Угасающее солнце: Кутат - Кэролайн Черри

Теперь положение изменилось. Снова он повернулся к чужим кел. Сердце его билось все сильнее. Неужели это ловушка, неужели кел разных племен и кел его племени сговорились между собой? Или же его кел решили защитить право Ньюна на руководство ими? Теперь он мог вызывать всех сразу, расправиться сначала с сильнейшим, а этих четверых использовать как задержку для остальных предводителей. Но это означает смерть для этих четверых. Они умрут, защищая его право на яном… Пятеро остановились перед ним, разделенные пространством.

— Предводитель кел яном! — крикнул тот, что был в центре. — Мы — яари, каномин, пата имари и хао-нат! Я предводитель кел Тиан Эдри Дес-Наран, из моего племени яари госпожи Эдри. До нас дошли слухи и мы спрашиваем: даст ли нам ответ предводитель кел яном?

— Кел яном! — крикнул крайний справа. — Я предводитель кел Риан Тафа Мак-Эддин из племени хао-нат госпожи Тафа. И мой вопрос тебе известен.

Наступила тишина. Они все говорили на халари. И предводитель кел хао-нат тоже жив, чтобы выступать здесь лично…

— Предводители! Я — Ньюн Интель Аин-Абрин племени яном госпожи Мелеин. Мелеин — госпожа не только яном, но и всего Народа, — он глубоко вдохнул воздух, сжал рукоять меча. — Я предводитель Странников, тех, кто пришел из большого мира, наследник Ан-Эхона и Леа-Хаэта, Ха-Хаина и То-Шаи, предводитель кел Народа, рука госпожи-хранительницы Тайн. Во имя этой госпожи я подчинил яном, от ее имени я защищаю его, вызываю на дуэль и принимаю вызовы. Путь, по которому мы идем, наш путь и я буду защищать наше право идти по этому пути. Берегитесь. Они некоторое время стояли молча. Где-то шевельнулось что-то, встревожившее дуса и Ньюн успокоил его. За его спиной послышались шаги и шелест мантии, пахнуло запахом священного бальзама. Он заметил белую мантию краем глаза, так как не рискнул выпустить из поля зрения врагов. Мелеин!

— Предводитель кел яном, — крикнул Риан хао-нат, — пусть твоя госпожа скажет нам слово. По Закону любой вопрос к госпоже должен быть передан через него.

— Скажи им, — услышал он голос Мелеин. — Пусть они передадут своим госпожам, чтобы они собрались здесь.

На небольшой площади лежали груды трупов, полузасыпанные песком. Но масштаб кошмарного зрелища не казался столь впечатляющим из-за близости Эдуна, возвышающегося над всем. Даже то, что он был почти разрушен, не умаляло его величественности.

— Идем через центр площади, — тихо сказал Галей и первым двинулся в путь. Боаз уверяла, что мри не нападут из засады, так уверял Дункан, таиться бессмысленно.

Сорок лет люди воевали с мри и весь опыт их войн утверждал обратное. Мри нападали только из-за угла, из засады. Как и сами люди, — с внезапной иронией подумал Галей. Ни когда человек не выходил на открытый бой с мри.

Мертвые… чужие… везде. Но мертвые дети — всегда трагедия. Вот лежит женщина, широко раскинув руки, стараясь укрыть трех детей, как будто она могла защитить их от страшного оружия. Вот воин, держащий на руках ребенка. Вот два мри в золотых мантиях, они обнялись перед лицом неминуемой смерти, полностью примирившись с ней.

Чужие или нет, но регульцы убили их. А может они сами убили себя. Ведь были Хэйвен, Килува, Асгард, Тасс… и еще много-много зла, которое они делали друг другу. Город был мертв и Галею мучительно хотелось, чтобы жизнь шевельнулась в нем.

Они подошли к лестнице. Галей пошел вперед, по направлению к темнеющему входу. Галей знал эти эдуны, которые служили мри крепостями и еще чем-то. Никто не знал — чем. Святилищем? Домом? Никто не знал. Сорок лет. И сорок лет никто не знал, что каста кел у мри это не все, что раса состоит еще из кат и сен. Но эти две трети расы не сражались, не участвовали в войнах. Эдун поразил их всех. Они шли изумленные, глядя по сторонам, покачивая головами. Галей был военным, он сражался всю жизнь и он был раньше уверен, что мри были предназначены только для войны. Но теперь он понял другое. Никто не произносил ни слова. Боаз остановилась возле узкого окна, чтобы посмотреть на площадь, по которой они пришли сюда. Но вот темнота эдуна обступила их и в этой темноте слышались лишь звуки их шагов и шум дыхания. Галей взял факел, зажег его и осветил заваленную обломками внутренность эдуна.

— Эй! — крикнул он, как бы стараясь вызвать хозяев. Но ему ответило только эхо.

— В левую башню, — сказала Боаз.

— Тут все может рухнуть, — возразил Галей, но пошел вперед по спиральному коридору. Тьма встречала их впереди и оставалась позади. Самое место устроить засаду, если бы здесь были те, кто мог устроить ее. Откуда-то сверху, через пролом хлынул свет и перед ними открылся широкий зал. Сердце Галея бешено забилось, когда он увидел ряд машин. Такое он уже видел на Кесрите.

— Святилище, — выдохнул он. Боаз остановилась в проходе, посмотрела но сторонам, на него и пошла дальше. В центре зала пола не было. Там виднелась груда обломков и торчали искореженные стальные балки. На панелях машин вспыхнули огоньки.

— Не касаться ничего — быстро сказал Лейн. Он прошел вперед, осмотрелся, оттолкнул Шибо и Кэдарина в сторону, нарисовал на полу черту, означавшую, что за ней нельзя ничего трогать и заходить за нее. Галей перешел было черту, но Лейн выпихнул его обратно.

— Оружие, — сказал он. — Вероятно, оно управляется отсюда.

— Ан-хи? — прогремел металлический голос. Боаз в страхе покачала головой, ничего не понимая. Голос продолжал и продолжал спрашивать о чем-то. Задавал все новые и новые вопросы.

«Оружие, — с ужасом подумал Галей. — Корабли на орбите, о, боги… мы включили машины». Лейн шагнул за черту и остановился там, освещенный призрачным светом индикаторов машин. Он взглянул на экраны, где мерцали загадочные письмена мри.

— Хие-ми! — крикнул он. Это было единственное слово на языке мри, которое он знал и означало оно «друг». Снова громогласные вопросы машины. Они повторялись и повторялись в разных комбинациях. А затем удар. Лейн рухнул на пол с остекленевшими глазами.

— Не стрелять! — крикнул Галей, увидев пистолет в руке Шибо. Все машины ожили и экраны светились зловещим блеском. Боаз хотела было пощупать пульс у Лейна, но передумала и отступила назад. Все они застыли на месте. Галей бросил быстрый взгляд на Шибо, Кэдарина, чьи лица выражали тревогу, вокруг, на Боаз, которая неотступно смотрела на машины, белый свет которых превратил ее в серебряную статую, на Лейна, который лежал бездыханный. Постепенно все затихло. Свет погас. Галей бросился к двери, таща за собой Боаз. Все они побежали назад, к солнечному свету, так как машины вновь ожили, послышался громовой голос. Вскоре они оказались возле выхода. Их бегство походило на панику. Наконец они уже на улице. Встав у входа, они прислушались.