Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Владимир Стрельников

— ну что, слышали? В расположение госпиталя, бегом — марш! — Скомандовал полковник, и два солдата-срочника сорвались с места, грохоча по валунам подкованными сапогами.

А я взял старую каску, десяток которых Ильшат сейчас выкинул из ДОТа, и пошел окрест, собирая морошку. Надо же, месяц пролетел незаметно, и морошка вызрела, янтарная стала, светится на солнышке.

Постепенно и неторопливо, аккуратно снимая ягодины, я набрал полную каску душистой, сверкающей морошки. Полковник все это время сидел, наблюдая за мной.

— Интересно, ты ходишь, собирая ягоды, с винтовкой за спиной и револьвером на поясе, с шестью магазинами в подсумках. Как будто так и надо. Ходишь с оружием привычно, делая обыденную работу. У вас жесткий мир, борт-стрелок. Очень жесткий. — Полковник с благодарностью принял горсть ягод, и жмуря глаза от удовольствия, начал их медленно поедать.

— Мир как мир, какой есть. — Я поставил каску промеж двух камней в ручеек, протекающий практически около ДОТа. Хорошая гидроизоляция в этих сооружениях, внутри сухо, хотя тут вокруг под ногами хлюпает. — Мы далеко от госпиталя, стоит поберечься. Вы же тоже сразу как смогли купили по ружью.

— Это не АКМ. — Полковник мне все уши прожужжал этим автоматом как-то вечером, когда мы с ним за одним столом оказались. Мол, лучший автомат времен и народов, и невозможно понять, почему их у нас не оказалось. И жужжал так ровно до тех пор, пока проходивший мимо сотрудник НИИ Иномирья не объяснил, что у нас ситуация складывалась несколько по-другому.

Во-первых, наш винтовочный патрон, шесть с половиной на пятьдесят, безрантовый и с ним винтовка Симонова, АВС-36, великолепно работала, и параллельно с мосинкой и СВТ выпускалась всю ту страшную войну. Во-вторых, сержант Калашников у нас героически погиб в своем танке, отражая попытку прорыва вражеских тяжелых боевых машин. И, в-третьих, «трофейный» конструктор сумел выиграть конкурс у наших.

Ровно потому АВС-38 и СВТ-40 постепенно были сняты с вооружения частей Советской Армии, и заменены на новые автоматы образца пятидесятого года и карабины того же Симонова. Впрочем, вскорости и карабин был признан недостаточно эффективным для ведения тогдашнего современного боя, и тоже ушел в части второго эшелона. Хотя теми же китайцами выпускался чуть ли не до самой Беды. Вместе с винтовкой Токарева, точнее, автоматическим карабином, АКТ-40.

— Несут. — Полковник привстал, глядя из-под ладони на тропу, ведущую к ДОТу. Впрочем, я уже давненько учуял двух живых, появившихся относительно неподалеку.

Когда взопревшие солдаты дотащили тачку до нас, то выяснилось, что домкраты весьма немаленькие и увесистые. И потому в ДОТ пришлось лезть одному из солдат-иномирян, и принимать на пару с Ильшатом тяжеленные железяки.

С жутким скрежетом броняха стронулась с места, и все быстрее и быстрее открылась. Довернули ее уже простым ломиком.

— Ну, Вась, добро пожаловать в пещеру Алладина. Тут чего только нет. Я пошарил, пока домкраты приперли — тут пара сотен автоматических и полуавтоматических винтовок, примерно триста пистолетов-пулеметов под тэтэшный и люгеровский патрон, и целых двадцать «Томмиганов»! Плюс пулеметы, патроны, сбруя и так далее. Короче, дохренища всего. — Ильшат хозяйским жестом обвел внушительное помещение ДОТа, заваленное и заставленное разнообразым стреляющим железом. Две трети которого принадлежат мне. Ну, минус десяток стволов, которые я обещал полковнику и его солдатам.

— Ну вот, а мне старье в оружейном втюхивали. — Я поднял со стеллажа французский пулемет. Ручник «Шательро», отличная машинка. Насколько я знаю, наши заказывали их во Франции под наш патрон как бы для Китая. И «Брены» тоже, и тоже под нашу шестерку. И тут таких красавцев два десятка. Так что пару пулеметов я себе заберу, остальное продам. Нет, заберу четыре, у меня братишка растет. Пусть будут, пацаны растут мгновенно.

Мда, а вот грязюки тут накопилось изрядно. Ладно хоть большинство стволов в заводских ящиках, и пушсале. Амбразуры, хоть и были бренестворками прикрыты, но в них за эти столетия чего только не налетело. Хотя, по уверениям призраков, именно тут нечто вроде хронокапсулы, и внутри прошло не больше тридцати годов.

— Ну как? Ты же свою мыльницу прихватил? Давай, фоткай! — Ильшат довольно поставил ногу на оружейный ящик, одной рукой облокотившись на «Брен» с примкнутым магазином, а другой уперев в бок «Томмиган».

— Да красавчик, чего уж там. — Я пару раз блеснул вспышкой хоть и антикварного, но совершенно исправного электронного «Кодака». — Потом сброшу тебе на флешку.

После чего тоже принялся шарить в открытых Ильшатом ящиках, и открывать еще не распечатанные.

Ну да, ППД, «Солотурны», которые «Штайеры», симоновки и токаревки. Много чего, и все в отличном состоянии.

— Что посоветуешь нам, борт-стрелок? — Полковник здесь же найденной ветошью оттирал сало с АВС-36. — Точно эти винтовки надежны? В нашем мире их по итогам войны не очень хвалили.

— Сложная она, множество мелких деталей, очень дорога в производстве. Но для гражданского, именно для гражданского стрелка вполне пойдет. — При этих моих словах полковник ощутимо поморщился. — Но вы учтите, полковник, эту винтовку у вас в любой лавке за пределами этого острова сменяют на пяток новеньких армейских автоматов образца пятидесятого года. А потому мой совет — берите по одному образцу каждого оружия, а потом решите, какой вам стоит продать, чтобы купить современное оружие. Хотя, вашим солдатам не стоит продавать пулеметы. Лоси они здоровые, тяжести таскать явно приучены, да и пластика что у вас, что у ваших бойцов явно не просто пехотная. А Брены — вещь замечательная. Шательро — не хуже. Магазины, кстати, еще с тридцать шестого года в СССР, а потом в РФ и СевСоюзе обязательны к унификации, так что к этим пулеметам, и к винтовкам Токарева и Симонова в любой оружейной лавке купите.

— А почему нет пулеметов ДП-26? — Задал вопрос один из солдат.

— Потому что это склад НКВД. Они не могли покупать пулеметы производства СССР по законам того времени, вот Берия и обходил этот запрет такими путями. — Рассказывая об этом, я делил с Ильшатом «Томмиганы», отложив стразу три штуки для иномирцев. Хотя, это они были иномирцами, сейчас они станут нашими, постепенно и полегоньку. Вроде как полковнику предложили идти в армию, да и солдатам тоже. Куда — не говорят.

Вообще, полкан — из легированной стали откован. У него ТАМ жена, дети и родители остались, первые дни ходил мрачный как туча, но всегда корректный, вежливый, слова плохого от него хрен дождешься. Не то, что наш полковник, из моей части.

Тот, когда я срочником, на старом Т-55 несколько сосен свалил, такой ликбез мне устроил! Из тех слов, которые можно произнести в обществе, только «педали», «рычаги» и «дятел» были. А монолог полковника длился сорок три минуты двадцать семь секунд. Это мой кореш секундомером засек.

Мы несколько часов вытаскивали из ДОТа оружие и боеприпасы. Всего девяносто «токареков», к сожалению снайперских образцов не было. А вот к «симоновкам», в ЗИПах полсотни оптических прицелов нашлось, к вящей радости Ильшата. Он тот еще крохобор, так сказать. Симонов молодец, на каждой винтовке предусмотрен монтаж оптики. За тридцать условных годов ничего с прицелами не сталось, еще послужат. Тем более, что АВС славятся именно точностью боя до полукилометра.

Но, как всегда, есть и ложка дегтя. Ибо единственный из пистолетов, который нашелся среди всего этого добра, «Браунинг образца 1903» года в кожаной кобуре-прикладе, я ему так и не отдал.

Самого жаба задавила, уж очень ладная машинка. Правда, патронов к нему ни одного не нашел, видимо, потому пистоль и остался лежать среди излишков оружия. Как мне рассказали призраки, энкавэдешники щедро поделились с пехотинцами своим стреляющим добром, но по три-четыре ствола на себе в бой не потащишь.

В общем, пришлось договариваться с завхозом еще насчет грузовика. И только нагрузив его оружием, патронами и снарягой, отправили в направлении НИИ. Добротные, кожаные подсумки и ремни оставлять гнить как-то жалко. Даже три древние рации, и десяток полевых телефонов забрали. А что, есть знающие люди, проверят, если живые аппараты — то купят.

Полковник, Ильшат и солдаты поехали на грузовике, а я остался. Мне еще одно дело закончить надо.

— Так, товарищи красноармейцы и командиры. Я тут посоветовался с юристом в НИИ, он мне объяснил, что, поскольку Российская Федерация является преемницей СССР, а Северный Союз приемником РФ, то ваш переход на службу в МО Северного Союза не является клятвопреступлением. — Я вытащил из кармана составленный при помощи этого юриста договор. В таких случаях лучше воспользоваться помощью квалифицированного специалиста, что я и сделал, чрезвычайно заинтриговав пожилого лысого дядьку, жутко скучающего в своем кабинете. Тот в течение двух часов копался в справочниках, законах, рылся в сети, и в результате выдал на гора этот самый документ. — Итак, читайте.