Вперед, к победе - Андрей Фурсов

Парадоксальным образом ими оказалась часть левых (условно: «троцкисты», левые глобалисты) и часть правых (условно: «бухаринцы»). В этом плане становится ясно, что «троцкистско-бухаринский блок» — это не нарушение здравого смысла, а диалектическая логика, которую Сталин, отвечая на вопрос, как возможен лево-правый блок, сформулировал так: «Пойдёшь налево — придёшь направо. Пойдёшь направо — придёшь налево. Диалектика».

Страх позднесоветской номенклатуры перед Сталиным — это страх «теневого СССР» перед исходным проектом, страх паразита перед здоровым организмом, перед возмездием с его стороны, страх перед народом. После 1991 года этот страх обрёл новое, откровенное, а не скрытое классовое измерение, которое, как демонстрируют время от времени кампании десталинизации, делает этот страх паническим, смертельным.

«Завтра»,

06.02.2013

РАЗВЕНЧАНИЕ МИФА

Мы живём в военную эпоху. К информационной, психоисторической войне против России — эта война не ослабла, а усилилась после 1991 г. — добавляется уже вполне горячая война. И хотя у нас ещё не «пахнет ветер… дымом с пожаров» и «порохом с разрывов», по ту сторону Кавказа натовский сапог уже стучит в сирийскую дверь, начинается битва за Евразию, и если не остановить врага на дальних рубежах, то завтра коллективный Ганнибал — посланец Нового Карфагена — может оказаться у полуразрушенных ворот полуразрушенного Третьего Рима. Да что там — он уже размещает свои тыловые базы на нашей территории.

В нынешней ситуации особое значение приобретают уроки войн, особенно последней мировой и нашей Великой Отечественной, значение которой подонки от науки пытаются принизить, переименовывая в «нацистскобольшевистскую». Могу представить себе реакцию на такие «фокусы» тех, кто воевал, кто, как мой отец, расписался на стене Рейхстага и, подобно главному герою фильма «В бой идут одни старики», мог бы сказать: «Руинами Рейхстага удовлетворён».

У уроков Великой Отечественной войны — два аспекта: информационно-военный и историко-практический. У последнего, в свою очередь, две стороны. Одна — собственно историческая: правдивое знание фактов нашей истории, войны. Другая — практическая: история не повторяется в целом, но повторяются многие детали. Например, предательство как фактор, который порой играет решающую роль. Уже на наших глазах в судьбах СССР, Югославии, Ирака, Ливии большую роль сыграло предательство, причём, предательство не «человека с улицы», а представителей правящих верхушек — лиц и целых групп. А разве не предательство генералов лежит у основания февральского переворота 1917 г.? Именно оно стало, конечно же, не причиной, но спусковым крючком разрушения Российской империи. «Шотландец клятву преступил, за грош он короля сгубил», — это о том, как шотландская гвардия сдала Карла I во время английской революции. Имело место предательство и во время Великой Отечественной войны, причём на самом высоком уровне — достаточно вспомнить генерала Власова, да и не только его.

В связи с этим можно сказать, что анализ механизма предательства во время кризисов и войн — а мы живём в условиях разрастающегося мирового кризиса и в военную эпоху — дело весьма практическое и архиактуальное. Особенно если учесть, какая часть российских верхов держит деньги в банках Запада, имеет там недвижимость и учит там своих детей. А как говаривал помощник президента Никсона Чак Колсон, если вы взяли кого-то за гениталии, остальные части тела придут сами.

Информационно-военный аспект заключается в следующем. Враги России за её пределами и их «пятая колонна» внутри страны делают всё, чтобы принизить значение победы СССР в Великой Отечественной войне, оболгать её, приравнять СССР к гитлеровскому рейху в качестве совиновника развязывания Второй мировой войны. И это не случайно. Великая Отечественная — это не просто главное событие советской истории, в ней окончательно оформились и советский народ, и советский строй, доказавшие свою несокрушимость в самых тяжёлых условиях. Именно Великая Отечественная стала основой сверхдержавности СССР, на фундаменте которой до сих пор живёт РФ, основой в той или иной степени всех послевоенных достижений. Именно она до сих пор объединяет людей на постсоветском пространстве.

Одно из направлений информационной войны, направленной против роли и значения Победы в Великой Отечественной войне, — антисталинская истерия в самых разных её формах, где центральное место занимают два мифа: о «сталинских репрессиях» и о вине Сталина за катастрофу 22 июня, за поражения лета 1941 года. Проще говоря, за то, что якобы из-за его «доверия Гитлеру», «недоверия к собственной разведке», «кровожадности», «запрета отвечать огнём на немецкое вторжение в первые часы войны» и т. п., мы чуть не проиграли войну.

Первыми этот миф запустили вовсе не наши заклятые друзья на Западе, хотя и они изрядно постарались на эту тему, а Хрущёв, о котором Черчилль сказал, что тот сделал для разрушения коммунизма значительно больше, чем сам английский премьер. То же самое он мог сказать о многих сталинских маршалах и генералах. Когда-то они трепетали перед вождём, но после XX съезда, этих сатурналий номенклатуры, оказались готовы облить его грязью по первому кивку нового хозяина. К чести советской армии, далеко не все пошли на ложь и унижение. Например, маршалы К.К. Рокоссовский и Е.А. Голованов слова худого о Сталине не сказали, хотя из них это слово и пытались выдавить.

Впрочем, не только холуйство двигало генералами. Ведь обвинив Сталина в поражениях начального периода войны, можно было снять вину с себя лично и с военного истеблишмента в целом. После смерти Сталина, можно было не бояться расследования причин трагедии 22 июня — оно началось во время войны и прекратилось только со смертью вождя. Теперь можно было ковать мифы. Мифы, о которых идёт речь, подхватили сначала «шестидесятники», стремившиеся пригреться у ног новой власти, затем эти мифы перекочевали на Запад, а во времена горбачёвщины бумерангом вернулись обратно, сыграв немалую роль в той вакханалии, которую устроила перестроечная шпана под взмахи дирижёрской палочки главного идеолога-перевёртыша перестройки.

Мифы хрущёвцев и перестройщиков удивительно органично переплелись с нацистско-британскими интерпретациями причин войны и механизмов её начала. До сих пор многие из этих мифов живы: и потому, что есть заказ, и потому, что есть страх перед историческим возмездием, и потому, что мало информации — большая часть материалов, связанных с историей непосредственного кануна и первых дней Великой Отечественной войны, до сих пор не разобрана. Плюс сознательные искажения, фальсификации. Тем не менее, за последние годы сделано очень много в плане восстановления реальной исторической картины и развенчания антисоветских и антисталинских мифов.

Одним из наиболее успешных ученых, работающих в данном направлении, является Арсен Беникович Мартиросян — автор более двух десятков книг, посвящённых истории 1930-х-50-х гг., в том числе борьбе советской и британской разведок в 1930-е годы, Великой Отечественной войне, Сталину/Берии. Главная тема его нового двухтомного исследования — причины катастрофы 22 июня. По мнению автора, причина — предательство части советского генералитета и офицерского корпуса. Главную вину Мартиросян аргументированно возлагает на «киевскую мафию» — группу генералов-выходцев из Киевского военного округа (КОВО) во главе с наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым.

Тематически двухтомник распадается на три неравные части: две небольшие (одна посвящена тому, как британцы готовили мировые войны, вторая — непосредственной подготовке ими нападения Гитлера на СССР в течение 10 лет, предшествовавших войне) и огромная третья, посвящённая детальному анализу последних 10 дней июня 1941 г.

Одна из линий фальсификации истории Второй мировой войны (да и Первой тоже) — попытка представить её в качестве случайной. Работа Мартиросяна, как и большое число других серьёзных исследований, не оставляет камня на камне от этой убогой схемы, из-за которой торчат уши заинтересованных лиц, а точнее — государств и наднациональных групп. Вторая мировая война логически вытекала из Первой и должна была решить те задачи, которые так и не решила Первая мировая война. Проницательные современники уже в 1919 г. говорили о том, что Версальский мир сделал практически неизбежной Вторую мировую. Добавлю, что разведуправление Генштаба Российской империи еще в 1916 г., полагая, что страны Антанты одержат победу над Германской империей и ее союзниками, считало неизбежным возникновение новой войны через 20 лет.

Мир с логической неизбежностью шёл к новой войне изза целого клубка противоречий, прежде всего британскоамериканских: заокеанские «кузены» поставили задачу разрушить Британскую империю, но не своими руками, а руками немцев, поэтому и вкладывали в Гитлера. Британцы мечтали об уничтожении России, теперь уже советской, тоже чужими руками и поэтому тоже вкладывали в Гитлера. Международный капитал в целом был заинтересован в достижении двух целей. Во-первых, в уничтожении национальных государств в Европе. Именно это Я. Шахт, «финансовый гений Третьего рейха», обещал банкирам еще в 1931 г. в случае прихода Гитлера к власти, что хорошо показывает целый ряд работ, в частности «Трагедия и мечта» К. Куигли и «Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх» Г. Препараты. Во-вторых, в установлении контроля над двумя новыми мировыми промышленными центрами: Донецко-Днепропетровским (после советской модернизации) и Урало-Кузбасским, находившимися на территории СССР. В мире тогда существовало всего пять таких центров, и два из них — в Советском Союзе (на Западе — Пенсильвания, Бирмингем, Рур). Наконец, особое значение имел этно-демографический («расовый», как сказали бы в Рейхе) аспект, причём не только для немцев, но и для создателей расизма как доктрины — британцев: в 1939 г. 46 % населения Европы составляли славяне, которые, по прогнозам, к середине XX века должны были составить более половины населения Европы.