Кукла маниту - Гай Смит

Инспектор и сам в это не верил, не говоря уж о репортерах. Он поворошил на столе бумаги. Журналисты поняли намек, встали и убрали блокноты. Но они еще вернутся. Не позднее завтрашнего утра. «Вам удалось напасть на след убийцы? Не тот ли это парень, что расправился с констеблем Эндрюсом? Вы еще не можете сообщить нам подробности?»

Невольно он вернулся мыслями на ярмарку. Вот он входит в «пещеру», кругом — полумрак, потому что так задумано Шэфером. Призраки сохранили позы, в которых их застала остановка электромотора, но царство кошмара ухе не выглядит искусственным. Вы бы ощутили присутствие зла, затаившегося там, куда не достает тусклый свет фонариков, заметили бы тень, скользнувшую в никуда. Ваши ноздри втягивают запахи машинного масла, жженой резины и… приторный аромат смерти. Единожды узнав, его уже невозможно забыть.

Полицейские видят труп. Сержант Отдела уголовного розыска вскрикивает и едва не роняет фонарик. Бывалые офицеры пятятся, каждый надеется, что кому-нибудь из его спутников хватит смелости первым выйти на полянку посреди картонных деревьев. Лицом к ним стоит ведьма, из беззубой пасти сочится кровь — жидкая, теплая, пахучая. Пожиратель трупов приник к растерзанному человеческому телу, сжимая в огромных клыках мягкую губчатую плоть.

Алая жидкость мерно капает на пол. Если бы вы остановились послушать, эти звуки напомнили бы вам китайскую водяную пытку. Кап… кап… кап…

На пришельцев с издевкой глядит пара светящихся глаз. Размалеванная нечисть внезапно обрела жизнь. Стоит остановиться, и на людей обрушивается тишина. Стены пещеры не пропускают шум снаружи.

— Боже! — Трясущийся фонарик сержанта описывает круг. Повсюду кровь. Сержант наступает на что-то мягкое и отскакивает, устремляя луч вниз. Кисть руки с окровавленными обрывками сухожилий. Кулак сжат с такой силой, что ногти вонзились в кожу — свидетельство неописуемой боли. Куда ни глянь, везде клочья окровавленной материи с прилипшими к ним лоскутами кожи.

Один из офицеров отворачивается. Его полупереваренный завтрак вываливается прямо на человеческие останки. Тошнит всех, даже Ленденнинга.

Внезапно полицейские замечают голову.

Она лежит в центре «полянки», шея служит ей подставкой. Отовсюду, из каждой ссадинки на коже, сочится кровь, губы окоченели в крике ужаса, глаза отсвечивают красным.

Глаза смотрят на пришельцев. Щеки раздуваются, рот выплевывает сгусток крови. Затем голова опрокидывается на бок и катится по полу.

Разум каждого из шести полицейских балансирует на грани безумия. Чувство долга заставляет инспектора Ленденнинга двинуться вперед. Понимая, что подчиненные ждут от него поддержки, он бормочет, как ему кажется, ободряющие слова: «Похоже, кому-то здесь крепко досталось». На самом деле это звучит глупо. Сержант нервно хохочет, окружающие тени отвечают насмешливым эхом.

Потом полицейские занимались рутинной работой. Кто-то включил все лампы. Ленденнинг сидел в сторонке и вел протокол почерком, ничем не напоминающим его уверенные каракули. Машинистка будет недовольна, но Ленденнинг ничего не мог с собой поделать.

Наконец расчлененный труп увезли в полицейском фургоне, но инспектор не испытал облегчения — служебный долг требовал удерживать в памяти все подробности кровавого зрелища. Удерживать не день и не два, а недели, месяцы. Эта картина останется в подсознании даже после того, как Шэфер увезет отсюда злосчастную ярмарку.

А все-таки Ленденнинг поедет сегодня с женой ужинать. Пожалуй, вегетарианский ресторан на Марин-драйв подойдет. После, возможно, он вернется к работе. Спать некогда, и это, сказать по правде, радовало его. Он боялся кошмаров. Только бы усталость не свалила с ног.

Снова Ровена оказалась в огромном лесу. Но сейчас здесь было не так, как в прошлый раз — гораздо темнее; деревья плоские, по всей видимости, мертвые, ни одного круглого ствола с листьями наверху; земля под ногами твердая, голая, без единого ростка.

Она вышла на большую поляну, но и ее не узнала. Ни колокольчиков, ни грибов, ни сладковатого дурманящего аромата. Девочка попятилась, всматриваясь во тьму и понимая, что она не одна, в любую минуту на нее могут накинуться отвратительные маленькие гоблины. Но страха не было — верный Куколка тотчас придет на помощь. А потом они пойдут куда-нибудь вдвоем. На этот раз лучше бы не в жуткое стойбище индейцев, а в его хижину. Интересно, как она выглядит?

Из-за ближайшего ряда силуэтов деревьев донеслись шаги, и Ровена насторожилась. Это гоблин! Но почему-то он не бежит, а идет, волоча ноги и тяжело дыша. Карлик! Скоро он появится, и Ровена разглядит живое и доброе лицо выросшего Куколки. Бояться не надо.

Из мрака показалась темная приземистая фигура. Это не Куколка! Страшная кривая физиономия ничем не напоминает его деревянное лицо. Рот — горизонтальный, а не вертикальный, крошечные сощуренные глазки недружелюбно смотрят на Ровену.

Надо бежать. Прочь отсюда, от этого ужасного коротышки, который приближается к ней, растопырив длинные ручищи.

Ровена обнаружила, что не в силах сдвинуться с места.

— Красивая маленькая девочка! — Карлик шмыгнул и чихнул — так громыхают пуговицы в маминой жестяной коробке, если ее встряхнуть. — Красивая маленькая глухая девочка!

Он остановился примерно в ярде от Ровены, и она почувствовала мерзкий запах из его рта. Глаза его расширялись, росли как мыльные пузыри, и казалось, они вот-вот лопнут. Правый глаз был крупнее левого и расположен выше. И носа у карлика в сущности не было, лишь дырочки, которыми, похоже, он дышал не без труда.

— Красивая маленькая девочка одна-одинешенька в лесу. Только ты да я, гы!

Тут Ровена обнаружила, что вновь способна двигаться — очевидно, ее разум оправился от потрясения. Прочь отсюда! Подальше от этого злобного гремлина! Она отпрыгнула, длинные ногти царапнули ее плечо. Знай Ровена, куда надо бежать, она мчалась бы сломя голову. Но со всех сторон ее окружали только зловещие тени.

Она налетела на что-то упругое, изогнувшееся от удара и выпрямившееся. Дерево! Но почему оно не растет из земли, а просто стоит на ней? Как страшно! Пробежав еще несколько ярдов, девочка остановилась и прислушалась. Сначала — тишина, затем — хриплое дыхание преследователя, прерываемое визгливым смехом. Эти звуки почти парализовали Ровену — совсем маленькая, она все же поняла, что карлик безумен.

Он приближается… Нет! Шаги слишком легки и быстры для его слабых ножек. Кто-то другой.

Едва девочка заметила движущуюся тень, та исчезла. Ровена опустилась на корточки, моля Бога, чтобы ночные чудища не услышали биения ее сердца. Где она? Окружающие силуэты выглядят знакомо, совсем недавно она их видела… Это не тот лес, где Куколка вырос и пришел к ней на помощь… Когда она это поняла, с ее уст сорвался тихий возглас. Такой же лес был в «пещере призраков»! Такой — и не такой. Тут нет ни поезда, ни скелетов, ни ведьм с пустым котлом. Только она, карлик и кто-то третий.