Робот и крест. Техносмысл русской идеи - Максим Калашников

Если давно освоенный путь север-юг имел своей основой реки, то на пути запад-восток рек почти не было. За исключением Чусовой, пересекающей Уральские горы, по которой сплавился русский открыватель Сибири Ермак. Но ее протяженность невелика, и Чусовая не охватывает всю Сибирь. Подальше течет Амур, как раз с запада на восток, но до него еще надо добраться, а между Обью и Амуром рек, несущих свои воды с запада на восток и нет. Расстояние получается слишком большим, недоступным для волока, или в позднее время — для строительства каналов (единая глубоководная система создана только для западной части России).

В итоге горизонтальная линия русского креста оказалась ослабленной. Есть, конечно, гужевой транспорт, но на нем много не увезешь. И ехать ему по русским дорогам, о которых так много сказано. Кстати, соответствующее качество русских дорог — вовсе не от непостижимой «русской лени». Перепады температур, свойственные востоку Центральной Руси, Поволжью, Уралу, а тем более — Сибири не выдерживают и скальные породы. Мельчайшие трещинки в них заполняются водой, которая то обращается в лед, то оттаивает. Где уж тут устоять творениям рук человеческих!

Вдобавок еще густые леса, наполненные лесной живностью, в том числе и известными соседями человека — волками. А для волчьих стай конь в голодное время — мясо, а пропадет коняга — и ямщику не поздоровится. В степи, кстати, тоже обитают волки, которые помельче лесных собратьев, но не менее свирепы. Тем более что с прокормом в зимней степи еще хуже, чем в лесу. И к кому относить странствующего по русскому простору — к живым или к мертвым?!

Худо-бедно освоенные земли южной Сибири оказались отрезанными от остальной Руси. На них росла пшеница и рожь, но куда везти хлеб, если почти все сибирские реки теряются в белом безмолвии Ледовитого Океана?!

Можно на лошадке, только зерно по дороге растеряется. Попадает на дорогу, склюют его птицы, похитят разбойники. Потеряться может еще и лошадка, и ее ямщик…

Потому зерно перегоняли в пьянящую жидкость, в знаменитую водку. А ее уже выменивали у народов-охотников на меха. На горностаевые, соболиные, лисьи, песцовые, беличьи шкурки. Уже их можно было везти и в телеге, правда — под надежной охраной, но этот товар того стоил.

Охотники спивались и вымирали, стараясь напоследок отстрелять побольше зверей, чтоб утолить алкогольную жажду. Результатом такой жизни могло стать одновременное исчезновение и зверей и охотников, после которого крестьяне-сибиряки снова остались бы с грудами зерна, которое невозможно вывезти или на что-нибудь обменять.

Кое-что стало известно и про недра Сибири. Они неспокойны, они грозят землетрясениями, из-за которых не поселить в Сибири много людей. Но они же рождают неисчислимые множества полезных ископаемых, и по праву их можно именовать величайшей природной кладовой. Это — один из даров, выпавших на долю русского народа. Но воспользоваться им так тяжело, ведь дар сокрыт в безмолвных и безлюдных краях.

Как проходить сквозь Сибирь, выходить к тем краям, где новорожденное Солнце нового дня поднимается с морской глади?! Как скрепить расширившуюся на восток Русь, если природа не нарисовала на листе огромного пространства ни одного естественного пути?!

Вспоминается санный путь, колеи, проложенные во льду. Что если пустить их там, где нет замерзшей воды, сделав из дерева, а лучше — из железа?

Многие вещи имеют двойное авторство, это мы помним еще со школьных времен. Рядом с русской фамилией стоит иностранная, а рядом с европейской — русская. Причем, большое значение имеет первенство в изобретении. Если русское изобретение сделано чуть позже, чем европейское, то русский изобретатель уже не зовется автором. О нем лишь упоминается, что он тоже сделал такое открытие или изобрел такое же новшество, что уже было сделано в Европе.

Однако, русские технические мыслители изобретали чаще всего сами по себе, даже не ведая, что в далеких заморских странах уже есть что-то похожее. Очевидно, что работали они для русской земли, которая по отношению к большинству европейских стран немного иная (а если брать островную Англию — то совсем иная). Потому и русские изобретения были, несмотря на некоторое сходство, чем-то иным по сравнению с западными аналогами.

Одним из изобретений, определивший жизнь России на многие века, был паровоз. Его авторство приписывают англичанину Стефенсону. По другой, менее известной версии, создателем паровоза был немецкий ученый Лейбниц, что больше походит на правду. Ведь какой смысл для островной Британии, все более-менее крупные центры которой доступны для морского транспорта, создавать железные дороги?! В любом случае они будут иметь исключительно местное, вспомогательное значение, не определяющее судьбы цивилизации.

Потому авторство русского паровоза можно с полным правом отдать отцу и сыну — Черепановым.

Искусство всегда идет впереди науки, как душа идет впереди разума. И в работе русских умельцев сливались наработанные поколениями предков умения обращаться с металлом с ощущением русского простора, который надо преодолеть. Черепановы были плоть от плоти уральской Горнозаводской цивилизации, которую так подробно описал Алексей Иванов в своем труде «Чусовая». Уральский край оказался тем местом, где люди земли, русские крестьяне, соприкоснулись с миром водяных колес, пылающих горнов и грохочущих молотов. Единения былого землепашца и машины, его проникновение в рудные подземелья, населенные таинственными обитателями сумрачных миров, порождали новую культуру, новую метафизику и, в конце концов — нового человека.

Черепановы значились крепостными крестьянами. Хотя их род давным-давно не пахал землю и не сеял хлеб. Бесплодна землица горных склонов, нечего пахать и нечего сеять на горбах Уральских гор. Уже давно Черепановы сделались обитателями царства машин, и проникли в их тайны, осознав, что истинное значение всякой машины много больше видимого на первый взгляд. Ведь сотворение человеком машины — это проявление в человеке образа и подобия Божьего, подражание Божьему Творению. А, значит, через сотворение машин можно постичь и Господа.

Оставаясь крепостными крестьянами, Черепановы превратились в творцов, над которыми не было иной воли, кроме воли Божьей. Их мастерская была заставлена созданными ими станками, сотворенными из металла и призванными вносить в металл человеческую волю, позволяя человеку подражать Творцу множество раз.

Теперь они соединяли паровую машину, созданную уральцем Ползуновым с металлической повозкой. Самое сложное было в том, чтобы присоединить паровую силу к железным колесам, создать стальные мускулы.

На стальные дышла, связывающие поршень машины с колесами, действовало много невидимых сил, которые виделись создателям демонами, препятствующими их творению. Надо было их одолеть, и мастера, изменяя толщину и расположения дышл, одного за другим повергали этих демонов. До тех пор, пока колесо не сделало сперва одного оборота, потом другого, и по стальному дышлу не прошло ни единой трещинки. Отец и сын перекрестились.

Вот уже проложены первые рельсы, чугунный санный путь. И диковинная повозка уверенно двинулась по нему, обдавая любопытствующих дымной струей. Глядя с дня сегодняшнего, тот первый паровозик не менее чудесен, чем в ту эпоху. Ведь сотворен он был людскими руками, почти без промышленной базы. И хоть победил он лишь ничтожную часть русского пространства, всего-навсего несколько сотен метров, паровозик этот начал творить горизонтальную линию великого Континентального креста.

С тех пор русские паровозы превосходили заморские по своим размерам и своей мощи, ибо их значение для русских земель было отнюдь не местным, как то было на Западе, но глобальным. В России был создан и первый в мире тепловоз.

Конец XIX века. Еще ничего не решено, и XX век видится белым русским полем, по которому можно проложить столько путей-дорожек. Шагай в любую сторону, в какую только душа пожелает!

Люди, одетые по моде своего времени, ведут оживленную беседу. Каждый из них всеми фибрами своей души устремлен в день завтрашний и силится чуть-чуть приоткрыть заветную дверь. Знаменитые споры славянофилов и западников. Все гуще делается табачный дым, все больше аргументов и контраргументов носится среди дымных клубов, витающих под потолком светского салона.

Сегодня мало кто знает, что те споры касались не только философии и искусства, но и вопросов экономической жизни страны, в первую очередь главного ее направления — строительства железных дорог. Западники видели необходимым строительство «хлебовозных» дорог в Европу и к портам Черного и Балтийского моря. Торговля хлебом в Европу и закупки в ней всего необходимого для жизни. Славянофилы же говорили о строительстве Сибирского железнодорожного пути и железной дороги в Среднюю Азию. Из опаленного солнцем сердца Евразии на Русь пойдет сырье для легкой промышленности, продукция которой будет сбываться, в первую очередь, в страны Востока. Следует упомянуть, что в отличии от дня сегодняшнего в те времена легкая промышленность считалась относительно высокой технологией, ибо промышленность тяжелая только-только начинала создаваться, а рождение аэрокосмической отрасли и информационных технологий еще лишь намечалось.