Орион (СИ) - Уранов Степан

— Где кепка с борсеткой, ауешник херов? — смеялся постовой.

— Веди меня к Сарнову, — холодным, безразличным голосом произнес Артём.

— Хавальник завали говно, — проорал дежурный, воткнув носок берца Артёму в пах.

Согнувшись от острой боли в промежности, орион почувствовал на плече крепкую хватку.

— Давай живее! — постовой пихнул корчащегося от боли сталкера в дверь.

Рухнув на землю, парень продолжал переносить невыносимую боль в мошонке. Тут же, над ним выросли фигуры всей смены из пяти человек. Кто ржал, кто шутил, кто-то пытался врубить ориону ещё пинка.

Когда невыносимая боль начала отступать, парень встал на ватные ноги. В пах как будто воткнули несколько тысяч иголок. На рефлекторном уровне после перенесенного удара, руки ориона прикрывали низ живота. Он не мог разогнуть полусогнутые ноги, удерживающие остаточный эффект болевого шока.

— Чекан, перестарался ты! Сильно врубил, бандюге? Наверное все колокольцы ему разбил! — обратился к своему сослуживцу, смотрящему в отверстие в воротах, один из дежурных.

Через эти шлемы с черным стеклом, Артём не мог рассмотреть их лица, но орион был уверен, что на каждой роже этих вояк Сарнова сейчас расцветает довольная улыбка.

Чекан повернулся к Артёму и властным тоном обратился к одному из бойцов:

— Власов, веди этого засранца к Сарнову! Пусть в штабе занимаются этим дерьмом!

— Понял! — прогромыхал щитовец.

Подойдя к Артёму, боец резко скомандовал:

— Руки за спину, одно лишнее движение и пулю схлопочешь, мурло!

Ситуация требовала от Артёма повиновения и жесткого контроля своих эмоций. С этими психологическими задачами он старался справиться и у него неплохо получалось. Орион понимал, что главное всё объяснить их командиру — полковнику Сарнову.

От КПП, вглубь лагеря вела широкая дорога, выложенная бетонными плитами. С годами этот настил потрескался, кое-где земля выдавила края плит. По левую сторону от ангара стояли уазики и один БТР. По правую расположился бывший распилочный цех из которого вывезли все ржавые циркулярки и оборудовали казарму. Дальше на этой же стороне растянулось ещё два цеха, а по левую орион разглядел три кирпичных здания. Два одноэтажных, третье в два этажа с недостроенным корпусом, уходящим в южную сторону. Остальную вереницу пристроек, складов, ангаров и зданий пропускал мимо глаз. Всё или из бетона, или из кирпича — в духе советского индустриального пейзажа. Это был не просто ЛПК — это была настоящая промзона из железобетона и закалённого металла. Этот архитектурный монстр занимал огромную территорию. В начале шестидесятых, в годы активного строительства всей инфраструктуры посёлка, сюда сгоняли зэков-«химиков» и строительные армейские батальоны. Здания из бетона и кирпича вырастали как грибы после дождя.

По пути, Артём встречал наёмников «Контроля». Пару раз, попадались группы учёных из «белых катакомб» — их фирменная в эмблемах и нашивках экипировка «Заран», созданная на основе германского защитного противорадиационного комплекта «Drager», своим красным цветом постоянно мозолила глаза.

Конвоир провёл ориона до самого конца дороги к штабу группировки.

Сарнов стоял на крыльце и попивал ароматный индийский чай, смотря на плац.

Артём внимательно всмотрелся в угрюмое, волевое лицо полковника. Морщинистый лоб, над которым возвышался стрижка «платформа» из седых волос, спускался на серые глаза. Перебитый нос вписывался между морщинами и угловатыми скулами, а тонкие губы и тяжёлый мужественный подбородок добавляли этому монолитному лику ещё больше мужества и стойкости.

— Товарищ полковник, дежурный первого КПП, рядовой Власов разрешите доложить? — вытянувшись по стойке смирно, обратился к начальнику щитовец.

— Докладывай! — поставив кружку на перила крыльца, встал напротив подчинённого Сарнов.

— Во время несения службы, был замечен приближающийся к воротам разведчик организованной преступной группировки «Тяп-хряп», выдававший себя за ориона! — тараторил Власов. — Оказал активное физическое сопротивление. При себе имел только вот этот предмет, — щитовец вручил Сарнову коробку с гелеобразной жидкостью. — Потерь среди личного состава нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ясно всё! — лениво произнёс полковник, беря обратно кружку с недопитым чаем и рассматривая странную прозрачную коробку. — Давай его в комнату дознания.

— Есть! — выдал щитовец и пихнул к лестнице Артёма.

— Может меня послушаете товарищ полковник? Я из «Ориона»! Фил! Это я Резанному голову отпилил. Свяжись с Майором, спроси у него! — свинцовым голосом произнес парень.

— Угу, — Сарнов сощурил глаза и выдал презрительный смешок, с жалостью смотря на парня.

— Ступай, чучело «тяпхряповское»! — пихал охотника в спину Власов.

Заведя парня в прокуренное помещение штаба, щитовец свернул в левую сторону и повёл его к самой дальней двери у которой стоял его сослуживец.

— Кого привёл? — спросил крепкий, розовощёкий боец.

— Бандюгу! — сквозь стекло маски произнёс Власов.

Заведя ориона в комнату без единого окна, щитовец включил свет. Розовощёкий усадил Артёма на прикрученный к полу крепкими болтами металлический стул и выкрутив назад ориону руки, застегнул на них наручники.

— Всё паря, приехали! — промычал свиноподобный щитовец. — Сейчас будешь рассказывать, когда там Лихой атаку на нас планирует и откуда он гранатомёты взял.

С этими словами, боец Сарнова вышел в коридор и что-то проговорил Власову.

Артём почему-то был уверен в своих силах и положительном решении всех рухнувших на него проблем. Всё решить могла банальная беседа с полковником.

У Сарнова имелась телефонная линия не только с Майором и «орионами», но и с базой «Контроля», с учёными «Белых катакомб», с «тремя толстяками».

— Ну, — протянул вошедший в помещение полковник. — Говоришь, ты из артели «Орион» и ты завалил Резанного?

— Да, это так! — без какой-либо гордости заявил стальным тоном Артём.

От уверенности Артёма Сарнов оторопел, выпучив на пленника глаза, полковник пытался прочесть на его лице фальшь. Наконец, громко кхекнув, Сарнов помассировал крепкой ладонью, формата А4, свой жёсткий, затянутый морщинистой кожей, широкий затылок и нахмурив брови отошёл к столу, вперив взгляд на кипу каких-то никчёмных бумажек и что-то пробубнил себе под нос. Стараясь не форсировать планы по выбиванию из языка информации, Сарнов решил проверить смелое заявление пленника.

— Ишь ты, какой фрукт! — не смотря в сторону ориона, мотнул своей огромной головой командир щитовцев. — Проверю твои слова.

— Давно пора, — утвердительно произнёс Артём, в голосе которого не было ни нотки сомнения, что подкупало полковника ещё больше.

Выйдя из комнаты, лидер «Щита» уже в коридоре отдал указания подчинённому и удалился в свой кабинет.

Минут десять, Артём наслаждался одиночеством, рассматривая кирпичные стены и шевеля пальцами, пытаясь разгонять в затекающих кистях кровь. Из мыслей его вырвал тяжёлый топот, приближающийся к двери. Влетевший в комнату розовощёкий амбал в гневе зарычал:

— Чё ты наплёл командиру, а? Почему он приказал тебя не трогать? — склонившись над лицом Артёма, прошипел щитовец. — Я уже настроился на месиво. Смотри, — розовощёкий, сжал кулак и поднёс его к носу ориона. — Хоть разок-то можно, а?

Артём молчал, смотря на кирпичи противоположной стены. Его сознание было далеко от этого места. То что произойдёт через секунду, он уже знал.

— Молчание знак согласия! — прохрипел щитовец, нанося в левую скулу ориона мощный хук, за которым последовал левый боковой прямо в губы.

Артём ушёл в нокаут от первого удара. Второй утопил его в небытие окончательно. Голова повисла, из открытого рта к груди потянулась густая тягучая слюна, перемешанная с тёплой кровью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот теперь, порядок! — довольно улыбнувшись, промычал штабист, выходя из комнаты.

Очухался Артём от ворвавшегося в нос противного запаха, испаряющегося от ватного тампона, которым водил перед его носом Сарнов, ругающий розовощёкого: