Ничего, кроме любви (СИ) - Хабарова Леока

— Хочу тебя, — шептал Гера и лапал её за грудь, точно доярка корову. — Хочу здесь, сейчас. Прямо на песке. Всю хочу.

«А я хочу исчезнуть…» — подумала Крис и чуть отстранилась: слюнявые Герины поцелуи порядком достали.

Она принялась расстёгивать пуговицы на блузке. Так медленно, как только могла.

Когда же он вырубится наконец?!

Гера Алмазный имел дивизию подружек: молоденьких наивных куколок, и Крис старалась держать марку роковой соблазнительницы. Цыганёнок хотел хищницу, и приходилось соответствовать. Она выманила его категорическим отказом от поездки в Грецию. Наплела какой-то несусветной чуши. Шептала, звала, отвергала, молила и снова отвергала. Прокачав загадочность до максимума, Крис «сдалась» под напором уговоров и согласилась на морскую прогулку под звёздами.

«Эта ночь станет для тебя особенной, мой мальчик», — пообещала она Гере, чуть прикусив его мочку. И с лёгкостью избавилась от охраны: «Мы должны быть одни. Только ты и я. Без лишних глаз…».

Луна висела в небе огромной жёлтой лепёшкой. На воде мерцали белёсые блики. Моторка, на которой добрались они до пустынного пляжа, покачивалась на волнах. На милю вокруг не было ни души — в советские времена территория принадлежала пионерлагерю, но в начале девяностых её выкупил какой-то пафосный санаторий. Лагерь приказал долго жить, а санаторий так и замер в стадии строительства…

Никто не увидит.

Никто не найдёт…

По пути сюда Крис присмотрела отличную гряду валунов, мокрые горбы которых темнели на фоне лилового неба. В голове сложился план действий. Чёткий, ловкий и вполне осуществимый, но… мешала одна серьёзная проблема.

Проблема по имени Верочка…

— Её отец — генерал, — сказала она Максу позавчера, когда Антоша вёз их к Центру. Чёрный настоял на том, чтобы Крис немедленно покинула уютную квартирку и лично вознамерился препроводить её на новое место жительства.

Тюрьма улучшенной планировки…

— Я знаю, моя кошечка, — хмыкнул Горских. На сборы он дал ей пятнадцать минут. — Уже выяснил. Да вот только папулечка понятия не имеет, куда запропастилась его маленькая принцесса. А ты волнуешься за меня, да?

Он провёл пальцем по её щеке, и Крис раздражённо отдёрнула голову.

— Но-но! Не брыкайся. — он схватил её руку. — Веди себя хорошо, иначе — накажу.

Кристина сжала зубы и попыталась испепелить Макса взглядом. Не вышло. А жаль…

— Кстати, знаешь… — он наклонился к самому уху. — Она была целкой, эта твоя малышка.

Крис до сих пор не могла вспоминать тот разговор без содрогания…

Была целкой…

Она часто думала о том, существует ли Ад. И если да, то найдётся ли там для Макса Горских подходящий котёл.

Хотя не исключено, что Чёрный давным-давно свой там, в Преисподней, и, возможно, даже на «ты» с Люцифером…

Гера обслюнявил ей всю грудь и лизал соски с завидным усердием. Кто-то, видать, сказал бедолаге, что он — офигенный любовник. Его пальцы неуклюже елозили у неё между ног, и Крис с трудом сдерживалась, чтобы не отвесить Цыганёнку тумака.

И вдруг Алмазный-младший обмяк. Резко и основательно. Придавил её своим весом и… захрапел.

«Дошёл до кондиции», — подумала Кристина и облегчённо вздохнула.

Теперь главное — не терять времени.

Она выбралась из-под сопящего Цыганёнка. Встала, отряхнулась и… схватилась за голову.

Надо затащить жеребчика в лодку. А он — явно не пёрышко.

Вот ведь блин!

Когда они причалили, Крис специально расположилась как можно ближе к линии прибоя. Однако теперь это «поближе» казалось ей десятком морских миль.

— Давай, родимый, — прорычала она, пытаясь сдвинуть тело, которое, похоже, весило тонну.

Бесполезно.

За подмышки — вообще не вариант: очень тяжело.

Кристина схватила Геру за руки. Потом за ноги. Потом снова за руки…

Она вся вспотела и обматюкалась. А моторка по-прежнему качалась на волнах так близко и одновременно настолько далеко, что хотелось запрокинуть голову и завыть на пузатую жёлтую Луну, которая смотрела на весь этот цирк с небес и, вне всякого сомнения, посмеивалась.

— Твою же мать! — выругалась Крис, отбрасывая со лба мокрую от пота прядь. — Вот ведь зараза!

И как же это медсёстры таскали на себе раненых во время войны?

— Что, не справишься никак?

Серый стоял далеко — он появился из зарослей на невысокой дюне шагах в двадцати от берега. Однако Кристина вполне себе разглядела вскинутую руку с пистолетом.

Самого соседа она узнала только по голосу, но и этого было достаточно, чтобы сердце подпрыгнуло к горлу, а потом отрикошетило в пятки.

Серёжа…

Но…

Что же ему сказать? Что сказать?

«Я всё объясню» или «Ты всё не так понял»? А может — «меня заставили»? Или банально разрыдаться и хлопнуться в обморок?

Засада…

— Привет, — сказала она. — Я рада, что ты жив.

Он

Я рада, что ты жив…

Серый обалдел от этих слов, как и от тона, которым они были сказаны. Крис вела себя, будто перетаскивание полуголых мужиковпо заброшенным пляжам её давнее хобби.

— Давно ты здесь? — спросила так, словно вместо табельного пистолета у него в руке букет хризантем.

Крис легкомысленно позволила Луне светить себе в спину, и Сергей, притаившийся в вётлах, увидел больше, чем ему хотелось. Например, он бы предпочёл развидеть, как женщина, которая недавно клялась ему в любви при весьма пикантных обстоятельствах, недвусмысленно обжималась с желторотым сосунком.

— Давно, — хрипло ответил Серый: он пас Геру с самых Калиничей.

Сергей скользнул взглядом по расстёгнутой блузке, растрепавшимся тёмным волосам и юбке, которая задралась по самое не хочу, и сглотнул.

Он знал, что будет сложно. Но не думал, что настолько.

Крис… Клуша моя. Синий мой чулочек… Как же так вышло?

— Он мёртв? — Серый кивнул на бездыханное тело Алмазного-младшего.

— Нет, — отозвалась Крис. — Спит просто.

Серёга тихо охеревал от её хладнокровия.

Стальная баба…

Ни тебе истерик, ни слёз, ни дрожи в голосе…

Вообще ничего. Ни малейшего намёка на страх, или хотя бы волнение.

«Она думает, у меня не хватит духу», — сообразил Сергей и для пущей убедительности снял пистолет с предохранителя. он не сомневался — Крис услышит щелчок.

— Седативный препарат? — вспомнил он.

— Что-то около.

Крис стояла на линии прибоя. Босая. Красивая. Лёгкий бриз трепал её волосы, а волны целовали ступни…

Кристина…

Такая мучительно родная и настолько бесконечно чужая, что у Серого перехватило дыхание, а дыра в сердце стала размером с галактику.

«Я не смогу», — мелькнула мысль, но он тут же прогнал её, обругав себя за малодушие.

Я должен взять её. Другого пути нет.

— В лодке спасательные жилеты. — Сергей кивнул на моторку. — Зачем?

— Я плохо плаваю. — Кристина опустила глаза.

Что же ты задумала маленькая лгунья?

— Подними руки, Крис, — скомандовал Серый. — Подними руки и отойди от парня.

— Серёжа…

Вот оно!

Сейчас она начнёт просить. Начнёт плакать. Примется рвать ему сердце на части и…

…наверняка попытается соблазнить…

Нет уж. Ну уж нет!

Я не поверю тебе больше. Ни за что не поверю. Никогда.

— Руки за голову, я сказал! — гаркнул он. — Стреляю метко, так что не дёргайся.

— Серёжа, — повторила она спокойно. — Помоги загрузить Геру в лодку пожалуйста. Он тяжёлый такой.

Серый даже пистолет опустил.

— Крис, ты что, совсем обурела? Я не дам тебе его утопить. И уж тем более помогать не стану.

— Не собиралась я его топить, Серёжа! — всплеснула она руками, но Серый опять вскинул Макарова[11], и Крис послушно отправила ладошки за голову.

— А что тогда? — Он медленно двинулся к ней. Ноги вязли в песке, а душа в воспоминаниях.