История игральных карт. Вековые традиции создания карточных колод для игры, пасьянсов, фокусов и гаданий в разных странах и у разных народов - Кэтрин Харгрейв

Тщательно проработанное использование игральных карт для предсказания судьбы и ворожбы в начале XVI в. доказывается автором редкой и красивой книги, изданной в Венеции в 1550 г. Ее титул снабжен следующей надписью: «Le Ingeniose Sorte composte per Francesco Marcolini da Forli, intitulate Giardino di Pensieri, Nouamente Ristampate, e in Nouo et Bellissimo Ordine Riformate. M. D. L.». Для своей игры Марколини использовал короля, рыцаря, валета, десятку, девятку, восьмерку, семерку, двойку и туза денариев. Этот труд известен среди поклонников и знатоков изобразительного искусства красотой своей ксилографии, выполненной по эскизам Джузеппе Порта и Франческо Сальвиати. Наряду с фронтисписом он содержит 99 ксилографий с символическим изображением добродетелей и глупостей, а также с поговорками и догматами античных моралистов и философов. Под иллюстрациями находятся пояснительные триолеты с миниатюрными игральными картами.

ЛОМБЕРНЫЕ КАРТЫ, ИЗГОТОВЛЕННЫЕ В РИМЕ В 1885 Г. МАСТЕРОМ ВИНЧЕНЦО ТАМАНЬИНИ

Репринтное издание данной книги вышло в 1784 г. Вместо фронтисписа помещен портрет Марколини, а на тыльной стороне титульной страницы изображен орел с флагом и надписью: «Copia III». Под портретом в нижнем левом углу стоит подпись: «Ios. Daniotto tot hoc Opus Sculp». Только вот имя гравера и первоначальное место выхода этой книги не выяснено до сих пор. Эскизы иллюстраций и игральных карт, представленные на каждой странице, без всякого сомнения, позаимствованы из издания 1550 г., однако они оттиснуты с медных клише, а текст выполнен типографским способом. В конце книги приводится семь стихотворных хвалебных триолетов del Gran Daniotto, поэтому можно предположить, что размер тиража этой книги составлял 36 экземпляров.

ИТАЛЬЯНСКИЕ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ С ФРАНЦУЗСКИМ ОБОЗНАЧЕНИЕМ МАСТИ; ПОКАЗАНЫ ФИГУРНЫЕ КАРТЫ, НОМЕРНЫЕ КАРТЫ И ОФОРМЛЕНИЕ РУБАШКИ, ОКОЛО 1750 Г.

БИБЛЕЙСКИЕ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ МАСТЕРА ФРАНЧЕСКО ЦУККАРЕЛЛИ,1748 Г.

Еще один сохранившийся старинный том, посвященный ворожбе, называется Il Laberinto del Clarissimo Signor Andrea Ghisi; Nel qual si contiene una bellissima & artificiosa tessitura di due milla ducento sessanta Figure, che aprendolo tre volte con facilita si puo saper qual figura si sia immaginata; Al Serenissimo Don Francesco Gonzaga Prencipe di Mantoua. In Venetia M. DC. VII. Appresso Rampazetto. За таким пространным посвящением принца Мантуя следуют многочисленные страницы, оттиснутые с деревянных клише, размером 2x2 дюйма, явно символизирующие некий порок или добродетель. На каждую букву алфавита приходится по две страницы оттисков, иногда наблюдаются повторы некоторых из них, но их порядок изменен. Эпилог выполнен в стихотворной форме, в нем воздается хвала автору. Книга сохранилась в своем подлинном пергаментном переплете.

В парижской коллекции печатной графики хранится старинное деревянное клише, на котором изображен святой Бернардин Сиенский, выступающий в Болонье с проповедью против игральных карт и азартных игр в 1423 г. Дело все в том, что его слушатели решили выбросить свои карты в большой костер, разожженный там же, на базарной площади. Ту проповедь слушал карточный мастер, который в сердцах крикнул: «Я не владею, отец, никаким другим ремеслом, кроме рисования игральных карт. Если ты лишишь меня этого ремесла, ты тем самым лишишь меня средств к существованию, а мою нуждающуюся семью – жизни». На это святой отец ответил: «Нарисуй мою фигуру, и тебе никогда не придется раскаиваться в своем поступке». После этого ремесленник изобразил лучистое солнце со святым кодом посередине – «I. H. S.».

СТРАНИЦА ИЗ КНИГИ LE INGENIOSE SORTE С ОПИСАНИЕМ СПОСОБОВ ПРЕДСКАЗАНИЙ ПО КАРТАМ, ВЕНЕЦИЯ, 1550 Г.

СТАРИННЫЕ ИТАЛЬЯНСКИЕ КАРТЫ ДЛЯ ИГРЫ В «КУКУ»

Колода состоит из двойного комплекта карт, насчитывающих в сумме 38 листов. В каждой колоде самой важной картой считается Кука, следом по старшинству идет Брагон, потом кот и постоялый двор, десятка чисел, дальше Нулла, Секкья, Маскерони и Матто. «Куку» наряду с некоторыми другими играми рекомендуют для использования вместе с геральдическими картами «Де Брианвиль», так как их простота совсем не мешает процессу усвоения геральдики, географии и истории участниками забавы

Мы встречаем такой символ среди немецких монастырских оттисков XV столетия. Когда карточные мастера Венеции в 1441 г. выступили против ввоза игральных карт из Германии, упоминались и рисованные, и печатные изделия. К тому же интересно взглянуть на эти старинные карты обеих стран, чтобы представить все богатство предложений и ощутить настоящую красоту их исполнения.

Прославленный художник из Феррары Антонио Сиконара, который снабдил иллюстрациями красивые книги кафедрального собора Кремона, оформил несколько изящных карт, находящихся в коллекции графа Коллеони. Как и в семье герцога Миланского, они тоже передаются с рук на руки из поколения в поколение.

В пасторалях, написанных Лоренцо де Медичи в его молодости, он говорит о блефе и выходе участников карточных игр, расплодившихся в сельской местности.

Сохранилась забавная книжонка в пергаментном переплете, вышедшая в Венеции в 1545 г. под названием «Карты говорят» (The Cards Speak). Толкование символов масти заключается в том, что мечи напоминают о смерти тех, кто чрезмерно увлекся азартными играми; жезлы или трефы – о каре, грозящей мошеннику; денарии или данари – о пище азартных игроков; кубки – о вине, в котором тонут споры картежников.

В музейной экспозиции Брюсселя хранится первая из известных колод карт со сдвоенными изображениями. Как это ни удивительно, но они снабжены итальянскими символами масти. На короле жезлов изображен щит с гербом, на котором нарисован двуглавый орел и слова «Carte da Giuoco». На двойке мечей видим надпись: «Fabrica di Gaetano Salvotti in Vicenza sul Corso, 1602».

Глава 9

Игральные карты в Испании

Просвещенный Сальвини, писавший свои труды в начале XVIII в., верил в большую вероятность того, что игральные карты, а также шахматы принесли с собой мавританцы во время своего вторжения в Европу. Эти сарацины захватили всю Азию с Африкой и попытались переплыть море еще в VII в. К 832 г. они полностью завоевали Сицилию, в 710 г. были в Испании, а около 731 г. через Лангедок вторглись на территорию Франции и дошли до Арля. Южная Испания принадлежала им до 1492 г. Около 842 г. отряды сарацин продолжили путь с Сицилии на Калабрию и через несколько лет дошли до Рима и Тосканы. Они оставались в разных областях Италии до X в. Папа римский и итальянские правители пользовались их услугами как солдатами для ведения своих непрекращающихся войн. По сравнению с европейцами сарацины представлялись свободными от предрассудков и суеверий людьми, к тому же существуют неопровержимые доказательства того, что мы обязаны им за появление в Европе науки, письменности и, безусловно, шахмат. Марокканцы теперь увлекаются старинной испанской игрой в ломбер, которая во многом напоминает индусскую игру под названием «Ганжифа». И теперь трудно сказать, была ли эта игра изначально их собственной, или они переняли ее у испанцев.

Буллет в своей книге Recherches Historiques sur les Cartes a Joufer, написанной в 1757 г., и монсеньор Ляббе Риве в Eclaircissements Historiques et Critiques sur l’lnvention des Cartes á Jouer, изданной в Париже в 1780 г., считают, что проникновение европейских игральных карт в Испанию произошло через сарацинский восточный источник.

В арабских сказках «Тысячи и одной ночи», где надо было бы искать сведения об игральных картах, не находим о них ни малейшего упоминания. Именно поэтому и потому, что ни Марко Поло, ни Чосер о них даже не обмолвились, мистер Уилтшир, в 1878 г. написавший предисловие к каталогу коллекции игральных карт Британского музея, верит в их европейское происхождение.

Как известно, испанских игральных карт, изготовленных раньше 1600 г., не существует, хотя ни у кого не возникает сомнений в том, что они появились задолго до указанного времени. Авторитетный специалист по французским игральным картам нашего времени Даллеман считает, что их могли завезти в Испанию из Франции с багажом какого-нибудь рыцаря из свиты дю Геклена, отправившегося на битву с Педро Жестоким около 1367 г.

Еще одно его не лишенное интереса предположение состоит в том, что игральные карты могли прийти в Испанию прямиком из Фландрии на торговых судах, курсирующих между двумя этими странами с партиями шерсти и прочих жизненно важных товаров. Он добавляет в связи с этим, что для данного предположения находится подтверждение в самом названии карт по-испански – Naipes. По утверждению автора испанского словаря Фернандеса Куэсты, члены Академии его страны предполагают, что слово Naipe могло происходить от фламандского слова Knaep, означающего «бумага».

В разное время во Франции игральные карты упоминались как «листья», «страницы» или даже «бумага для игры» – «papier a jouer». А в XV столетии немецкие карты «Траппола» однозначно назывались Trappola Blattem в простом значении «листья».