Выход на «Бис» (СИ) - Плетнёв Александр Владимирович

Всё это он пока откладывал на дальний задел: «Будет день, будет пища». Сейчас его волновал один из узловых моментов эпопеи Эскадры Открытого океана — предстоящий бой с линкорами Мура в связке с быстроходным отрядом контр-адмирала Гонта. Встреча с которыми могла стать серьёзным испытанием и для ПКР «Москва». Даже уповая на приоритеты брони и калибров Левченко.

Для артиллерийских дуэлей противолодочный крейсер был совершенно неприспособлен. И совершенно неуместен. Как, наверное, любой специализированный авианесущий корабль. Хуже того, спроектированный уже в доктринах высокоточного управляемого оружия, «Кондор» относился к категории «картонных» кораблей и не обладал практически никакой конструктивной защитой. Инженерный компромисс защиты выразился в буферных бортовых коридорах, гофрированных продольных и поперечных переборках, днищевых и бортовых цистернах специальной конструкции, устроенных так, чтобы при любом боевом повреждении корпуса, судно сохранило остойчивость [98].

Выполненная из сплава АМГ надстройка, лёгкого, но пожароопасного, «голые» — совершенно уязвимые антенны РЛС… об этом ему даже говорить не хотелось.

А пришлось.

Пришлось, считай, что пересказать (пусть кратко) историю послевоенных тенденций флотов, испытывая неожиданное чувство неловкости за небезупречность своего корабля.

«Корабля из будущего, ёпта».

На этом фоне просилась демонстрация достоинств. Что ж… обязательно обозначил способность «Шторма» отработать и по надводным целям. Обязательно же подчеркнув, что 125 килограмм осколочно-фугасной боевой части ракеты, при всего шестидесяти килограммах ВВ [99], нанесут урон если только эсминцу. И то — куда попасть.

Здесь он так же готов был тратить ЗУРы:

— Дальность стрельбы ЗРК по морским надводным целям ограничивается радиогоризонтом, то есть не превышает 30 километров, что вполне приемлемо для боя на коротких дистанциях. «Вычёркиваем» даже два-три эсминца — меняем слитность атаки Гонта.

Однако, выкладывая и перечисляя ТТХ боевых комплексов, номенклатуру вооружения крейсера (всё пойдёт общий котёл), он не сказал… ни словом не обмолвился о спецзарядах комплекса «Вихрь». Табуируя ядерную тему категорически. Для себя. И для всех остальных… не искушая никого до срока радиоактивным пугалом.

За время совещательного разговора дважды наведывался тот самый адъютантствующий лейтенант с правом текущих и экстренных донесений… склоняясь к сидящему за столом адмиралу, о чём-то осведомляя, нашёптывал вполголоса. На лбу Левченко пролегала морщина, потупившись, он явно решал там у себя в голове какие-то ребусы.

Скопин всё же сумел уловить, услышав…

— С «Кронштадта» передали, что уже видят…

«А наш адмирал всё же осторожничает, выдвинул вперёд свою бронированную кавалерию. И не предупредил, чтобы я успокоил старпома. А тот и не запаниковал, всю обстановку и без того прекрасно отслеживая с помощью РЛС. И судя по скорому появлению, „срезал угол“, — Геннадьич стрельнул взглядом на часы, — даже поднажав».

В другой раз явившийся вестовым лейтенант уже не скрытничал:

— Товарищ вице-адмирал! На траверзе гости.

Под набрякшими веками командующего мелькнуло интересом — хотел посмотреть. Однако сдержался. Понимая, что будет лучше, когда подойдут ближе:

— Сойдёмся до шести кабельтов, сообщите.

О «шести кабельтовых» уже доложил матрос, посланный сигнальной вахтой:

— Товарищ вице-адмирал. Как вы просили. Чужой корабль в непосредственной близости.

— Что ж, — отреагировал Левченко, поднимаясь из-за стола, призывая, — пойдёмте, взглянем на ваш ПКР… «Кондор».

За бортом уже начало сгущаться, темнея по горизонтам, о чём было извещено, потому, облачаясь в шинели, собрались немного суетно, торопливо направляясь наверх.

Высыпали из корабельного нутра на смотровую площадку. Тут уже был кто-то из не приставленных к делу молодых офицеров, завидев командующего немедленно посторонившихся.

По рукам пошли бинокли.

Корабли сближались на параллельных галсах, сходясь кабельтов за кабельтовым.

«Конвоируемая» держащимся на раковине линейным крейсером «Москва» маневрировала аккуратно, каждую эволюцию предваряя флажным семафором.

«Конвоируемая»… — сторонним взглядом можно было подумать, что так и есть. И пусть башни главного калибра у «Кронштадта» стояли «мирно» на нуле — вдоль оси, орудия вспомогательной артиллерии топорщили под углом, что тоже регламентировалось походным порядком… но кто бы сомневался, что внутри там всё на стрёме — штатные расчёты и снаряды поданы.

Холодный ветер и предвкушаемое зрелище заметно оживили лица.

— Крейсер? Полное 15 тысяч тонн, говорите? — переспросил начальник штаба эскадры, — больше чем у «вашингтонцев» [100].

Скопин не ответил, не поняв вообще — к чему это было… лишь бы что сказать?

Объяснял же — класс корабля, как и назначение, несмотря на общее «крейсер», несравнимы.

Вскоре убедились наглядно…

На двух с лишним кабельтовых бинокли уже были не нужны — «Кондор» проекта 1123 предстал во всей своей конструктивной специфичности.

Привычные оценивать боевую мощь по стволам, невзирая на выше озвученное, на корабль смотрели и с любопытством и с нескрываемым сомнением. Видимо в ожидании представляя нечто более грандиозное.

Предвосхищая наводящие вопросы, капитан 1-го ранга начал пояснять функции той или иной установки, назначение антенных постов. И всё равно был завален, отвечая…

—…да, вы правильно догадались — отбойники от стартовых факелов ракет.

—…вот те, как вы выразились «яйца» — это закрытые обтекателями станции радиоэлектронного подавления.

—…на топе антенны двух РЛС воздушно-надводной обстановки, ниже уступом стрельбовые…

— И одна башенка на шкафуте, — снова высказал разочарование начштаба, как будто всего час, полчаса назад командир крейсера не давал подробный перечень того, чем располагает.

Единственное, что подробных технических характеристик АК-725, он как раз таки не озвучивал…

«А для этого времени „прошедшей войны“, АК-725 очень даже продвинутое оружие».

— Их у нас две, — акцентируя внимание, — две побортные спаренные установки пятьдесят седьмого калибра. Сопряжены с высокоточной системой РЛС-наведения и управления огнём. 100 выстрелов в минуту на один ствол. Электроприводы наведения по вертикали-горизонтали обеспечивают скорость реакции — 30 градусов в секунду. Табличная баллистическая дальность — 8400 метров, по высоте 6,7…

Выпалил как по писанному, добавив:

— Ну и плюс неконтактный радиовзрыватель в снарядах.

— Радиовзрыватель?

— Да. Срабатывает при близком пролёте от цели, поражая разлётом осколков. У англосаксов уже есть. Но в СССР по ленд-лизу не поставляли [101].

На полётной палубе «Москвы» происходило заметное движение: стоял на стартовой площадке Як-39, дежурный «Камов» зашевелил лопастями на раскрутку, быстро набирая необходимые обороты. Поднявшись в воздух, вертолёт позиционно завис по корме.

Левченко обернулся в молчаливом вопросе: «Зачем»?

«Небольшое шоу, дубль два», — мысленно усмехнулся Геннадьич, бросив краткое:

Вертолёт спасательный. Страховка при взлётно-посадочных мероприятиях.

Резкий звук двигателей изготовившегося штурмовика уже доносился явственно, высокими нотами. Все жадно уставились — что дальше…

Вертикальный отрыв с плавным переходом в горизонталь — «Як» набором скорости ушёл вперёд по курсу эскадры — несомненно, произвёл должный отклик. Кто-то присвистнул:

— Да с такими аппаратами полётная палуба и вовсе не нужна!

Адмирал степенно промолчал. На говорившего зашикали.

— Самолёт специального режима взлёта-посадки у нас вне штата, — решил уточнить Скопин, — плата за вертикальность — сожжённый на старте керосин. Как следствие снижение радиуса действия.