Джессика - Нестеренко Юрий Леонидович

Этот тип не понравился Малколму еще тогда, когда он увидел его фото в официальном списке студентов 2006 года. Малколм знал подобный типаж еще со школы. Типичный самовлюбленный козел — красавчик, альфа-самец класса, капитан спортивной команды и еще, небось, сынок богатых родителей, с 16 лет привыкший подкатывать к школе на собственном «мустанге». Убежденный в том, что все девчонки должны на него вешаться, а все парни заискивать и искать его расположения. И при этом, разумеется — совершенная пустышка. Пластмассовый Кен для пластмассовых Барби.

И действительно, то, что Малколм читал о бывшем президенте братства сейчас, вполне соответствовало этому впечатлению. Аккаунты самого Бранта в соцсетях оказались удалены, как и у Каттериджа, однако довольно много записей сохранились в веб-архиве, а кроме того, о Бранте писали другие блогеры, а позже и профессиональные журналисты, так что восстановить ключевые события его биографии не составило труда. Брант и в самом деле был капитаном футбольной команды в школе (о чем гордо писал в своем профиле) и продолжил свою спортивную карьеру в университете. Кажется, собирался даже податься в профессиональный спорт (само существование коего Малколм считал величайшим идиотизмом человеческой цивилизации — хуже, чем даже войны, в которых есть хоть какой-то смысл, в то время как в спорте людей, не имеющих никаких реальных противоречий, делят по совершенно абсурдному принципу и натравливают друг на друга, заставляя враждовать ради самой вражды). Но травма позвоночника, полученная на престижном горнолыжном курорте в зимние каникулы на четвертом курсе, поставила крест на этих планах; проведя пять месяцев в корсете, Брант вынужден был смириться с тем, что, хотя ходить и даже бегать будет, футбол (как и любые ударные нагрузки) для него отныне табу. Пришлось Николасу срочно вспоминать свою основную экономическую специальность и даже задержаться ради этого в университете еще на год. В итоге, однако, ему удалось устроиться в крупную финансовую компанию с офисом на Уолл-стрит и одновременно закрутить роман с дочерью одного из ее топ-менеджеров, увенчавшийся законным браком.

Казалось, все неприятности миновали, и перед Брантом вновь открылись привычные с детства сияющие перспективы. Но через три года грянул гром. Брант был обвинен в торговле инсайдерской информацией. (Ну да, ну да, подумал Малколм, кто начинал, надувая собственных «братьев» с деньгами за организацию вечеринок…) Поначалу Брант хорохорился и все отрицал, но затем — должно быть, по совету адвоката — пошел на сделку со следствием, что в итоге позволило ему отделаться годом тюрьмы. В придачу к этому от него ушла жена, причем не столько даже из-за того, что он предал «папину компанию», сколько из-за обнаружившейся юной любовницы-стажерки.

Записи его личного блога, по всей видимости, на этом кончались; последняя, сохраненная веб-архивом в январе 2014, была сделана более чем за год до этого и содержала многословные извинения перед всеми, кого он «подвел, разочаровал и обидел, кого оказался недостоин, чьих надежд и доверия не оправдал, кому причинил незаслуженную боль и горечь». Очевидно, он написал это перед тем, как отправиться в тюрьму, а удалил свой аккаунт вскоре после освобождения. В газеты и новостные ленты его имя также больше не попадало — из чего Малколм сделал вывод, что Брант, по крайней мере, не разделил судьбу Триши и вышел из тюрьмы живым. Но легко можно было представить, что ждало его на свободе: все некогда гостеприимно распахнутые двери захлопнулись на три засова, все деньги ушли на выплату ущерба и адвокатов (да и бывшая супруга при разводе наверняка урвала все, что возможно), былой самоуверенный кумир-победитель превратился в никому не нужного изгоя.

«И никакая Фи Дельта тебе не помогла, — подумал Малколм со злорадством. — И если эти подонки и в самом деле принесли Джессику в жертву, не похоже, чтобы это пошло им на пользу!» Хотя, конечно, никакой мистики в участи Макмердон, Хастингтона, Каттериджа, Бранта не было. Все, что они получили, было закономерно и неудивительно. Наркоманка со съехавшей крышей, халатный врач, бесчестный финансист… вот разве что насчет Тревора оставались сомнения, чем он заслужил свою смерть. Если он действительно подсадил на наркотики Тришу (прежде не имевшую понятия ни о чем подобном в своей строгой религиозной семье), то картина обретает идеальную завершенность — но пока это не более чем гипотеза Малколма. Полиция, по крайней мере, Тревора ни в чем подобном не обвиняла. Но полиция не всесильна и не всезнающа…

И все же — даже если кара, постигшая каждого из них, не имеет к Джессике никакого отношения, причастны ли все эти четверо к ее смерти? Ну, например… что, если на той вечеринке Джессику… загипнотизировали, внушив ей, что три дня спустя она должна прийти к Макмердон со скальпелем? Человека даже под гипнозом нельзя заставить сделать то, что противно его убеждениям — скажем, совершить убийство или самоубийство; но просто прийти, не зная, что будет дальше — почему бы нет. Что и подарило весомый аргумент защите Триши.

Звучит, конечно, довольно экзотично, но ни разу не антинаучно. Гипноз — это не колдовство, а вполне себе медицинская процедура. А трое из четырех подозреваемых были студентами-медиками. Правда, двое из них — всего лишь второкурсниками, и ни один не специализировался в качестве психотерапевта или психиатра. Но — что, если был и пятый соучастник? В списке гостей, составленном полицией, старшекурсников, за исключением Бранта, не было. Но ясно, что на ту вечеринку мог прийти кто угодно и не привлечь особого внимания, особенно ближе к ночи, когда большинство гостей успело уже что-то «употребить»…

Впрочем, напомнил себе Малколм, пока это всего лишь ничем не подтвержденная гипотеза. Ученый должен оперировать фактами. Какие факты заведомо не были рассмотрены полицией? Те, что случились после смерти Джессики. Вот и распишем хронологию.

Итак, осенью 2006 Макмердон и Хастингтон на втором курсе, Брант и Каттеридж на четвертом.

В 2007 суд оправдывает Тришу, после чего она исчезает с горизонта и начинает катиться по алкогольно-наркотической наклонной плоскости, пока летом 2013 не прикатывается с ножом в Титусвилль, чтобы выпотрошить Хастингтона. Второй процесс проходит быстро в силу очевидности улик, от апелляции осужденная отказывается и кончает с собой в тюрьме в 2014.

Каттеридж начинает свою карьеру пластического хирурга в 2009 — медики учатся долго — и уродует пациентку в 2010, а окончательно исчезает с горизонта в 2011, после поражения в суде.

Брант должен был закончить учебу после четвертого курса, но после травмы проучился лишний год. В свою инвестиционную компанию он устраивается в 2008, а на продаже информации конкурентам его ловят в конце 2011 — спустя буквально недели после того, как Каттеридж проиграл свой процесс. Последняя запись в блоге Бранта датирована декабрем 2012.

Дальнейшая его судьба также неизвестна, но из тюрьмы он должен был выйти не раньше декабря 2013.

Меж тем в ноябре 2013 в парке при невыясненных обстоятельствах умирает Карсон.

Который точно непричастен к смерти Джессики, но, возможно, тоже пытался расследовать таковую. Хотя с какой бы, собственно, стати? Какое дело некоему первокурснику, никак не связанному с событиями семилетней на тот момент давности…

Ответ напрашивался, хотя Малколм подсознательно и гнал его от себя: «Точно такое же, как и тебе!» Любой, наверное, сказал бы, что глупо ревновать к мертвецу. Да и еще и девушку, которая в жизни его не видела. Но вот именно что в жизни. А вот после… Причем в этом случае даже смерть соперника не решает проблему, а как бы даже не наоборот…

Но нет, сказал себе Малколм. Карсон вовсе не там, с ней, и Джессика его не любит. Он снова вспомнил ее лицо, ее интонацию, когда она сказала: «Не покидай меня, Малколм, пожалуйста!» Нет, никакой Карсон ей не нужен, это совершенно точно! Возможно, она даже не знает об этом типе. И он, Малколм, вовсе не предается утешительному самообману. Его логика столь же рациональна, как и всегда.