Дневник пикапера (СИ) - Савская Елена

— Представляешь, я им эскизы еще два месяца назад прислала, когда мы с Люськой этот бал только задумали. Лучшая фирма в городе, блин! Да я с этими козами уже неделю мучаюсь, а среди сорока образцов опять было максимум два похожих на правду. Да и те не подходят!

— Лиза, всё будет хорошо, я уверен… Расслабься.

— Расслабься?? Ты понимаешь, что бал через 2 дня?! Где они столько сиреневых роз за 2 дня найдут?! У их поставщика холодильник бордовыми забит! Они, видите ли по-ду-ма-ли, что сиреневый — это то же самое, что и фиолетовый, а ближе всего к фиолетовому цвету бордовый! А декораторы обязаны их выкупить! В указанный срок. По договору. Там директор аж визжит по телефону! Где они будут теперь цветы искать?? Из какой ж. пы достанут?? А деньги такие где найдут? И холодильник их уже столько сиреневых роз не вместит… А с тканями вообще… — Лиза махнула рукой и отвернулась к окну.

Послышались всхлипывания. Я взял ее за руку, всё равно в пробке стояли — это особенность нашего города, в снегопад пробки особенно адские. А она продолжила уже навзрыд:

— Если бы я зна… — ала, что с этим балом та… — акие проблемы будут… то вообще бы про него молч… — ала в тряпочку!

Через какое-то время мы остановились у двухэтажного дома дореволюционной постройки, и я, кажется, понял, почему Лиза старалась не приводить меня туда. Дело было в соседях, которые в таких домах часто бывают личностями асоциальными. Не знаю, насколько повезло с соседями моей девушке, но весь вечер было тихо и спокойно. Подъезд, конечно, был в ужасном состоянии, а дверь в него была без домофона, поэтому запах мочи, казалось, въелся в толстые стены.

Мы поднялись на второй этаж. Внутри квартирка оказалась небольшой и очень уютной. Лиза не стала включать верхний свет, только несколько настенных бра. Высокие потолки, большая гостиная, смежная с кухней, камин — единственный во всем доме.

Квартира была подарком от отца. А ему она досталась от советской власти. Со временем востребованный художник купил себе двухуровневые апартаменты со студией в мансарде, а дочку, когда та потребовала независимости, отселил обратно в старый фонд. Но предварительно перестроил всё и отремонтировал по высшему стандарту.

Интерьер Лиза оформила на своей нетривиальный вкус — светлые стены, светлая мебель. А в качестве цветовых акцентов шторы, плед, подушки, множество книг на полке и, конечно же, картины на стенах».

«Вчера не дописал — захотелось спать. Сегодня продолжаю за неимением других важных новостей.

Лиза прошла в кухонную зону, щелкнула чайником, достала из шкафчика две кружки и, насыпав туда нэсквика, сказала:

— Я хочу показать тебе кое что. Сейчас я уйду за эту дверь и когда позову, ты войдешь в нее с двумя кружками какао. Чайник скоро закипит, баллон со сливками и зефирки в шкафу. Всё, я убежала.

Я приготовил какао по ее рецепту и хотел получше осмотреть квартиру, потому что в полумраке сложно было что-то увидеть кроме общих форм. Прочитать корешки книг, например, стоя в кухонной зоне, я не мог. Но тут Лиза позвала меня.

Я вошел в ванную, а это была именно ванная, и обомлел. Из широкого окна, которое было вставлено во всю противоположную от двери стену, открывался шикарный вид на ночной город. В общем-то, его огни были основным освещением, если не считать еще пары толстых свечек на маленьком столике в углу, рядом с ними тлела и дымилась ароматическая палочка с характерным индийским запахом. Лиза утопала в пышной пене с цветочным ароматом. Еще один столик был прямо около ванны. В его сторону Лиза махнула головой, и я наконец-то поставил кружки с какао.

— Закрой дверь, пожалуйста. Кстати, за ней стоит стул, можешь присесть. — Лиза была довольна произведенным эффектом.

— А ничего, что тебя голую весь двор рассматривает?

— Не рассматривает. Стекло снаружи с отражающим покрытием. Похоже на зеркала в допросных, как в фильмах про полицию показывают. Никогда не видел?

— Видел, — признал я промах. — Но никогда бы не подумал, что…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— До чего техника дошла! — Перебила Лиза и улыбнулась. — У нас в городе можно еще и не такое установить, были бы деньги, — стройная ножка в пене вынырнула из ванной, она взяла в руки чашку с какао и отхлебнула, — ммм… вкусно. У тебя талант готовить какао.

— Это было в радость.

— Значит, с этой минуты я торжественно назначаю тебя моим придворным какао-варителем. Нет! Какао-мешателем! — И она снова заливисто засмеялась.

Мы еще долго разговаривали. Сначала в ванной, любуясь на синее небо в звездах, тонкий растущий месяц и огни ночного города, отражающиеся в бухте Золотой рог.

— Когда папа рисует ночной Золотой рог, он прорисовывает каждую дорожку на воде от каждого огонька разными светлыми штрихами. Если смотришь вблизи — мазня мазней, но стоит отойти на расстояние, и картина становится настолько реалистичной. Как фотография. Тебе бы понравилось.

— Окей, в ближайший выходной сходим на выставку твоего папы.

— Глупенький. Он сейчас не выставляется в городе. Все его картины проданы. Либо выставлены в зарубежных галереях и ждут покупателей.

— И как же я смогу увидеть его работы?

— У меня есть пара альбомов. Ну и если заслужишь мое доверие, приглашу тебя в отчий дом и по секрету покажу его свежие холсты. Возможно, ты станешь редким свидетелем его незаконченного творения… Что-то вода остыла, — сказала она и поднялась из ванной.

В сумерках ее тело, подсвеченное голубым светом из окна и золотистыми бликами от свеч, казалось, принадлежало пенорожденной Афродите. Я бы мог любоваться вечность, но она вздрогнула и покрылась мурашками. Мигом схватив полотенце, свернутое в валик тут же на полочке, я обернул ее в теплый махровый кокон, подхватил на руки и понес в спальню. Она смеялась и «работала навигатором», а в спальне я оставил ее одну для переодевания и ушел дожидаться в гостиную.

Вдруг в дверь позвонили. Она крикнула мне из спальни, что это доставки пиццы — она заказ еще из студии сделала — и надо встретить курьера. Я поплелся открывать.

Через полчаса мы уже сытые и сонные сидели на диване. Точнее, это я сидел, а она лежала так, что ее голова была на моих бедрах. Я перебирал влажные пряди, и мы говорили, как всегда о чем-то высоком и, как нам казалось, важном. И я даже не заметил, как она заснула».

«Первая ночевка у Лизы — часть 3. Я так подробно пишу об этом свидании, потому что оно кажется мне самым важным событием за прошедшую неделю. Действительно, за неимением возможности видеть ее эти пару дней я спасаюсь тем, что хотя бы пишу о ней. Но в этой части будет утро.

Итак, декорации и главные герои те же. Но на часах 5:05 утра. И настроение у нас было отнюдь не лиричное.

Лиза разбудила меня, облокотившегося на спинку дивана. Я с трудом заставил себя разлепить веки. Всё тело затекло, а нога, на которой лежала ее голова, занемела

Не проснуться было нереально, ведь Лиза орала на меня. Не буду дословно приводить ее громкий монолог, но смысл его сводился к тому, что я нарушил ее правило — остался ночевать, хотя она строго-настрого запретила это делать. И что я должен немедленно уезжать домой.

Честное слово, я так и не понял, почему это было для нее так важно. Если она боялась, что я увижу ее помятую с утра, и это оттолкнет меня, то ее расчеты оказались неверны. Меня гораздо сильнее неприятно поразил ее утренний скандал. Я, конечно, быстро начал собираться, а Лиза схватила сотовый и принялась кому-то звонить.

Через пару секунд ей ответили, и она без приветствия раздраженным голосом начала разговор:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я придумала гениальный план, как вытащить вас из той ж. пы, в которой вы оказались… Мне плевать, сколько там у вас на часах! Слушайте внимательно…

В этот момент я вышел в подъезд и захлопнул за собой дверь.

Завтра я увижу ее на балу. За весь сегодняшний день она не писала и не звонила мне, как и я ей. Если честно, идти после такого прощания даже боязно, вдруг она из мелкой мести вычеркнет меня из списка приглашенных? Но не идти я не могу. Хочу видеть ее, хочу быть рядом. С трудом представляю, что она будет там улыбаться другим мужчинам, подавать им руку для приветствия, танцевать — на балу же танцуют.