Учебник одного жителя - Спартак Масленников

мне оставалось делать? Взять камень и забить его? Нет, я пошел домой клянчить еще денег, чтоб пойти поиграть. Пока я шел, я раздумывал почему так получилось… Оправдание для него я нашел только в том, что у него появилась мысль, что я подсказываю одному из игроков, где находиться другой, но это же было не так. Прошло еще пол часа, и матушка сжалилась и дала мне еще денег на пол часа игры, сказав при этом, что это был последний раз. Ей не то, чтобы не хотелось давать денег, она просто не хотела, чтобы меня затягивала игровая дорожка. А, если бы она так мне сказала, то в моих уговорах явно было: «Вот сегодня я поиграю последний раз, а завтра уже не пойду». А мне большего и не надо было. Я вернулся, выложил ему на стойку деньги, он с удивленным взглядом посмотрел на меня и поставил мне время на компьютер. Те ребята еще продолжали свой бой. Я запустил эту же игру, в которую играли старшие ребята и пытался разобраться, как там и что уже без чьих-то подсказок, самостоятельно. Тогда, помимо того, что я познакомился с новой игрой, я еще и понял, как отношение людей может поменяться, когда в разговор вступают деньги. Как и обещал маме, на следующий день я играть не пошел и вообще больше к ним не возвращался. Этот год был последним моим воспоминанием о той большой территории, которая находилась за зеленым двухметровым забором, о большом двухэтажном желтом коттедже, обо всех животных, которые были на том участке земли, о том соседе и самое важное — о нашем проведенном времени и общении вместе с моей троюродной сестрой. В том году этот участок выставили на продажу, и его в самое ближайшее время купил человек, который продолжал свою историю жизни, оборвав наши нити настоящего, оставляя от этого места только самые теплые и радостные воспоминания детства.

Глава 3. Знакомство с новыми правилами.

Четвертого класса у нас не было, но это, конечно, смех! Почему бы не сделать тогда уж десять классов и все. Нет же, оканчивать нужно одиннадцать, а год куда-то они разложили, ну это, конечно, их история, которая для меня загадка. Для меня старшие классы были своего рода выходом из зоны комфорта, потому что у нас сменился классный руководитель и все предметы, которые были у нас, вели разные учителя. А, как вы понимайте, у каждого человека разный подход к другому человеку. Классная руководительница у нас была классная, видимо наша прошлая классная знала кому отдавать нас в руки. Хотя не могу сказать за всех других классных руководителей и о учителях, потому что ближе всех мы общались только со своей. Но, как вы уже догадались, речь идет о том, что к некоторым учителям я испытывал симпатию, а с некоторыми у нас зарождались не совсем приятные отношения, причем это было взаимно. Катализатором этого в какой-то степени послужил приход нового одноклассника, который остался на второй год и попал именно в наш класс. Я ни капли не думаю плохо о нем, просто система образования выстроена таким образом, что она пытается исправить того, кто как им кажется ведет себя так, как не должен себя вести. Но об этом чуть позже. Так вот, этот парень был на своей волне и не особо воспринимал, как тогда считалось, авторитетное мнение каждого учителя. Тогда я не углублялся в эти размышления, а старался усвоить материал. Плюс, девочка, которая нравилась мне со школы тоже попала в наш класс, а я мог на нее просто смотреть, мне и слушать ничего не надо было. В этом году у нас было слишком много пополнений, потому, что как я помню, пришла еще одна девочка, по совместительству она была моей соседкой, которая переехала к нам в дом, пару ребят стали нашими новыми одноклассниками. В общем, мне всех нужно было изучить и привыкнуть к ним, а это так отвлекало от учебного процесса. Старшая школа состояла из четырёх этажей — это было в два раза больше, чем младшая. На переменах у нас было меньше времени поиграть в какие-то игры только потому, что надо было посмотреть расписание на первом этаже, а после найти нужный кабинет. В этом знакомстве со старшей школой время пролетело вообще не заметно. Приходилось привыкать к этой новой реальности, которую до этого я себе не представлял, с этими разными предметами, бесконечным домашним заданием, потому что каждый учитель думал, что его предмет самый важный, и главное приходилось привыкать к учителям, которые каждый имел свой определенный подход и характер. Мне еще продолжали нравиться те же самые предметы, которые были в младшей школе. По математике была у нас молодая учительница, которая устроилась в школу совсем недавно. Так как она была молода, она очень быстро нашла общий язык со всеми ребятами, у кого вела предмет и с теми, у кого она была классным руководителем. Те ребята, с кем я общался, некоторые были в ее классе и рассказывали про нее только хорошие истории. Мне она была по-своему симпатична, плюс к этому, она вела предмет, который мне нравился — все сошлось. На некоторых предметах, которые мне не нравились, а учителя были не особо заинтересованы тем, что они рассказывают, я понял, что можно поговорить с кем-нибудь шёпотом на совершенно отстранённые от уроков темы. Так как первое время мы сидели кто с кем хочет, шутки с соседом по парте всегда заходили на убой, особенно когда над ними нельзя было смеяться, потому что могли отругать и поставить плохую оценку за поведение. Моя слабость была в том, что я не умел тихонько хихикать, пряча свой смех в кулачок, и, если что-то было смешно, это было смешно. Таким образом, все факторы, которые воздействовали на меня, раскачивали мою дисциплину, и я невольно поплыл в сторону плохого усвоения материала, который усложнялся с каждым разом. И, как говориться, цыплят по осени считают, так и произошло в моем случаю, в конце учебного года встал вопрос о моей оценке за четверть по любимому мной предмету — математике. Меня особо не волновало, что по остальным предметам могут выходит четвёртки. Я пришел на дополнительные занятия по математике, чтобы исправить свою оценку на более высокую, но у меня не получилось, потому что с моим веселым отношением к учебе, я и по любимым предметам тоже позволял себе праздное поведение. И скорей всего