Когда взойдёт солнце (СИ) - Савченко Лена

— Ты сказала Тьма? — внезапно вернулся он к первой реплике, — Ты имеешь в виду?...

— Бездну. Да.

— Интересно, — нервно облизнул губы Мирон, — Подробнее?

— Нет, это не самое главное. Нам врали. Нас учили не так, как на самом деле. Я ещё только начала, но думаю тебе будет интересно — можно использовать всё, понимаешь? Вообще всё. И элементали, и эту треклятую Тьму! В опытах можно применять любую энергию.

— А вот теперь ты точно несёшь бред, — он скептически изогнул одну бровь, — Не заболела?

— Нет, я здорова. Помнишь, что нам говорили? Не смейте изучать и применять энергию Тьмы в опытах, так как она противовес Жизни и разрушит объект. Это не так. Я создала дерево, которое всего лишь пропиталось ей, понимаешь? Не рассыпалось, не исчезло, а всего лишь пропиталось. А что будет, если использовать элементы? Огонь, например? Я попыталась высчитать и, знаешь, в самых тупых вычислениях мы получим магическое деревце с огненным сердцем. Самых тупых, Бари!

Под конец Касандра перешла на свистящих шёпот. Ей самой от себя было жутко. Карии глаза впервые за долгое время блестели не от слёз или страха. Во взгляде, хорошо знакомому Бардэну мешалась тяга к изучениям и некая доля безумия, рождённая явно не путём помутнения рассудка. Так смотрят люди, совершающие открытия.

— Покажи, — и только. Недоверие сменилось интересом.

Ждать себя Касандра не заставила. Оглядевшись, девушка полезла в сумку и вручила другу пергамент. Он изучал запись несколько минут, прежде чем поднял на неё такой же бешеный взгляд.

— Скорми эту хрень, прости мой эльфийский, своему огненному деревцу. Сана, если это найдут — тебя не будет на следующее утро!

— Я понимаю, — судорожно выдохнув, Касандра забрала у него труды и убрала обратно. Показная прогулка под руку продолжилась, — Но и игнорировать этого не могу. Ты тоже, признай, тебе стало интересно.

— У меня нет доступа в лаборатории, — мрачно изрёк Бари. — Не дослужился.

— Но доступ к мозгам есть.

— Хоть у кого-то! Благослови тебя Бездна, умный человече! Тебя я потом тоже, может быть, прихвачу!

— И что ты предлагаешь?

— Можно работать сообща. Мы не плохо друг друга дополняли в академии.

Граф задумался. Пара свернула на узкую тропку только для двоих, усаженную по краям красными цветами мелких кустарников. Умиротворённость обстановки вокруг не вязалась с происходящим разговором.

— Не знаю, Сан. Одно дело лабораторки, а другое — это.

Тут она была целиком и полностью согласна, но деваться всё равно некуда. Мирон знает, что подруга не отступит, и либо махнёт рукой, попросит не втягивать в страхе за родню, либо поможет, потому что ещё Касандра знала, что этому кадру только дай разгуляться на экспериментах. Золото из фекалий и палок сделает.

— Хорошо, — Бари кивнул и криво улыбнулся, — коллега. Отложим это. Как ты в целом?

По лицу девушки пробежала болезненная судорога. Она не хотела об этом говорить. О чём угодно, но не об этом. Рассказывать, как продолжаю обманывать себя и убеждать, что справлюсь, в порядке и слёзы — они даже не ей принадлежат, а просто что-то в глаз попало? Что ей не больно, и Сана не цепляюсь за слова того графа, как за последнюю надежду?

— Плохо. Не хочу об этом. Расскажи лучше, как тебя занесло в этот гадюшник, и кто с тобой был?

История оказалась предсказуемой и очень знакомой. Только фон Мирона приняли не в королевские алхимики, а в простые бюрократы. Социальный пакет поменьше, но в остальном, местами даже интересно. Капаться в бумажках — так себе занятие, но иногда приходилось перебирать интересные описания опытов, которые дальновидный Бари хорошо запоминал. Первые месяцы было тяжело, потом свыкся. И с тем, как придётся жить и с одиночеством, потому что заводить знакомства ему не хотелось. Отношения — тем более. Он жутко жалел, что тогда, в академии, задушил в себе любовь к их общей подруге. Линесса была таких же взглядов, умной девушкой, к тому же, сама не ровно дышала к Бардэну. Но парень поставил учёбу выше и в итоге Лина уже вышла замуж за другого мужчину, носила первенца.

Из хорошего Мирону оказалось рассказывать нечего. Разве что, его отец заключил недавно несколько хороших сделок. Остальная жизнь состояла сплошь из потерь, даже хорошее жалование не спасало.

Касандре было по человечески грустно. Практически видеть осколки разбитой в дребезги мечты — своей и чужой. Такой наивной, но от этого ещё более замечательной. Когда они с Бари разговорились на отвлечённые темы, Сана даже улыбалась и искренне смеялась. Столько света было в этом диалоге, простого и понятного, лишённого лицемерия и масочничества. Она не ощущала этого с академии, наверное. Лёгкости в общении, непринуждённости. Той Касандры, которая с хохотом убегала по коридорам за одногруппниками, боясь, что учитель вернётся раньше времени и увидит подложенную гадость. Не важно было, какую именно — значение имело лишь это чувство окрыления, что подхватывало вперёд и несло выше, выше, выше, к самым облакам, а потом за них — в вечно скрывающееся лазурное небо. И пусть всё равно на её шее висел тяжеленный камень из страхов, сейчас булыжник будто стал легче.

Касандра больше не собиралась отправляться во Мрак навсегда. Касандра хотела жить. Выяснить, что всё-таки с мамой и если женщина жива, то, где и что с ней. Попробовать подобраться к механизму, понять его изнутри. Возможно даже приручить Тьму — чем чёрт не шутит, вдруг повезёт и получится.

И почему, чтобы понять эти простые истины, нужно было загнать себя в угол? Бардэн одним своим существованием напомнил о том, что свет всё-таки есть. Просто его нужно уметь видеть — прямо как краски в серых, пасмурных буднях. Нет в мире ничего однозначного, у любой медали две стороны. К тому же... Сана нахмурилась, понимая, что следующая мысль ей не принадлежит, но махнула на это рукой. Мысль Касандре понравилась.

Тьма бывает доброй.

Глава 13

Кабинет Его Величества

— Так говорите — Лимпак можно доверять?

— Я бы не сказала, Редмин,— ровно ответила Михеева, — У неё есть явные скелеты в шкафу, но они не так страшны, как могут показаться. Я ещё выясняю, как она связана с Тха, но пока поиски не увенчались успехом. Очень возможно, что она простое перерождение кого-то, кто в прошлом был адептом.

— Одной проблемой меньше, — облегчённо выдохнул мужчина, замирая спиной к собеседнице у панорамного окна.

Они находились в одной из самых высоких и крепких башен Светлого дворца. Простой кабинет имел богатую, но не насыщенную обстановку — всю документацию король хранил в другом месте. Здесь расположился только стол советов, вытягивающийся ко входу на десять персон, пара шкафов, в которых можно было найти какие-то книги и всю отчётность за последние два месяца, но не более. Редмин убрал из него диваны, отменил приёмы, которые собирал его отец узким кругом доверенных личностей и полностью ударился в работу. На гулянки времени не было совершенно, а балы давались для приличия и галочки в светских правилах, чтобы не навлекать лишних подозрений.

— Продолжайте в том же духе, миледи. А что с фоном?

— Источник пока не определён. С уверенностью могу сказать, что этот человек, или кем бы он ни был, находится во дворце и иногда его покидает. Но в последнюю неделю его не так много, как было раньше. Создаётся впечатление, что Некто научился лучше скрывать фон и прятаться.

Станислава чуть хмурилась, была сосредоточена и смотрела прямо перед собой, иногда принимаясь поглаживать рукоять трости. Сидела на развёрнутом стуле в сторону окна, на самом ближнем к креслу Его Величествао и ожидала, если честно, полного разноса по всем фронтам. Понимала, что Редмин ожидал куда большего, что информации всего ничего, что она даже не смогла вычислить адепта Тьмы, затесавшегося в рядах. Тень подозрения пала сразу на нескольких людей, в том числе и на стороне нанятых наёмников, но при проверках Зэйны все оказались чисты. Михеева уже подумывала отправить Стража штабелями сканировать прислугу — вдруг кому мозги промыли без её ведома?