Осознание - Вадим Еловенко

- И это учитывая то, что между нами ничего не было. Она притворно возмущенно заявила:

- Как это ничего не было? А кто меня прикармливал там на поле? А кто меня просто нагло обнимал и чуть не лапал?

- Фу, глупость какая. - сказал я, смеясь.

- Теперь, по его мнению, вас рассудит только дуэль! - заявила она.

- Так он что знает все?

- Я что полная дура? Зная его характер, рассказывать о таком? - она фыркнула и отпила из кружки.

- И как ты с ним живешь? - покачал головой я.

- Ну, ты-то мне руку и сердце не предлагаешь. Хотя после того, что с нами было. - она мечтательно протянула последнее слово. Я невольно засмеялся.

Когда ее работа окончилась, а ее парень так и не пришел, мы закрыли кассу и вышли из кинотеатра, сдав управляющему ключи. Она забралась ко мне в машину, не вспоминая того, что я должен был ее проводить пешком.

- Поехали куда-нибудь. - попросила она.

Я даже не стал спрашивать куда. Просто завел машину и покатил с выезда из района. Вопросов мне никто не задал, куда это я в комендантский час намылился, да еще не один. Только солдат на КПП попросил быть осторожнее и не гнать по улицам, чтобы я смог вовремя остановится по требованию глядящих. Я кивнул, поблагодарил его за беспокойство и покатил дальше. Я вез ее в порт.

На пропускном пункте в порт я сказал, что приехал к своему приятелю, одному из капитанов. Меня сначала не хотели пропускать, но потом, когда связались с моим знакомым, пропустили и мы закатили за шлагбаум. Проехались мимо их транспортного двора и выкатили прямо на пирсы, вдоль которых выстроились двумя-тремя бортами друг к другу рыболовные суденышки. Среди этого многообразия я искал только один знакомый мне корабль, на который мы втихаря без заявок ставили дополнительные двигатели для лебедок. Нашел я его в конце причала и, остановившись, вышел из машины. Настя тоже вышла и сказала:

- Если бы не запах, я бы сказала красотища.

Запах рыбы, и правда, был настолько сильным здесь в ущелье между суденышками, что даже легкий ветерок от воды не развеивал его. Но зато все остальное было великолепно. Небо очистилось еще вечером, и теперь было наполнено необычно яркими звездами. Их густая шаль манила и кружила голову. Я бы так и стоял, рассматривая небо, если бы меня не окликнул знакомый мне голос.

- Здорово! Наверное, последние медведи передохли, раз ты сам приехал. О, а кто это с тобой. - Я смутно видел фигуру знакомого, стоявшую в тени кормы одного из корабликов. Упираясь руками в леер, он рассматривал нас и кажется, судя по голосу, улыбался, радуясь видеть меня. Махнув в приветствии рукой, я пошел по пирсу к нему. Настя, осторожно ступая по бетону, следовала за мной. Остановившись у края, я смотрел на приятеля и представил моей подруге этого морского волка.

- Это Виктор. Рыбак. Хозяин своего судна. Работает на глядящих просто, потому что нужна горючка. Так бы он давно слинял отсюда.

- Горючки полно! И меня никто и не держит. Судов у них много. - Сказал, смеясь cверху, приятель.

- А это Анастасия. Настя. Не обижай ее. Я знаю, как ты относишься потребительски к женщинам. Он засмеялся и сказал нам:

- Не слушайте его Настя. Я очень люблю женщин. Причем всех. Поднимайтесь.

Сняв цепочку, что закрывала проход между стойками лееров, он сам медленно и аккуратно спустил нам сходни, сделанные из трех сбитых досок. Я принял их снизу и опустил на бетон.

- Ну, - сказал я Насте. - Вперед?

- А она не соскользнет? - спросила девушка, указывая на доски.

- Это скорее он. - Поправил я ее. - Трап. Он сверху закреплен, чтобы нижний конец при качке у стенки свободно скользил по бетону.

- Мне страшно. - сказала Настя и капитан наверху чуть усмехнулся негромко. Слыша этот смешок, Настя собралась и очень быстро взобралась по доскам с поперечными брусками наверх. И там немедленно попала в объятья моего приятеля.

- Вах, какая красавица! - услышал я его и поспешил наверх.

Настя уже сама освободилась от объятий и, поправляя на себе кофточку, сказала:

- Я бы и так не упала. Улыбаясь и пожимая мне руку, приятель сказал:

- Ну, пошли ко мне. Рад. Очень рад, что вы приехали. Что-то мне совсем скучно стало последнее время. Наверное, весна на меня так действует. Пошли, я вас угощу контрабандой. Под ноги красавица гляди. Палуба знатно отличается от земли. Спотыкнешься, не соберем.

Я взял Настю за руку и повел ее, осторожно нащупывая дорогу перед собой в почти полной темноте. Виктор уже ушел вперед и я слышал только шум отрываемой двери впереди. Буквально через полминуты на его судне, стоявшем третьим бортом, загорелся свет, и он снова вышел нам на встречу. Идти стало легче. С первого кораблика на второй мы просто спрыгнули, до трапа между судами надо было бы идти на нос. Зато вот судно Виктора было выше бортом и Настя стояла, не понимая, как ей туда забраться. Виктор, держась за железный леер, склонился и протянул вниз руку.

- Держитесь Настя, я вас подтяну.

Но она не доставала до его руки и я, не спрашивая разрешения, взял ее за подмышки и приподнял. Невольно мои пальцы коснулись ее груди под свитером и мне показалось, что пальцы получили от этого прикосновения необычное удовольствие. Настя была уже наверху и они вместе смотрели на меня.

- Настя, а зачем нам этот пролетарий нужен? - спросил, шутя, Виктор. - Я капитан! Почти дальнего плавания. Разве вас не привлекает моя романтичность? А он? Сидит, ковыряется с движками на заводе. Скукота. Давайте его там и оставим.

Смеясь, Настя стала убеждать, что я хороший и даже больше романтик, чем Виктор, что я даже на параплане летаю и, что она это лично видела. В общем, ради истории про параплан меня втащили на борт его кораблика.

- Пошли в кубрик.

Мы вошли в спальник, где по периметру в два этажа были подвешены койки. Посреди каюты стоял заваленный бумагами, карандашами, другой канцелярской мелочью стол. Железные ножки стола, привинченные к полу, не давали тому сдвигаться даже в сильный шторм. Но вот насчет того, что было на столе… весь он был в каких-то подтеках, царапинах.

- Садитесь. - сказал Виктор, указывая на лавки вокруг стола. - Сейчас соберу нам что-нибудь выпить и закусить. Вяленой рыбы хотите? Чего улыбаетесь? Что еще у капитана можно найти в избытке? Не жарить же сейчас?

- Нет, не жарить. - Успокоил я его. - Давай что есть. И ты обещал контрабанду. Он полез в подкоечный рундук и, не оборачиваясь, сказал мне:

- Открой иллюминаторы, я тут накурил.

Повозившись с закрутками, я поднял тяжелое стекло в железном обруче и закрепил его на стене другой закруткой.

- Чего один-то? Все открывай. - Услышал я и открыл все четыре иллюминатора в кубрике.

Почувствовался сквозняк, очищающий атмосферу помещения. Рыбный запах никуда не девался, но мы как-то привыкли к нему.

Стол Виктор накрыл скромный, но приятный. Насчет вяленой рыбы он пошутил, оказывается. На столе появились конфеты, шоколад, ром и вермут. Узнав, что Настя голодная после работы, он принес с камбуза сковородку с холодной гречневой кашей и тушенкой. Спросив подогреть или нет, он получил отрицательный ответ и мы еще минут десять болтали с ним, попивая ром, пока Настя ела. Только когда она чуть отодвинула сковородку, Виктор спохватился о хлебе. Но он уже не понадобился.

Сказав, что в кубрике душновато не смотря на открытые иллюминаторы, Настя попросила пойти на палубу. Разлив по кружкам себе рома, а ей вермута, мы поднялись наверх и на корме стояли втроем и курили, рассматривая портовые освещенные здания прямо перед нами.

- А ты чего так в общагу-то вашу не перебрался? - спросил я.

- Да я не сторонник вообще общаг, коммуналок. Есть у меня дом. Пусть на плаву, но свой. Я его на время выходов в море делю с командой. Но это только мой дом. Я собственник. Настя спросила его:

- А как вы стали хозяином корабля? Усмехнувшись, он сказал:

- Как-как. Пришел, взял и сказал, что мое. Я же не отсюда. Я с севера, от самой границы корабль пригнал. Там у нас было предприятие. Рыбу ловили. Замораживали. Отправляли по городам. В принципе даже не плохо жили. В Последнюю ночь мы в море были. Я же простой матрос был. Ну, немного знал о навигации, о рыболовной ловле. Сама понимаешь, за пять лет, что я ходил в море, волей неволей осилишь все. Вернулись когда к себе, мы уже знали, что прошла война. И даже предвидели, что встретит нас на берегу. Все мрачнее тучи были, когда на берег в разрушенный городок сошли. Там мало кто выжил. Два резонатора на один такой городок, это много. Больше чем надо. Буквально на второй день в город вошли северяне. Мои все ушли по суше. Я один в городе остался. Ночью пробрался в порт и без огней вышел в море. Через сутки без приключений был здесь. Повезло. Ни наших кораблей, ни северян не встретил. Только видел на горизонте бой был утром ранним. Но я каботажным шел, далеко от берега не отходил. В город пришел быстро. Тут тогда из шхун только моя, да еще пара стояла в ремонтном доке. Вот уж никогда не думал, что главный порт города станет рыболовной базой. Когда пришвартовался, здесь никого из руководства не было. Только люди потерянные и беспомощные. Меня вообще никто не спрашивал кто я, откуда и почему у меня свой корабль. Всем не до меня было. На севере война началась. Тут начался голод. Страшный голод. На этом голоде я и приподнялся неплохо. Я за два дня набрал команду себе. Требование было простое: каждый, кто хочет ко мне, пусть тащит соляру. Я беру тех, кто принесет больше всех. У остальных солярку забираем и расплатимся по возвращению уловом. По десять кило рыбы за десять литров. Это было щедро. Более чем.