Изоморф. Дилогия (СИ) - Лисина Александра

В целом, за прошедшие сутки я более или менее адаптировался к новому облику и чувствовал себя комфортно. Руки-ноги с непривычки не заплетались, миски и кружки я на бегу не ронял, от тычков и затрещин ловко уворачивался. И даже успевал урывками подслушивать чужие разговоры. А еще в какой-то момент обнаружил, что, помимо обычных гостей, в трактир время от времени наведываются подозрительные личности. Еду они не заказывали. Буквально с порога отыскивали взглядом крутящегося между кухней и верхними комнатами дядьку. О чем-то с ним шептались. Иногда уходили в подсобку, что находилась между кухней и общим залом. А потом снова испарялись, так ничего и не заказав.

Я пару таких товарищей видел вчера и один явился уже сегодня. Причем, судя по тому, как поначалу топорщилась пола его плаща, а после разговора с дядькой подозрительная выпуклость исчезла, дражайший родственничек, похоже, занимался не только тем, что кормил-поил уважаемых людей. Судя по всему, и еще и краденым приторговывал. А то… хм… и заказы для тех самых «уважаемых» принимал.

Ближе к полуночи народу в трактире снова стало многовато для обычного рабочего дня. Но причина нашей резко возросшей популярности прояснилась, как только в зал вошел мастер Рез и, едва заметно кивнув присутствующим, с невозмутимым видом поднялся на второй этаж.

Ага. Цепочка на шее старого вора по-прежнему висела. А при каждом движении края кожаной жилетки чуточку расходились, позволяя желающим увидеть краешек заветного кулона, за которым этим утром началась настоящая охота. Конечно, ожидать, что за неполные сутки кто-то вот так легко стырит драгоценность, было глупо, но вскоре после того, как мастер-вор скрылся наверху, народ из трактира начал потихоньку рассасываться.

Представления не случилось. Значит, делать тут больше нечего.

Что ж, логично.

Остаток ночи прошел относительно спокойно. Я даже успел пару раз передохнуть в уголке, вытянув уставшие ноги. А когда закончилась смена, не без гордости выложил на стойку перед дядькой целую горсть медяков и три серебряных молга, которые смог заработать.

Как и вчера, Гош тщательно все пересчитал и сгреб выручку себе в карман. А вот внимательно следивший за мной весь вечер кузен внезапно пихнулся локтем и заявил:

– С тебя недодача еще пол-молга. Выворачивай карманы. Я видел, как нер Нарай с тобой расплачивался.

Чего?!

Ах ты, паскудный щенок!

– Было? – недобро прищурившись, уставился на меня дядька.

Я торопливо помотал головой.

– Брехня, – с наглым видом заявил Тарр, крепко держа меня за локоть. – Бать, он все врет. И где-то припрятал пол-молга, как в тот раз, когда я его засек.

Я чуть не выругался вслух. Вот ведь урод. Как-то раз Рани и впрямь попытался утаить несколько медяшек, поскольку его долг перед дядей год от года только рос. Разбитые миски, расколотые кружки, пролившееся мимо пиво… Гош скрупулезно подсчитывал весь ущерб, который ему приносил неуклюжий племянник. Однажды Шэд правильно сказал – официального рабства в Архаде действительно не было. Однако мелкие, но регулярные потери вгоняли и без того нищего дурачка в финансовую кабалу. И перед кем? Перед собственным дядькой, который годами пользовался бесплатной рабочей силой, имел в хозяйстве пару не слишком ловких, но все же довольно сильных рук. Ни гроша племяннику не платил, месяц за месяцем вычитая из его жалования старые долги. Так что Рани, считай, работал на него за еду.

И вот теперь его паскудник сын пытался навесить на меня еще один долг?!

– Отработаешь позже, – даже не став разбираться, бросил хозяин трактира и хлопнул ладонью по стойке, тем самым показав, что разговор окончен.

Тарр самодовольно ухмыльнулся. Я скрипнул зубами. Но ввязываться в спор и демонстративно выворачивать карманы было бессмысленно – все равно мне никто не поверит. Как никто не верил самому Рани, который априори был всегда и во всем виноват.

Ну да ладно, переживем. Я пришел сюда не для того, чтобы попранную справедливость восстанавливать. Хотя, конечно, братцу за подставу отомщу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я укрепился в этом мнении еще и после того, как вернулся в свою комнату и с неприятным удивлением обнаружил, что, пока я работал внизу, в ней кто-то успел порыться. Что уж здесь пытались найти, не знаю, но стало ясно, что тайников тут лучше не устраивать. Похоже, беднягу Рани не только пинали все кому не лень, не только обсчитывал собственный дядя, но и утаенные от него медяки регулярно воровали, так что шансов вырваться из такой жизни у пацана попросту не было.

Третьим неприятным открытием за эту ночь стало то, что посланные за едой улишши задержались дольше обычного и вернулись вовсе не с той добычей, на которую я рассчитывал. Миски подгорелой каши, которую мне выделили в качестве ужина, для этих целей явно не хватало, так что я очень надеялся на своих нуррят. А получилось, что и они меня подвели?

– Ребят, вы что, серьезно? – спросил я, неверяще глянув на положенные к моим ногам десять серебряных и пару золотых монет. – Неужели все богатеи столицы резко обанкротились? Или стали приобретать несгораемые сейфы, в которые вы не можете забраться?

Улишши виновато понурились, повздыхали. Затем исчезли снова, но и на этот раз добыча была далеко не такой роскошной, как мне хотелось. Нет, малышню я, конечно, поблагодарил и все их дары тут же съел, сумев и насытиться, и успокоиться. Но если дело и дальше так пойдет…

Один из улишшей, почувствовав мое настроение, виновато ткнулся носом в ладони. После чего покружил по комнате. Настойчиво заозирался. А затем подошел к стулу, которым я обычно подпирал дверь. Лег на пол и, вытянув лапу, попытался просунуть ее между ножками, одновременно сжимая и разжимая когти, как если бы хотел достать оттуда невидимую добычу. Поскольку за последние пару недель мои нуррята существенно выросли, то полностью змеекот под стул уже не влез. Но в чем собственно дело я сообразил только после того, как Ули, ощущающий собрата гораздо лучше меня, прислал тоскливо-обреченную волну, смешанную с виной и разочарованием.

И вот именно после этого я взглянул на своих подросших питомцев совсем другими глазами.

Да, я уже давненько заметил, что они перестали менять форму. И в то же время начали выглядеть поразительно похожими на настоящих нурров. Я мог с ними возиться, играть. Под ними проминалась постель, когда эти монстры пытались на нее взгромоздиться. Они оставляли царапины на полу, если неосторожно проводили когтями по доскам. Но до сегодняшнего дня меня это не напрягало. Ну подросли и подросли. Ну перестали меняться, как раньше. Когда я, кстати, в последний раз видел их в виде неказистых пятен? Неделю назад? Две? Больше?

– Ну-ка, за мной, – скомандовал я, открывая окно и выбираясь на крышу. Хорошим покрытием для нее жадный дядька все-таки озаботился, поэтому, оказавшись там, я уже без опаски переместился на изнанку.

Явившиеся туда же улишши обступили меня со всех сторон и издали тихий-тихий звук, похожий и на шипение, и на скулеж одновременно. А я присел возле одного из нуррят на корточки и провел пальцами по чешуе.

М-да… судя по всему, она сформировалась полностью, поэтому стала неотличимой от настоящей. Такая же гладкая, ровная, прочная. Да и сам звереныш выглядел абсолютно живым. Глаза, которые в верхнем мире порой еще напоминали два клубка дыма, в сумеречном выглядели совершенно обычно. Раскосые, ярко-желтые, умные. Плоские змеиные ноздри настороженно шевелились, вбирая в себя мой запах. Длинный хвост доверчиво обвил мою руку. Теперь это был не просто улишш, а самый настоящий нурр. Причем довольно рослый, сильный, выносливый.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И это принесло неожиданные проблемы.

Похоже, улишши, как все разумные создания, со временем развивались и эволюционировали. Пока я их холил, лелеял, позволял к себе прикасаться и без ограничений впитывать ту энергию, силу или в чем там улишши нуждались, они добросовестно набирали вес, обзаводились зубами и когтями, матерели и в буквальном смысле слова врастали в новую форму.