделся в пустой комнате и сказал:

— Я там не бывал, но рассказывали всякое… Так вот, по поводу «вечности». Конечно, если вы — праведник с именем или хорошими связями, то теоретически «вечность» для вас так и останется «вечностью». Если же вы не очень выдающегося происхождения и заслуг, то на каком-то этапе вас могут без предупреждения просто отправить на хранение в еврейский Рай: спать в темной комнате и видеть сны, как приятные, так и не очень. Если вы вспомните земные кладбища, то поймете, о чем я говорю: трудно найти могилы старше, чем двести-триста лет. Если такие и попадаются, то обычно это — писатели, политики, короли. И то: кому как повезет. А если ты — простой смертный, то можно с большой долей вероятности ожидать, что пройдет короткое время, и над тобой либо появится сосед-вонючка, либо построят что-нибудь индустриальное или неприлично шумное вроде увеселительного парка. А то и вовсе смоет все кладбище в речку весенним паводком. Вместе с последней памятью о рабе Божьем. Но на сегодня, пожалуй, хватит! Ложитесь-ка спать, коллега. Завтра совершим первую экскурсию.

С этими словами симпатичный старик Галилео допил беспохмельное вино и почмокал губами. Ему явно не очень хотелось расставаться с необычным собеседником и удовольствием, получаемым от полного и нераздельного внимания к своим лекциям.

— Да, вот еще что. Вы — очень редкая птица. Ведь вы по-прежнему живы и у нас, что называется, в гостях. Такое случалось, но редко. Я припоминаю Моисея и Мохаммада. Им тоже посчастливилось побывать с, так сказать, туристическими целями и в Раю, и в Аду, когда они еще были живы. Так вот: поскольку вы живы, то, по определению, не мертвы. А если вы не мертвы, то вас можно убить. В отличие, скажем, от меня. Поэтому будьте осторожны! Не стесняйтесь звать охрану. Они, конечно, лентяи, хамы и людей не очень празднуют, но дисциплина у них крепкая и падших предателей среди них нет. Скорее всего.