Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ) - Крис Кельм

Войтер пригубил ароматный напиток из фарфоровой чашечки и продолжил:

— Не так давно был раскрыт заговор гон-ге — местных колдунов. Они решили сместить императора, покушались на его жизнь. К счастью, обошлось. Убийц поймали и казнили, только их главарю — Кахмашу — удалось скрыться. Но, насколько я знаю, и его настигла заслуженная кара… С этим, вроде бы справились, однако проблем хватает. Из Тысячелетних пещер полезли кровожадные твари, каких еще не видывала Йола, те же разбойники шалят на дорогах, каменные люди спустились с гор и уничтожили несколько селений, Хозяева леса, что ни день, нападают на путников, охотников и собирателей. Некоторые по ночам пробираются в села и похищают детей.

Так что о спокойствии и благодати пока равно говорить. Но все в руках императора — долгих лет ему и процветания.

Вывод напрашивался сам собой: Войтер был сторонником жестких мер и с почтением относился к новому правителю своей новой родины. Насколько я знал, Апсе-Фэр пришел к власти тоже не путем всенародного голосования. Два года назад он устроил переворот, сверг прежнего правителя Джавге-Да-Зана и при поддержке верных людей подчинил себе почти всю Йолу, бывшую до этого момента содружеством независимых городов. И раз до сих пор вспыхивали бунты и восстания, значит, не всем это пришлось по вкусу.

Впрочем, дела Йолы меня мало интересовали. Если повезет, очень скоро я покину не только Империю, но и этот мир.

Бр-р-р! Как-то зловеще это звучит…

— Тем не менее, мне понравилось в Джавге-Да-Зане, — начал я издалека. — Красивый город. И дворец императора — просто загляденье. А что это за островок напротив резиденции правителя? Там еще какая-то чудная арка стоит — и больше ничего.

— Это остров Хенге, — ответил Войтер. — Раньше там жили Верховные гон-ге Джавге-Да-Зана. Говорят, там они черпали свои силы. Но после предательства Кахмаша — он был последним Верховным гон-ге — постройки на острове были разрушены, вместо них появилась эта арка. Никто не знает, для чего она и кто ее построил. Правда, ходят кое-какие слухи… — Войтер понизил голос до шепота. — Говорят, к постройке арки имеет отношение какой-то человек с севера. Загадочная личность, скажу я вам. Его лица никто не видел, потому как он носит маску. Говорят, это он помог Апсе-Фэру занять трон, это он изгнал Кахмаша и подал императору идею объединить под своим началом всю Йолу… А зачем нужна эта арка — кто знает.

Уж не тот ли это человек, которого знакомый Аса видел выходящим из портала? Да и Ойкес что-то говорил о человеке в маске, который покровительствует Венгилу. Хм…

Не исключено.

— Можно как-то попасть на этот остров? — спросил я осторожно.

— Зачем?! — искренне удивился Войтер.

— Ну… — неопределенно протянул я.

— Даже не думайте об этом! Остров Хенге и раньше был закрыт для простых смертных, а теперь и подавно. Император не пускает на него даже своих гон-ге. — И снова понизил голос. — Более того, говорят, что он и сам давненько не ступал на Хенге. А вы говорите…

— Так вот почему на озере нет ни одной лодки! — понял я.

— Для этого есть другая причина.

— Какая?

Чтобы ответить, Войтеру понадобилось некоторое время:

— Уже поздно, пора ложиться спать. А завтра утром сами увидите все своими глазами.

Гостеприимный хозяин был прав. Я даже не заметил, как стемнело, потому что заботливая Ашан зажгла на веранде фонарики. Мы прошли в дом, Войтер сам проводил меня в гостевую комнату, где стояло низкое ложе, отгороженное от внешнего мира тонким полупрозрачным балдахином. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я лег спать.

Войтер разбудил меня на рассвете. Пришлось повозиться с доспехом — снимать его было проще и быстрее, чем одевать самостоятельно. После плотного завтрака мы пошли к озеру. Город покинули через знакомые мне ворота и меж крестьянских наделов направились на восток, в сторону утеса.

На берегу уже собралась пестрая толпа: горожане разного достатка, крестьяне, несколько стражников, заморские гости. Большая часть зрителей стояла на утоптанной площадке, огороженной от воды невысоким деревянным частоколом. Самые привилегированные же — в роскошных нарядах и в сопровождении телохранителей — разместились под навесом чуть в стороне. Люди стояли, тихо переговаривались на своем языке и то и дело бросали взгляды в сторону утеса.

Войтер решил сохранить интригу и помалкивал по поводу причины, приведшей народ в столь ранний час на берег озера. Впрочем, ждать пришлось недолго. Когда толпа зашумела, я, начавший уж было скучать, увидел, как на скальный выступ на краю утеса вышли люди. Их было семеро. Мужчины. Толстяк со свитком в руке, четверо охранников и двое обнаженных по пояс бедолаг, закованных в колодки — две доски с прорезями, обхватывавшие шею и кисти рук.

Окинув взглядом толпу на берегу, толстяк отвесил кому-то из привилегированных почтительный поклон, раскатал свиток и начал читать. Говорил он громко, но нас разделяло приличное расстояние, поэтому до меня долетали лишь отдельные слова, да и те я не мог понять по незнанию боэрского наречья.

— О чем он говорит? — спросил я Войтера.

— Эти двое обвиняются в подстрекании населения Джавге-Да-Зана к бунту и приговариваются к смерти, — кратко обобщил тот.

Понятно. Несчастных собрались утопить. В тяжелых колодках им ни за что не выплыть на берег.

Я никогда прежде не присутствовал при казни, и мне стало не по себе.

Но я ошибся в своем предположении. Как только был зачитан приговор, охранники, опекавшие преступников, сняли колодки. Едва освободившись от оков, молодой бунтарь вырвался из рук охраны, приблизился к краю скалы и, бросив в толпу что-то презрительное и резкое, прыгнул в воду. Вынырнув на поверхность, он осмотрелся и отчаянно погреб в нашу сторону.

Старик повел себя иначе. Он упал на колени и стал молить о пощаде. Но его грубо подняли с земли и, подталкивая в спину глефами, сбросили с утеса. Он долго не появлялся на поверхности, и я уж было решил, что бедолага пошел ко дну. Но нет, вот его голова показалась над водной гладью, и он неуклюже поплыл в противоположную от нас сторону.

Что получается. Оба преступника сносно держатся на воде. И хотя плывут они в разных направлениях, что одному, что второму не составит труда добраться до берега.

Странная какая-то казнь. Я хотел уж было обратиться за разъяснением к Войтеру, но тут народ на берегу, притихший во время оглашения приговора, снова оживился. Я проследил за их взглядами и увидел…

Под водой что-то двигалось. Что-то большое и быстрое. Оно плыло в верхних слоях, вспенивая воду и оставляя за собой водовороты. И направлялось оно к старику.

В это время зрители разделились на два неравнозначных лагеря. Большинство с нетерпением ожидало развязки. Судя по их лицам, происходящее доставляло им неповторимое удовольствие. Люди шумели, хлопали в ладоши, махали руками, подбадривали — то ли охотника, то ли его жертву. Другие же стояли и смотрели, затаив дыхание. И было непонятно, то ли они терпеливо ожидают развязки, то ли сопереживают старому бунтарю.

Шансы старика были исчезающее призрачными. Нечто под водой двигалось гораздо быстрее. Разделявшее их расстояние стремительно сокращалось. Еще немного и…

Вода вспенилась в паре метров позади старика, и успокоилась, играя бликами от восходящего солнца. Но уже в следующее мгновение голова обреченного исчезла под водой так быстро, будто он провалился в бездну. Вода закипела, выпуская на поверхность мириады маленьких воздушных пузырьков, и в одно мгновение покраснела. А секундой позже все было кончено.

Толпа на берегу неистовствовала, обсуждала произошедшее, делилась впечатлениями.

Я же наблюдал за молодым бунтарем, продолжавшим грести к суше. Он был хорошим и неутомимым пловцом. Взяв темп, он не сбавлял его ни на мгновение. И я уж начал было верить, что его минует кара, постигшая старика. Он таки добрался до берега метрах в двадцати от нас, встал на дно и, расталкивая воду руками, направился к узкой полоске пляжа. Выражение его лица было усталое и в то же время торжествующее. Что бы это ни было, там, под водой, но юноше удалось от него ускользнуть.

Я так думал…

Вода вздыбилась позади него бугром, и нашим глазам предстал охотник, уже расправившийся с одной жертвой. Это была огромная змея. Только голова у нее была метра полтора длиной. А за счет шипастого загривка казалась еще больше. Тело, покрытое чешуйками величиной с ладонь, имело в обхвате никак не меньше двух метров. О его длине можно было только догадываться. Змей вынырнул в нескольких шагах от стремящегося на сушу юноши, поднявшись над водой на добрых пять метров. Несчастный юноша почувствовал неладное. Обернулся. Выражение торжества на лице сменила маска ужаса. Из его груди вырвался сдавленный крик, и в этот момент его атаковал змей. Верхняя часть тела жертвы исчезла в пасти чудовища, чьи длинные игловидные зубы сомкнулись на поясе юноши. Брызнула кровь, открасив прибрежные воды в красный цвет. Змей легко оторвал несчастного от земли и дернул головой, заглатывая его целиком. После чего он холодным взором окинул вмиг притихшую толпу, изогнулся и, сверкнув чешуей, нырнул под воду.