Угасающее солнце: Кутат - Кэролайн Черри

Лампа давала слишком мало света для чтения. Мелеин положила золотистый хрупкий листок на колени и развернула второй. Замысловатые письмена тянулись вдоль листка, как будто начертанные огненным тонким пером. Она читала написанные много сотен лет назад описания путешествий Народа. Это были неполные описания, многое пропало, а эти спасли она, Ньюн и Дункан. Скоро придет время, когда она нанесет на тонкие золотистые листы рассказ о Последнем Путешествии Народа. И она вздрогнула, подумав об этом.

Руки ее опустились на колени, она думала о Настоящем, глядя на мерцающий свет лампы.

Куда идти? — это уже решено.

Что делать? — это она тоже знала. Но ответов на многие другие вопросы она не знала. Некоторые из этих вопросов касались людей, регульцев и мертвых миров, другие — самого Кутата… и тем не менее все это был один, главный вопрос — на который она не имела ответа. Кто-то коснулся ее плеча. Она вздрогнула и, повернувшись, увидела мягкое лицо Килиса, юного сен, прислуживающего ей. Его руки одевали и раздевали ее, его глаза были свидетелями всей ее жизни.

— Госпожа, Совет Сен ждет. Ты посылала за ними, госпожа. Она улыбнулась.

— Я жду их, — сказала она и осторожно собрала золотистые листки и уложила их в футляр.

Шевельнулся занавес и вошли члены Совета — сен первого и второго рангов — вошли и стали размещаться на тюфяках. Большинство из них были очень стары, со впалыми щеками, морщинистыми лбами. Жили они гораздо дольше, чем кел. Но был среди них и Тинас, который, как и она, был раньше кел и лицо его было покрыто шрамами, также, как морщинами. На лице Сатаса, предводителя сен, тоже был шрам. Сен Сатас всегда был угрюмым, но сегодня он хмурился больше, чем обычно.

— Сен хотят что-то спросить?

— Мы видим нависшую над нами опасность, — сказал Сатас. — Об этом мы и хотим предупредить госпожу.

— Да.

— Это тебя не волнует?

— Волнует. Хотела бы я, чтобы это было не так. Но выбирать не нам. Это и есть ваш вопрос?

— Госпожа знает наши вопросы. Они касаются ци-мри.

— Дункан принес нам возможность выбора.

— Ты посылала его за этим? Она взглянула в глаза Сатаса, где таился тщательно скрываемый вызов и слегка улыбнулась, подняв руку ладонью вверх.

— Он пошел сам. Но я позволила ему идти. Глаза сверкнули затаенной страстью.

— Ты серьезно рассматриваешь их предложение?

— Мы рассмотрим его… и отберем нужное нам. Но о присутствии Дункана здесь можете не думать. Он принес нам возможность выбора и понимание того, что висит над нашими головами. Он служит Народу. Его жизнь нужна нам. Ты меня понимаешь?

— Понимаю.

— Но тебе это не подходит?

— Мы всего лишь твое оружие, госпожа. А ты — наше оружие. Ты свернула в сторону?

— От нашего курса? Нет. Нет, поверь мне, сен. Я еще не свернула пока.

Все молчали. В глазах светилось ожидание. «Верь мне», — так говорила Интель, старая госпожа, которая могла убедить Совет во всем, в чем только хотела, опутывая членов Совета словами, мягкими, как шелковые нити, но крепкими, как канаты. Мелеин училась этому у госпожи, и судя по всему, кое-что постигла. Может, все госпожи знают это и обладают этим даром. Мелеин не знала. Ведь госпожи никогда не встречаются, только в тот момент, когда старая госпожа умирает, а на ее место становится молодая.

Действительно, старая Интель умела сдерживать своих детей, когда они пытались бунтовать, она умела переубеждать старейшин, которые и сами имели немалую власть в племени. В ее глазах светилась такая сила, которая вызывала мурашки на теле, заставляя отворачивать глаза непокорных… и затем они следовали за ней… и сила эта была такова, что даже в ее отсутствие никто не мог найти аргументов, которые смогли бы поставить под сомнение правильность ее решения.

Интель все еще властвовала над Мелеин, а Мелеин… властвовала над племенем.

10

Шеф службы безопасности вернулся, чтобы нарушить покой в лаборатории. Эверсон со страхом воззрился на него: этот человек всегда так настойчив и придирчив. Он взглянул на бумаги, лежащие перед ним и инстинктивно прикрыл их рукой, когда Дегас взял одну из них и стал читать.

— Есть какие-нибудь успехи в расшифровке передач регульцев? — спросил Дегас. — Это срочно. Эверсон протянул руку за бумагой и получил ее обратно. Дегас сардонически усмехнулся, глядя, как Эверсон прячет ее.

— Это не шифровка, — сказал Эверсон. — Это идиомы. Их можно понять, если знать язык Курага.

— Курага?

— Это планета регульцев, где говорят на этом языке, — ответил сухо Эверсон и ощутил дискомфорт, когда Дегас присел на край маленького столика перед ним. Дегас положил перед ним одну за другой несколько кассет, вынув их из кармана.

— Все продолжается, доктор Эверсон. Мы теряем время. Наши люди на планете решили сделать вылазку. Есть шанс, что они что-нибудь найдут. Но, возможно, все кончится для них плохо. Сейчас мы получили официальную просьбу от регульцев: они хотят посадить свой челнок рядом с «Флауэром». Эверсон прикусил губу.

— Адмирал решает, — сказал Дегас. Возможно, Дегас ждал, что Эверсон сделает какие-либо замечания по этому поводу. Эверсону не нравилось соседство с регульцами, но он не знал, что тут можно было бы предпринять.

— Из твоих сообщений, — сказал Дегас, — адмирал понял, что регульцы могут сесть и без нашего разрешения.

— Могут, — признал Эверсон. — Они знают, что мы не станем ничего предпринимать, чтобы остановить их. Дегас перегнулся через стол к Эверсону. Этот человек носил темную одежду и знаки отличия на нем сверкали, как и оружие, несмотря на то, что он имел вульгарные манеры.

«Как у кел», — подумал Эверсон.

— Доктор Эверсон, вы нас парализовали своими «да» и «нет». Вы не говорите ничего, кроме того, что нельзя предпринимать никаких действий. Вы все время уговариваете нас ждать. А как вы относитесь к регульцам?

— Я уже ничего не могу сказать с полной уверенностью.

— Но предположения?

— Без достаточной информации…

— Предположения, доктор. Часто они более ценны, чем тщательно обдуманное и сформированное мнение.

— Нет, — возразил Эверсон. — Это опасно.

— Выскажитесь.

— Я считаю, что возможно… возможно у регульцев не один взрослый. Один из них останется на корабле, второй спустится на челноке. Дегас с шумом выпустил воздух из легких через зубы.

— Голова гидры, — сказал Эверсон. Дегас с недоумением взглянул на него. — Старая легенда, — пояснил Эверсон. — Очень старая. Отруби гидре голову и на ее месте вырастут две. Убей взрослого регульца и в результате метаморфозы появятся двое. Шок… некий биологический триггер… Дегас нахмурился.