Приключения в Ирии и на Земле (СИ) - Владимир Васильев

На подлёте к западным пределам славянского мира узрели множество городов и селений. Цветущий край! Библейский Ной, отбиравший тварей по паре, ну никак не мог бы составить конкуренцию Живе! Худосочны библейские байки. То ли дело наши славянские! Да вот беда, у нас в Ирии выбили их из людского сознания. Полетаем да поговорим со здешним людом — узнаем, остались ли у местных в памяти древнейшие сказания. Пилот пребывал в эйфории от увиденного, а Яромир, ныне человек служивый, радовался не только тому, что на короткое время вырвался из-под опеки грозного воеводы Георгия, но, можно сказать, светился от счастья и желания вновь увидеть родной Барлин. На картах монитора, составленных в древние времена, отсутствовали какие-либо города, зато были указаны так называемые «замки». У русов на острове, судя по карте, один из замков странниц.

Оптика флайера, полагаю, ничуть не хуже той, что на сателлитах или спутниках нашего Ирия. Отображение на мониторе с превосходным разрешением представляло нашим глазам извивы Лабы с пойменными лугами, рощи, селища… С Эльбой, что в нашем Ирии, мне затруднительно сравнивать здешнюю Лабу (видел Эльбу лишь в Гамбурге), но думаю, эта Лаба не так широка и не так полноводна.

— Смотри, княже! — завопил Яромир, углядев пожарище на обзорном мониторе.

На высоком правом берегу на месте города дымилось пожарище.

— Колпин-град.

Известив меня о названии сожжённого города, Яромир заявил:

— Барлин — к закату. Ежели по дороге идти, так за полдня дойти можно.

Летать — не ходить. И на монитор можно не глядеть: дым от чернеющего на горизонте городка узрели на подлёте. Сгоревший город обезлюдел. Яромир не плакал: не достойно ронять слёзы воину. Произнёс лишь одно слово:

— Немцы.

Я скорректировал курс флайера: остров русов, что по площади вдвое больше острова Рюген в нашем Ирии, расположен к северу от земель ободритов. Под безмятежным синим небом на земле виднелись следы неисчислимых трагедий. На обозримом горизонте не уцелело ни одного селища и ни единого города. Очевидно, немногие спаслись от нашествия немцев. Что же помогло немцам за одну кампанию подавить сопротивление ободритов и сжечь множество городов? Вопрос из категории риторических. Наверняка, что-то из области технологий, а также предательство князей, обратившихся в христианскую веру.

В нашем Ирии западные славяне более пятисот лет успешно противостояли немцам!

В девяностых годах ХХ века, после развала Советского Союза, в Мекленбурге поставили уродливый памятник в ознаменование победы над Никлотом Первым и жуткой резни ободритов: западный мир ещё раз напомнил славянам, как их резали и убивали.

Похоже на то, что в этом мире повторяется такой же кровавый сценарий.

Мои реминисценции прервал вопль Яромира:

— Град Зверин сожгли!

Ради точности скажу, что его фраза прозвучала несколько иначе: он, как и все на Закате, произносил «Зверин-гард». То, что я увидел, мигом выветрило из головы неуместные размышления на темы филологии. Рядом с ещё тлеющим городом на большом выгоне для скота большим лагерем стояло воинство крестоносцев. Их воронёные латы блестели под солнцем; попы в чёрных одеяниях воздавали хвалу господу богу. Возможно, коленопреклонённые рыцари замаливали свои грехи. Мой толмач не скрывал тот факт, что среди местных венедов, варгов, ободритов и лютичей множество христиан.

Блеснули и мои глаза при виде опушки рядом с чащобой. Понадобились считанные минуты, чтобы освободить флайер от тяжёлой ноши. Без контейнера флайер приобрёл манёвренность, а я ощутил азарт охотника. Уже упражнялся в применении вооружения флайера, но на этот раз моей целью были не драконы, прозванные змеями-горынычами, а иные монстры.

Лазерные счетверённые пушки ударили в скопище немецкого воинства — и на земле воцарился ад, о коем, наверное, и помыслить не могли ни рыцари ни монахи. Кто-то взметнулся на коня в тщетной попытке ускакать от небесного возмездия. Поражая цели, я повторял:

— Не уйдёшь, зараза!

Смертоносная лазерная пушка то и дело высвечивала разорванные или разрезанные тела. Чьё-то тело, уже лишённое головы, ещё бежало по полю, исполняя жуткую пляску смерти…

Посадил флайер поодаль от места побоища, рядом с полоном, окружённым доверху нагруженными телегами. Средь большущей толпы полонённых не заметил ни мужиков, ни детей. Из флайера высыпала вся моя команда. Минуту-другую взирали друг на друга молча. Яромир и Илья со товарищами оттащили две телеги в сторону. Поклонившись в пояс бабам и девкам, велел Яромиру молвить, что все свободны и могут с добром и телегами возвращаться по домам. Из речи Яромира понял только первую фразу: он представился скоморохом из Барлина. Из того, что он ещё глаголил, понимал лишь отдельные слова: слишком много разных носовых гласных в словенской речи. Пока красноречивый Яромир вещал, толпа внимала молча, а я начал уже жалеть о том, что передал или, как в Ирии говорят, делегировал свои полномочия молодому человеку. Что он поведал, какие сказки понарассказывал? Заголосили и заплакали бабы, вскрикивали и восклицали девицы. Не на одного меня нашла оторопь, все в моей команде, казалось, пребывали в состоянии крайней растерянности.

— Что ты, Яромир, наплёл им своим длинным языком?

Молодой человек побледнел ликом. Не услышал от него оправданий.

— Кричат, что некуда им возвращаться. Мужья погибли, детей порубили, дома сожжены. Просятся под твою защиту и руку, княже.

Может быть, я подумал бы и принял разумное решение, но за спиной раздался голос учёной дамы. Ксения Никитична не преминула съязвить:

— Вот праздник нашим хахалям! А каково бедной Анюте придётся? Ты, Ваше величество, хотя бы поразмысли, чем кормить будем эту ораву гастарбайтеров?

Одарив высокомерным взглядом язву Ксению, преуспевшую в мире математики, ответил:

— Ксюша, подруга дней моих суровых. ты меня достала! Слушал в кабине флайера, как ты ушат за ушатом дерьмо на меня выливала. Придётся тебе доказать, что я не жестокосердный. У нас ведь добрая сотня славян, бывших гребцов, скучают без баб. И ты могла бы присмотреть себе хахаля среди них.

Она стукнула меня кулачком по спине:

— Это тебе за «подругу»!

Стукнула и второй раз:

— Это тебе за подслушивание.

Да’с, как же жить-то дальше? Анюта давно приметила, что Ксения ко мне неравнодушна. А я однолюб! Как князь, вправе нарушать свои законы и указы. Такая у нас, русских, традиция.

Поманив пальцем толмача, наказал ему:

— Скажи им, что Светлый Князь берёт их под свою защиту. Объяви, что мы вернёмся за ними завтра, и растолкуй, что дадим людей для охраны от тех немцев, что, возможно, ещё бродят в округе. Да спроси, есть ли у них какая-нибудь еда, чтоб с голоду не помереть до завтрашнего дня?

Словоохотлив толмач. Я ему три фразы, а он выдал фраз девять.

Изумила меня толпа. С достоинством поклонились мне в пояс. По славам толмача, в телегах снеди и еды хватит на всех, и они с места не сойдут, нас дожидаючи. Пришлось выделить двух вооружённых «хахалей» для охраны и поставить над ними Ксению Никитичну как старшую. С лазерной пушкой наперевес, она мне погрозила пальчиком:

— Ну, заяц, погоди!

Её ремарка возмутила меня. Ксения Никитична, несомненно, уже уверовала в свою близкую победу надо мной. Обвёл я грозными очами толпу славянок — и тяжко мне стало от принятого решения. А что делать, когда дал слово?! Позвал толмача и велел ему вызнать, есть ли женщины и девушки из княжеских родов? Из нестройных рядов вышли семеро красавиц. Представились. Переглянулись, услышав, что я Рюрикович. Почесал я затылок да объявил, что они будут жить в моём доме. Ксения, конечно, подумала, что я себе гарем набираю. Пусть думает.

Прекраснодушные мечты Светлого Князя об оказании помощи русам и союзе с ними разбились подобно стеклянному сосуду, брошенному с высоты на камень. К чему скрывать?! Манили Светлого Князя не столько русы или «замок», вознёсшийся над островом, сколько таинственные подземелья в толще недр, скрывавшие неведомые производства.

По прибытии к стенам, окружавшим Аркону, три волынщика затеяли играть весёлый марш, и на призывные звуки выбежали воины, вооружённые пушками, аналогичными нашим, и вслед за ними вышла парочка сонных волхвов. С прищуром глаз не отошедшие ото сна волхвы оглядели мощный флайер и выслушали Яромира, представившего им Светлого Князя Святослава. Узнав о гостинцах в контейнере, они важно покивали головами и молвили, что все в северных пределах приносят им дань. Светлый Князь известил волхвов о крестовом нашествии немцев на земли ободритов и с укором спросил, почему столь грозное воинство русов не защитило соседей? Возмутились волхвы, затрясли бородами от негодования, ткнули перстами в южную сторону и заверили Князя, что окромя проклятий ничего не дождутся от них ни крещённые князья, ни их люди. В свою очередь полюбопытствовали волхвы, почему Князь Святослав самозвано, без доброго на то согласия волхвов, присвоил себе титул Светлого Князя, почти равный королевскому? Словоохотливый Яромир, не совладав с нахлынувшими чувствами, начал было сам отвечать: «Да сама богиня…». Дёрнул толмача за руку Светлый Князь и прервал его на полуслове. Так вот и провели переговоры у стен Арконы. Незваный гость в этом мире хуже немца, а потому холодно простились и, оставив волхвам контейнер с гостинцами, помахали руками на прощанье да и отбыли восвояси.