Варвара и драконий хвост (СИ) - Зволинская Ирина

Матеус только хмыкнул и, когда я уже оказалась наверху, придержал на весу в своих руках и шепнул на ухо:

– Я человек, но достаточно силен, чтобы всю жизнь носить тебя на руках, Барбара, – поставил меня на землю и отошел в сторону, оставив меня растерянно смотреть ему в спину.

Артур тут же оказался рядом и, сверкая ярко-синими глазами и невыносимо красивой улыбкой, протянул мне ладонь. Я подняла голову и, прикрываясь от солнца рукой, сделала вид, что ищу в небе крылатых коз под предводительством вороны, и не вижу его жеста.

Как бы то ни было, в одном маг был прав – дракон не пара человеческой девушке без капли магии. Что ему я, и что ему наш поцелуй? Игра и несколько мгновений долгой жизни. Заскучав, он расправит свои крылья и улетит в небо, а я останусь тут, на земле. Собирать осколки разбитого сердца.

Ни к чему это всё, и Матеус ни к чему. Мне нужно вернуться домой.

– Перелетных коз не видно, но вон то пятно похоже на нашу ворону! – заметила Мирена, отвлекая меня от грустных мыслей.

– Точно! – обрадовался Артур. – Этот потрепанный комок перьев – наша Иза.

Потрепанный и побитый. Она летела странными рывками и как будто бы немного дергала клювом.

– И судя по тому, что в лапах у неё ничего нет, она свой трофей всё-таки проиграла, – печально заключила я, глядя на то, как Артур ловко принимает мою пернатую подругу в свои ладони, как будто это не ворона, а баскетбольный мяч.

– Ой, вы не представляете даже, какие у меня новости, – каркнула разомлевшая в объятьях дракона ворона.

Артур погладил её по голове и снова очень к месту спросил:

– Расскажешь?

– А я и не думал, что у вас, драконов, так много общего с птицами, что вы и это дурное карканье понимаете, – хохотнул Матеус. – Хотя, мессир-то у нас не простой дракон, принц как никак. Похоже, мы имеем счастье наблюдать ту самую никому неведомую магию королевской семьи Даэрта!

Мессир смерил мага ледяным взглядом и, поглаживая Изольду по черным перьям, заявил:

– Не завидуй, светлый. Будешь соблюдать заветы Всеблагих, может быть, на следующий круг жизни родишься драконом. Или вороной. Как повезет.

Скофич побелел от унижения, а я задрала подбородок и ответила Артуру:

– Нет ничего стыдного в том, чтобы быть человеком, мессир. Стыдно – смеяться над теми, кто слаб.

– Ну что, ты, Барбара, я не слаб, – покачал головой Матеус. – Его высочество всего лишь указал нам на место. Кто мы? Жалкие людишки. И кто он, один из самых могущественных драконов Даэрта.

Мой недожених подошел ко мне и, сочувственно на меня посмотрев, приобнял за плечи.

– Ты прав, –  убито прошептала я, и даже не стала сопротивляться его собственническому жесту. – Всего лишь указал на место.

Дракон как будто растерялся, хлопнул своими нечеловечески-прекрасными глазами и пробормотал:

– Прости, я и не думал!

Не думал он! Я фыркнула и отвернулась в сторону.

– Варя … – услышала я и закаменела.

Варя?! 

– Так, парочка, отставить ссоры! – каркнула Изольда. – Там козы гнездо вьют в горах! Земифира-то наша беременная! Козлят ждут! Так что, вы их не ждите теперь, они там до самой весны гнездоваться будут.

– Орлы, а не козы...  – ошалело выдохнула я.

– А ту стекляшку оплавленную я, конечно, Филиппу уступила, – ухом не повела Иза, тем более, что ушей у неё не было. – Мне для будущих родителей ничего не жалко

У дракона округлились глаза, и я теперь уже окончательно убедилась в своих догадках. Да, совпадений нет, он понимал Изу. Он знает, что я вовсе не Барби, а Варя!

И что мне со всем этим делать...

– Что, что она говорит? – заволновалась рыжая флари.

– Да, расскажите нам! – потребовал Матеус.

– Подождите, – отмахнулся принц, внимательно вглядываясь в хитро поблескивающие вороньи глаза. – Что за оплавленная стекляшка? Как она выглядела?

– Да мусор просто! Но Земфира же беременная, вот и прихоть у нее… – заюлила Иза и попыталась выбраться из драконовых ладоней, но тот держал её крепко и как будто даже дернул за хвост.

– Хитришь? – сощурился дракон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Артур? – требовательно воскликнул Сарвен.

– Видишь ли, друг, – медленно произнес принц. – При тех температурах, которые бушевали тут во время извержения, могли уцелеть только магически защищенные вещи, очень хорошо защищенные. Простые стекла, и даже специальные лабораторные, расплавились полностью. Уцелеть мог только осколок первозданного зеркала. Это первая новость. Ну и вторая, получить его мы теперь вряд ли получим, козы забрали его себе, будут им по весне новорожденных козлят развлекать. Гнездо у них тут где-то в горах.

– Лесные боги, как это мило! – расчувствовалась рыжая флари.

– Да, очень, – кисло подтвердил дракон и всё-таки отпустил ворону, но Изольда, обычно тяжело переживающая любые поползновения на её свободу, не улетела, а смиренно устроилась у него на плече. – Особенно то, что у нас теперь ни крыльев для Матеуса и Барбары нет, ни подарка для короля светлых.

– И единственный осколок, способный пролить на демонический заговор свет – погремушка для магически выведенных летающих коз, – печально заключил Сарвен.

С исчезновением перелетных парнокопытных к бывшей академии и ее окрестностям вернулся статус антимагических развалин. Выбраться порталом мы теперь не сможем даже с помощью незаурядного таланта Матеуса. И если в присутствии дракоз портал у него всё-таки открывался, пусть и кривой, то без них шансов помагичить не было ни у кого.

И как теперь быть?

Нас много, а полудемон с крыльями один. Я покосилась на Мирену, она совершенно правильно истолковала мой взгляд и одними губами сказала:

– Он меня убьет.

Да уж, кто этого полудемона знает? Он же тоже принц, а тут его так нагло эксплуатировали. Нет. Влюбленная флари отпадает. Я не хочу, чтобы она умерла. У меня впервые за все годы жизни в этом мире появилась антропоморфная, не побоюсь этого слова, подруга. И воду подогреет, и прическу красивую заплетет (ну сколько можно носить косы - это прошлый век!) и приставучего Матеуса аккуратненько из нашей комнаты выставит. И это не считая её невероятной фантазии. Каждый день именно она придумывала мне причину, по которой я ну никак не могу пойти вечером на свидание со Скофичем, и еще ни разу не повторилась!

– Паразитов надо уничтожать, – потер подбородок дракон.

– И вместе с ними уничтожить возможно уцелевшие там артефакты? – вскинулся Матеус. – Я, как официальный представитель светлого ковена вам это запрещаю! – заявил он, и грудью закрыл Артуру обзор.

Дракон поморщился и начал медленно втолковывать что-то магу, а я поднялась с круглого камня и отряхнула платье. Сидеть на нем было ещё неудобнее чем стоять.

Мужчины совещались, а я продолжила размышлять. Итак. Флари отпадает. Но и Дракон отпадает тоже. Насколько я поняла, особе королевской крови катать на себе кого-то не только по статусу не пристало, а просто даже невозможно в силу особенности магии. Когда драконы оборачиваются в крылатую форму, то их внутренний зверь берет верх над человеком. Понравится высокомерной огненной ящерице только Иза и смогла.

– Мирена, отойди от расщелины! – громко приказал полудемон, и флари, вздохнув, подошла ко мне, а потом отчаянно плюхнулась на освободившийся камень.

– Заболело что-то? – с тревогой спросила я, но она только рукой махнула.

Пришлось мне снова устроиться с ней рядом и взять её за руку.

– Бесполезно это всё, – она шмыгнула носом и уткнулась мне в плечо. – Ничего у меня не выходит.

Я погладила её по голове и, неодобрительно поджав губы, посмотрела на полудемона. Такая девчонка по нему убивается, настоящая княжна! А он! Дурак он, не видит своего счастья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Две седмицы вместе, а воз и ныне там. Брат сказал мне, что наш ребенок станет самым могущественным из всех флари, но даже ясновидцы ошибаются, а я … зачем мне ребенок от мужчины, который не любит и не уважает меня? Скажи, Барби, разве это правильно?