Клуб патриотов - Кристофер Райх

— До официального увольнения у тебя восемнадцать месяцев. Чего ты добиваешься? — Макдермотт повернулся в кресле и указал большим пальцем в сторону окна. — Хочешь умереть там?

Несколько секунд оба сидели молча. Франсискас прислушивался к шуму в участке — к щелканью компьютерных клавиш, неожиданным взрывам хриплого смеха и свисту, постоянному открыванию и закрыванию дверей. Все это смешивалось с грохотом и жужжанием живой, нужной людям организации. Он всегда считал, что быть детективом — это самая лучшая работа на свете. Ее придумал сам Господь Бог, и получилось классно.

— Хочешь сказать, что для меня все кончено, — почти прошептал он.

— Джон, тебе скоро исполнится шестьдесят два. Подумай, как жить дальше.

— Но я еще многое могу.

— Конечно можешь. Вот и отдай свои силы семье — детям, внукам. А сегодня к обеду я хочу видеть твой рапорт о том, что ты записался на операцию. Если с тобой что-то случится сейчас, когда ты осведомлен о своем состоянии и ничего не делаешь, то останешься с болезнью один на один. Страховка ничего не покроет. Ждать нельзя.

— У меня есть и другие срочные дела, — ответил Франсискас, поднимаясь с кресла. Сейчас он чувствовал себя скорее лет на сто, чем на шестьдесят. — Извини, лейтенант.

Макдермотт откинулся на спинку и указал пальцем на идущего к двери Франсискаса:

— Рапорт на моем столе должен лежать к пяти часам!

Франсискас прошел в туалет и сполоснул лицо холодной водой. Оторвав бумажное полотенце, вытер щеки, лоб, подбородок, при этом рассматривая себя в зеркало. Забавно, но он не видел следов болезни, которая терзала его сердце, отнимала из мышц драгоценную кровь, разрушая стенки сосудов. Да, землистый цвет лица, но, вообще-то, он всегда был такой. И дело не в плохом питании. Пожалуй, малость худоват. Полгода сидел на низкоуглеводной диете, и сейчас, как и у половины других сотрудников отделения, у него не было ни капли лишнего жира, а глаза стали огромные, навыкате, готовые вот-вот выпрыгнуть из глазниц. И чувствовал он себя неплохо, если не считать, что его слегка пошатывало при ходьбе вверх по лестнице и он весь обливался потом, как загнанная лошадь, когда надо было наклониться и поднять упавшую фуражку.

Выбросив мокрые полотенца в мусорное ведро, Франсискас выпрямился — плечи назад, подбородок вверх. Как выпускник военного училища при вручении диплома. В спине что-то хрустнуло. Поморщившись, он снова ссутулился — так было удобнее. Ничего не попишешь, теперь он больше не кадет. Он грустно улыбнулся своему отражению. Конечно, вранье, что ему ничего не известно о том инфаркте. На самом деле их уже два было. И оба раза он чувствовал острую пронзающую боль, которая шла из груди вверх по шее и вниз по левой руке, от чего даже покалывало в пальцах. Боль завладевала им всего на пару минут. Он списывал ее на защемленный нерв или обострение бурсита. Но, конечно, он знал правду: голос в глубине шепнул ему, что это такое на самом деле.

Франсискас вышел в коридор и направился в информационный отдел.

— Вик, ты здесь?

Хорошенькая полногрудая пуэрториканка оторвалась от заставленного компьютерами стола.

— Привет, Джонни! Для тебя всегда открыто.

Вики Васкес, любимица их участка, к слову говоря, не была полицейским, но, как администратор по базам данных, занималась кипами всевозможных бумаг, которые составляли Франсискас и его коллеги. Как всегда, одета она была красиво — серые брюки и идеально отглаженная белая блузка, на шее — нитка жемчуга.

— Надо прогнать по базе одного человека.

— Я вся внимание.

— Бобби Стиллман.

— Одна «л» или две?

— Попробуй и так и так.

Франсискас пододвинул кресло и сел рядом. Ему всегда нравились ее духи. Розовая вода и миндаль. Приятный запах. Было время, когда у них зарождались отношения, но из этого ничего не вышло. Тогда Франсискас был женат. Как бы ему ни хотелось большей близости с Вики, он не мог поступиться женой и детьми.

— Ничего особенного я не жду. Просто вчера это имя упомянул один человек. И мне стало интересно.

В работу Вики входило посылать запросы по отпечаткам пальцев, регистрационным номерам и тому подобному в базу штаб-квартиры нью-йоркской полиции. Поговаривали, что скоро установят какую-то программу, чтобы детективы смогли делать это сами, но Франсискас считал, что до этого дело не дойдет. Еще не все привыкли пользоваться даже электронной почтой.

— С одной «л» — ничего, — сказала Вики. — Попробую с двумя. — Не переставая болтать, она снова набрала имя. — Слышал, лейтенант уходит на пенсию? Жаль, правда? Может, пора тебе занять его место? Нельзя же вечно оставаться детективом первой категории!

— Да, слышал. Боб уже целый месяц выспрашивает меня, какую пенсию ему выбрать. Стандартную или…

— О боже! — ахнула Вики Васкес, прикрыв рот рукой.

— Что-то нашла?

— О боже, — снова повторила она. — Это не настоящее имя. Бобби Стиллман, она же Восходящее Солнце, Роберта Стиллман, Полетт Добрянски…

— Какое солнце? — Франсискас придвинулся ближе, всем своим видом напоминая взявшую след гончую.

— Восходящее.

— Ты хочешь сказать, что речь идет о женщине?

— Да, ее зовут Роберта Стиллман, — подтвердила Вики Васкес. — Выдан ордер на арест в связи с убийством при отягчающих обстоятельствах. Да ты сорвал настоящий джекпот. — Вики продолжила читать с экрана: — Разыскивается для дачи показаний по делу об убийстве офицеров полиции Брэндона О'Нилла и сержанта Сэмуэла К. Шеперда в июле тысяча девятьсот восьмидесятого года. — Она крутанулась на стуле, чуть не попав в объятия Франсискаса. — Ты что, не помнишь? Банда левых хиппи взорвала в Олбани одну компьютерную компанию. Они называли себя «Свободное общество». Была большая перестрелка. Они застрелили полицейских, которые пришли их допрашивать. Затем приехал спецназ и блокировал их в каком-то доме. Еще телевизионный репортаж передавали прямо с места событий. Я сидела на кухне и все это время ела мороженое. Кажется, поправилась килограмма на два, а то и больше.

— Ты что мне лапшу на уши вешаешь? Прости за грубость.

Вики Васкес покачала головой:

— Твоя Бобби Стиллман проходит по делу об убийстве полицейских. Вознаграждение за информацию о ней все еще в силе. Пятьдесят тысяч долларов.

Франсискас откинул волосы со лба. Убийца полицейских, за голову которой обещано пятьдесят тысяч долларов. Недурно. Он больше не чувствовал себя стариком. Ему снова было двадцать.

— Спасибо, Вик, — сказал он и, взяв ее лицо в ладони, поцеловал в лоб. — Ты просто красавица!

24

Без стука распахнув дверь в класс Дженни, Болден оказался перед морем удивленных лиц.

— В чем дело? Могу я вам чем-то помочь? — спросила учительница, стройная китаянка.

— Дженни!

Болден обвел взглядом класс.

— Это класс Дженни Дэнс. Где она?

— А вы кто?

— Он Томас! — выкрикнул кто-то из учеников. — Ее чувак.

— Самый главный мужчина в жизни, — подхватил другой под нарастающий поток смешков и острот.

— Йоу, Томми! Ты что-то немного не в форме, — выкрикнул третий.

Болден не обращал внимания на все эти реплики.

— Я Том Болден, — сказал он, войдя в класс. — Мне необходимо поговорить с Дженни. Это важно.

Окинув взглядом его грязную одежду, учительница жестом пригласила его следовать за ней. Когда они вышли в коридор, она прикрыла дверь в класс и взволнованно сообщила:

— Дженни здесь нет.

— Разве она не пришла на работу?

— Пришла. Но минут двадцать назад покинула класс и больше не возвращалась.

— И не сказала вам, что уходит?

— Она никому не сказала. Ученики говорят, что в дверь заглянул какой-то мужчина и просил ее выйти. Дженни велела ребятам сидеть тихо и вышла с ним поговорить. Нам даже никто не сказал, что она не вернулась. Ну, это же особые дети, — китаянка повела плечами, — не обычные школьники. В конце концов один все-таки прибежал и позвал меня.

— Они видели, что за мужчина?

— Говорят только, что белый. Несколько человек приняли его за полицейского. Вам что-нибудь известно? С ней что-то случилось?

Болден повернулся и направился к выходу.

— Что-то случилось? — вслед ему снова спросила учительница.

— Мистер Гилфойл, у меня есть кое-что интересное, — Донесся до него носовой голос с азиатским акцентом.

Гилфойл поднялся с кресла и прошел в рабочую зону к Сингху, молодому индусу, которого они забрали из исследовательского центра компании «Белл телефон».

— Слушаю вас, мистер Сингх.

— Я проверял данные страхового полиса Болдена на предмет регулярного посещения какой-нибудь аптеки в этом районе. Ничего. Тогда стал проверять его женщину — Дженнифер Дэнс. — Прищурившись, Сингх наклонился ближе к экрану. — Согласно отметке в ее медицинской страховке, ей недавно в одной из аптек на Юнион-сквер продали по рецепту лекарство, которое она должна получать один раз в месяц. По средам, примерно в двенадцать часов. Сегодня среда.