Тора для атеиста - Эмиль Айзенштарк

Впрочем, не одна Эльза на нашей памяти. Их были целые табуны, эсесовских мерзавок, духовных наследниц Ишмаэля. Они отринули женственность и материнство, заповеданное Богом, и довели агрессию и жестокость своего прародителя до последнего апогея злодейства.

Никогда никаких угрызений совести они не испытывали. Они сатанели от радости и повторяли с упоением за диктором берлинского радио: «Каждой женщине Германии 20 лет, каждому мужчине Германии- 25. Kraft durch Freude! (сила через радость).

Когда русская армия изгнала немецко-фашистских захватчиков с территории Советского Союза, нацистским бонзам из структур оккупационной администрации пришлось вместе с семьями покинуть эту негостеприимную землю. Вместе с ними возвращались in die Heimat (на родину) эсэсовцы, включая специальные женские подразделения лагерных охранниц. Адольф Гитлер выслал за ними свой личный корабль «Карл Гутцлов». Нацистские чиновники со своими семьями расположились в комфортабельных каютах. Эсэсовский полк — на палубах корабля. А для лагерных охранниц осушили громадный палубный бассейн для плавания, где эти дамы и заночевали. После чего под усиленной морской и воздушной охраной корабль отправился к берегам Германии. In die Heimat, in die Heimat wir ist wiederkehren («На родину, на родину возвращаемся мы»). По крайней мере, так им хотелось и казалось. Однако же командир русской подводной лодки капитан Маринеску думал иначе. Этот случай еще будут изучать во всех морских академиях мира, ибо Маринеску совершил невозможное. Он проник за кольцо неприступной охраны и приблизился к своей цели на расстояние выстрела.

Нейтральные либеральные интеллигенты еще осудят капитана, поскольку на расстрелянном корабле были гражданские чиновники со своими семьями.

Но не их голоса слышал капитан. На уровне символов Торы иное прозвучало в командирской рубке. Из газовой камеры донесся голос маленькой девочки: «Мамочка, мне нечем дышать». И Маринеску скомандовал: «Пуск!». Торпеда врезалась в корабль. «Карл Гутцлов» взорвался, переломился и пошел ко дну.

Эсесовцев, расположенных на палубах, частично спасли корабли охранения. Но фашистская сволочь женского рода разом предстала перед судом Господним: мощная торпеда прошла как раз через бассейн и разнесла их на куски. Kraft durch Freude!

Капитан Маринеску, во веки веков спасибо тебе за это!

7. КДОШИМ

«Кдошим» по-русски «Святы будьте».

И говорил Бог, обращаясь к Моше так: «Говори со всем обществом сынов Израиля и скажи им: «Святы будьте, ибо свят я, Бог Всесильный ваш. Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и субботы мои соблюдайте. Не обращайтесь к идолам и богов литых не делайте себе».

И далее Господь продолжает список запретных деяний: не крадите, не отрицайте истину… не клянитесь ложно, не обирай ближнего своего, не злословь глухого и перед слепым не клади препятствия.

Эти два последних запрета имеют не только прямой, но еще и иносказательный смысл, то есть, не делай препятствий людям, зависимым от тебя, и людям, несостоятельным по природе своей, таким людям, которые не могут тебе ответить тем же.

Далее Господь запрещает предсказывание будущего и колдовство, а также наколотые надписи, то есть татуировки, которые остаются навеки.

Эти и другие подобные заветы Бога, увы, не всегда соблюдаются, но, в общем, хорошо известны современным людям независимо от вероисповедания.

А вот неизвестно или почти неизвестно происхождение этих постулатов. Сегодня мы с вами убеждаемся документально, что первоисточником этих понятий является Тора.

Впрочем, с позиций исторического опыта и с точки зрения еврейских мудрецов особое внимание следует уделять двум важнейшим постулатам Торы. Это: возлюби ближнего, как самого себя, и не будь снисходителен к нищему — не отбирай у богатого, чтобы содержать нищего.

Господь действительно завещает нам любить ближнего, как самого себя. Однако, при переводе этой фразы на христианские языки вкралась смысловая ошибка. Ибо суть слова «ближний» на иврите — это тот, кто разделяет твою судьбу, кто готов разделить и облегчить твои беды, оказать тебе милость.

Поэтому бандит, террорист и погромщик, разумеется, не могут быть ближними. И, вообще, любой носитель зла, как бы близко он не стоял к тебе, «ближним» быть не может. И, наоборот, самый дальний по расстоянию, по конфессии, по языку и привычкам является ближним тебе, если он разделяет твою судьбу и твою беду.

Во время первой оккупации Ростова наша семья жила на втором этаже, а самый близкий и единственный сосед с первого этажа требовал нашей немедленной явки на регистрацию евреев, шантажируя угрозой доноса. Этот близкий сосед, разумеется, не был для нас «ближним», которого можно было возлюбить. Его можно было бы убить, а возлюбить его нельзя. И это не только личное чувство, как нам казалось в сорок первом году, это еще и постулат Торы, которая заповедует нам такое: «Не оказывать сопротивление злу — значит потворствовать злу, значит множить зло и становиться соучастником зла и, следовательно, быть в ответе за зло по закону Торы «Мера за меру».

Сегодня реальными пособниками зла можно считать тех либеральных интеллигентов, которые проявляют по отношению к террористам политкорректность; политкорректность в данном случае является политическим скотоложеством. Среди этих извращенных либералов, увы, немало евреев, которые не являются для нас ближними.

С другой стороны, во время Великой Отечественной войны группа высших офицеров Германской армии, противостоящих кровавому фюреру, передавали в генеральный штаб Красной армии секретные данные стратегического значения. Их выловило гестапо, их зверски пытали и обезглавили в берлинской тюрьме. Эти немцы разделили нашу судьбу и нашу боль. Они ближние нам, и мы возлюбили их, как самое себя.

Заключая анализ этого постулата, следует сказать, что еврейские мудрецы считают, что вся Тора есть развернутый комментарий к этой заповеди о любви к ближнему.

Пожалуй, не меньшее значение для нас, выходцев из ХХ века, имеет еще одна заповедь Господня, которая звучит таким образом: не будь снисходительным к нищему — не отбирай у богатого, чтобы содержать бедного.

Поразительный смысл этой заповеди раскрылся нам относительно недавно.

Октябрьский переворот, названный потом Великой Октябрьской Социалистической Революцией, начинался под лозунгами: «Мир хижинам, война дворцам», «Кто был ничем, тот станет всем», «Экспроприация экспроприаторов».

Последний лозунг быстро и точно перевели на русский язык: «Грабь награбленное». В результате организованного и дезорганизованного грабежа практически вся частная собственность богатых людей и людей среднего класса была реквизирована и конфискована государством или присвоена различными активистами. Это было в 1918 году, когда отобрали у богатых, чтобы содержать бедных. В результате через 2 года все стали нищими, и начался голод до людоедства включительно. А в промежутке — гражданская война, которая выглядела совсем не так, как нам ее показывали на киноэкранах вчера и по телевидению сегодня.

Свидетелем и участником гражданской войны был замечательный и правдивый писатель Исаак Бабель, который, разумеется, закончил свою жизнь в сталинских застенках.

Дадим ему слово!

«Вот письмо на родину, продиктованное мне мальчиком нашей экспедиции Курдюковым. Оно не заслуживает забвения. Я переписал его, не приукрашивая, и передаю дословно в согласии с истиной.

«Любезная мама Евдокия Федоровна. В первых строках сего письма спешу Вас уведомить, что, благодаря Господа, я есть жив и здоров, чего желаю от вас слыхать то же самое».

Далее идут личные дела и переживания. Перейдем ко второй части.

«Во вторых строках сего письма спешу вам описать за папашу, что они порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова тому назад с год. Наша красная бригада товарища Павличенки наступала на город Ростов, когда в наших рядах произошла измена. А папаша был в тое время у Деникина за командира роты. Которые люди их видали — то говорили, что они носили медали, как при старом режиме. И по случаю той измены всех нас побрали в плен и брат Федор Тимофеич попались папаше на глаза. И папаша начали Федю резать, говоря — шкура, красная собака, сукин сын и разно, и резали до темноты, пока брат Федор Тимофеич не кончился».

И далее мальчик Курдюков рассказывает, как он сбежал от отца — белогвардейца и снова добрался до буденовских войск. И в это время его другой брат Семен Тимофеич стал командиром полка.

«И от товарища Буденного вышло такое приказание, и он получил двух коней, справную одежду, телегу для барахла отдельно и орден Красного Знамени. А я при ем считался братом. Таперича какой сосед вас начнет забижать, то Семен Тимофеич может его вполне зарезать. Потом мы начали гнать генерала Деникина, порезали их тыщи и загнали в Черное море, но только папаши нигде не было видать, и Семен Тимофеич их разыскивали во всех позициях, потому что они очень скучали за братом Федей …»