Змей в райских кущах - Светлана Алешина

По тому, что на письменном столе были сложены учебники по анатомии, а стены увешаны портретами культуристов и победителей всевозможных соревнований по бодибилдингу, я догадалась, что это комната Алеши. Здесь же, возле стола, на полочке, у стены стоял импортный кнопочный телефон. Всюду царила идеальная чистота. Но ничего примечательного я в комнате так и не обнаружила. Подняла телефонную трубку, на которой не заметила ни единой пылинки, и набрала номер Платонова.

— Ирина? — удивился он. — Так вы еще не бросили заниматься этим делом?

— Вы же знаете, что нет, — ответила я.

— Уж и помечтать нельзя, — усмехнулся Андрей Николаевич. — Вы, я так полагаю, алиби Нефедова интересуетесь. — Платонов выжидательно замолчал.

— Интересуюсь, — признала я, заключив, что Валерий Гурьев все-таки ввел в курс дела Платонова.

— Ну, так вот, — причмокнув языком, проговорил следователь, — с алиби у Нефедова все в порядке на все случаи жизни!

— В смысле?

— Его девушка Светлана подтвердила, что, когда убили Анну Степнову, отравили Елену Николаевну Крылову, выбросили из окна Анжелику Александровну Кемп и едва не переехали Гоффмана, она все время была вместе с Андреем, и ничего подобного ее друг совершить в ее присутствии не мог, — объяснил Платонов, кашлянув в трубку.

— Недолго же он убивался по Алле Владимировне! — заметила я. — Уже появилась какая-то новоиспеченная Светлана…

Постойте ка, — вспомнила я, — но ведь в тот день, когда умерла Крылова, Андрей Нефедов был в «Парадизе»… Я его своими глазами видела! — торжествующе добавила я.

— Да, — согласился Платонов, — был. И Светлана была вместе с ним!

— Так вы считаете, что Нефедов здесь ни при чем? — ощетинилась я. Платонов разбил мою версию в пух и прах! Хотя, если разобраться, то даже не он, а какая-то неизвестная Светлана…

— Ну-у, — протянул Андрей Николаевич, — ваши идеи, Ирина, не лишены доли здравого смысла, — добавил он. — Однако даже если алиби Андрея Нефедова и ложные, то опровергнуть их не представляется ни единой возможности!

Переговорив с Платоновым, я окончательно распрощалась с хозяевами и в сопровождении Кости вышла на улицу.

— Ты думаешь, это все-таки Нефедов? — осведомился Костя, усаживаясь за руль.

— Думаю, что — да, — подтвердила я. — И все его алиби липовые! Надо было бы с этой Светой поговорить, — мечтательно протянула я, — но Платонов ни за что ее адреса не даст!

— А Гурьев на что? — усмехнулся Костя.

— Пожалуй, ты прав, — согласилась я. — Но пока мы Валерку не выловили, давай-ка еще разочек в клуб съездим!

— Это еще зачем? — удивился Костя. — Я думал, на сегодня все! По Гоффману соскучилась?

— Нет, — возразила я, — по его секретарше! Она же пускала ремонтников в солярий и позволила им взломать дверь! Наверняка ей известны еще какие-то подробности. Ее, кажется, Верой зовут? — вспомнила я.

— Не помню, — честно признался Костя, но тем не менее повез меня в «Парадиз».

Охранник у входа молча пропустил меня в клуб. Он даже удостоил нас кивком головы. Костя, как всегда, словно телохранитель, выступал за моей спиной, вызывая улыбки. Это меня немного нервировало, но деваться было некуда: приходилось его опеку терпеть.

Я открыла дверь в приемную Гоффмана и столкнулась лицом к лицу с самим Германом Генриховичем.

— Это опять вы? — проговорил он не без ужаса в голосе. — Неужели я недостаточно вам всего рассказал? Меня и так головная боль замучила. — Гоффман скривился. — Я домой еду. Спать, — добавил он.

— Мы можем с вашей секретаршей поговорить? — осведомилась я.

— С Верой? Да говорите, пожалуйста, — он махнул рукой, — только меня в покое оставьте! Вера! — Герман Генрихович позвал девушку, которая через минуту вышла из его кабинета. — Ирина Анатольевна, — представил он меня, — телеведущая…

— Ух ты! — восхищенно воскликнула Вера. — Та самая Лебедева?!

— Та самая, — подтвердила я.

— Будешь себя хорошо вести, она и тебя на передачу пригласит, — пообещал Герман Генрихович, прикрывая за собой дверь. — Ответишь на пару вопросов, — велел он ей на ходу.

— Я к вашим услугам, — сказала Верочка, как только за Гоффманом закрылась дверь. Она присела на край диванчика, словно сама была гостьей в этой приемной.

«Отличница и скромница!» — мысленно констатировала я.

— Что вы хотите знать? — вежливо осведомилась Вера.

— Все о той злополучной пятнице, когда вышла в эфир программа с Аллой Владимировной! — ответила я.

— То есть когда, — девушка замялась, — обнаружили труп, — с трудом выговорила она.

— Вот именно, — подтвердила я. — Ведь это вы запустили ремонтников в солярий.

— Я, — тяжело вздохнула девушка, словно призналась в страшном преступлении. По-моему, она чувствовала себя виноватой перед Малаховой, которую обвинили в убийстве не без ее участия.

Вера встала с дивана и нервно заходила по комнате, комкая в руках исписанный лист бумаги.

— Если бы я знала, что в солярии обнаружат мертвое тело, ни за что бы не позволила туда никому зайти! — заявила она.

— Вы настолько преданы Алле Владимировне?

— Да не убивала она никого, это же ясно как божий день! — горячо воскликнула девушка.

«Вот с кем надо было Алле Малаховой дружить, а не со Степновой», — подумала я и спросила осторожно:

— Что еще вам ясно, как божий день?

— Больше ничего, — Вера покачала головой.

— Тогда расскажите нам все по порядку, — предложила я, — с того самого момента, как в клубе появились ремонтники!

— А рассказывать-то особенно нечего, — сказала Вера. — О том, что Герман Генрихович вызвал ремонтную бригаду, знали только он, я да еще Нефедов, потому что именно он Гоффману эту фирму по обслуживанию оборудования рекомендовал. А у них была тьма заказов, и свободные часы — только или в этот день, или через месяц. А Герман Генрихович, говоря откровенно, в технике-то не очень разбирается, вот ему и захотелось Аллу Владимировну удивить, а то, мол, она его все время попрекает, что сделала своим заместителем! Он Нефедова и послушался, поверил, что фирма — стоящая и что мастера свое дело знают!

— Очень интересно, — заметила я вслух. Мне бросилось в глаза, что Костя тоже внимательно слушает Веру.

— Ну, вот я им и позволила дверь взломать. — Вера выбросила листок бумаги в мусорное ведро. — Минут за десять до этого приходил Нефедов, его должны были в бухгалтерии рассчитать, — продолжала вспоминать секретарша.

— Рассчитать? — переспросила я.

— Да, — подтвердила Вера, — Алла Владимировна уже подписала приказ о его увольнении. — Я вспомнила, что об этом, кажется, упоминала Анжела. — Ходили слухи, что она даже собиралась выкупить его долю собственности в клубе, — проговорила Вера с заговорщическим видом. — Мне об этом наш главный бухгалтер под большим секретом сообщила. О том, что Нефедов владеет этой долей, больше никто не знал, даже Герман Генрихович…

— А Рокотов? — удивилась я.

— Он, по-моему, тоже не знал, — сказала Вера, — Алла Владимировна его почему-то очень боялась…

— Странно, — заметила я.

— Ну, так вот, — продолжала Вера, — Гоффман как услышал, что Алла Владимировна без его ведома решила Нефедова уволить, так аж взвился и велел ему и дальше свои обязанности исполнять! А как Аллу Владимировну арестовали… Теперь здесь все Гоффману подчиняются!

— А с главным бухгалтером я могу поговорить? — осведомилась я.

— Наверное, — Вера пожала плечами, — только она вам ничего не скажет. Ольга Павловна у нас дама серьезная и к делу относится исключительно профессионально! Конфиденциальность — на высшем уровне!

— А вам-то тогда она почему про Нефедова сказала? — искренне удивилась я.

— Потому что была возмущена до крайности поступком Аллы Владимировны и очень взволнована, — объяснила Вера. — Если бы вы только знали, как она потом в своем порыве раскаивалась! Недели две ходила чернее тучи!

Глава 10

И все-таки я отправилась в бухгалтерию, уповая на свой журналистский дар. А вдруг мне все-таки удастся разговорить Ольгу Павловну?!

— Где мне найти главного бухгалтера? — спросила я у черноволосой девушки, склонившейся над компьютером.

По-моему, она корпела над какой-то бухгалтерской программой и нервничала из-за того, что у нее что-то не получалось.

— Ольгу Павловну? — Девушка оторвалась от экрана, у нее даже глаза покраснели от напряжения.

— Да, — кивнула я.

— В четырнадцатой комнате, — ответила девушка.

Ольга Павловна и впрямь оказалась очень неприступной на вид особой. Мне с трудом удалось вытянуть из нее, что Андрей Нефедов действительно обладает долей собственности на клуб, но на документы взглянуть она мне, разумеется, не позволила.