Маски прошлого - Ронда Бэйс

— Конечно. — Он тепло посмотрел на нее. — У нас полно времени.

И сказано это было так многообещающе, что дрожь пробежала по всему ее телу в предвкушении того, что произойдет позже, когда они вернутся из ресторана.

— Я быстро! — вздрогнув, сообщила Рейчел, стремительно удаляясь в спальню.

Она поспешила в душ, чтобы хоть немного прийти в себя после длительного рабочего дня.

Рейчел не собиралась слишком долго заставлять себя ждать. Поэтому спустя пару минут выскочив из душа, она быстро растерлась полотенцем и поспешила в спальню, чтобы переодеться.

— Я уже почти готова! — прокричала она. — Ты пока посмотри телевизор.

Выбирать наряд было некогда. И Рейчел решила надеть черные облегающие брюки, подчеркивающие красивую линию бедер и стройные ноги, а также легкий трикотажный свитер с огромным вырезом-лодочкой, обнажающим одно плечо. Волосы она скрепила на затылке деревянной заколкой.

— Все, мы можем идти! — Рейчел вышла из спальни и остановилась, выжидающе посмотрев на Джастина.

Сердце ее сжало тисками… Господи! Как же она могла забыть?!

Джастин находился рядом с журнальным столиком, небольшое пространство которого занимали фотографии в рамках.

Господи!

Джастин удивленно взглянул на нее.

— А когда ты успела сфотографировать Элизабет? — поинтересовался он.

— Это… — Рейчел замолчала, не имея мужества договорить.

Язык будто присох к небу, став совершенно неподъемным во рту. Да и что она могла сказать?

Джастин поставил одну фотографию и взял другую.

Рейчел судорожно вздохнула. Она помнила этот снимок. Натали тогда исполнилось десять, и они с мамой устроили ей настоящий праздник, позволив превратить дом Кэролайн в сказочное действо.

— Это не Элизабет, да? — Джастин впился в нее испытующим взором.

Рейчел поежилась под его пронзительным, обо всем догадывающимся взглядом.

— Да, — опустив голову, глухо ответила она.

— Получается… — Джастин задумался на некоторое время. — Получается, что это моя дочь… о которой мне ничего не известно. Как ты могла, Рейчел? — с болью в голосе поинтересовался он.

Рейчел чувствовала себя ужасно. Уж лучше бы Джастин наорал на нее. Но нет, он лишь смотрел на нее, и в глазах его отражались боль… непонимание…

— Прости, Джастин, — пробормотала она, умоляюще глядя на него. — Ну что ты хочешь?! Мне было тогда шестнадцать. Я впервые полюбила! А ты… ты назвал меня другим именем, когда мы были близки. Это… это, как будто меня ударили по голове. Прозрение…

— Да какое прозрение, Рейчел?! О чем ты говоришь?! — вскричал он. — Я признаю, что совершил досадный промах. Но разве из-за этого расстаются?! Неужели ты не понимала, что я не просто так звонил тебе все последующие дни, пытаясь встретиться с тобой?!

— Нет, не понимала! — в сердцах воскликнула она. — Вот такая я непонятливая!

Джастин отвернулся. Он стоял рядом с огромным окном, и его лицо отражалось в стекле.

Рейчел сделала несколько шагов в его сторону. По щекам ее катились слезы.

— Я понимаю, что поступила неправильно, — прошептала она, приближаясь к нему и останавливаясь за спиной. — Но я была молода. Мне все виделось либо белым, либо черным. И не было середины… понимаешь?

Джастин молчал несколько мгновений.

И тишина казалась настолько гнетущей, что Рейчел чудилось, будто она буквально ощущает всю тяжесть навалившихся на нее проблем.

— Я не понимаю, Рейчел, — наконец тихо сказал он. — Я не понимаю, что подвигло тебя на то, что ты сделала. Ты лишила меня и дочь общения друг с другом. Я могу принять, что, когда тебе было шестнадцать, ты действительно была зла. Но шли годы, Рейчел… неужели у тебя ни разу не возникло мысли, что мы достойны того, чтобы знать правду?

Рейчел вздохнула. Она обняла его со спины, прижимаясь, чувствуя тепло, исходившее от него.

Но он отстранился от нее.

И она осознала, что пропасть, неожиданно пролегшая между ними, намного больше, чем ей показалось вначале.

— А что же было на Тенерифе, Рейчел? — Он отошел от нее и обернулся, и она видела страдание, отражавшееся в его глазах. — Что там было? Ты захотела отыграться на мне?

— Нет! — воскликнула она, делая шаг ему навстречу. — Как ты можешь так думать?!

— Я уже не знаю, чему верить, Рейчел, — обреченно пробормотал он. — Там, на острове, мне казалось, что судьба предоставила нам шанс, дала возможность понять, что мы любим друг друга, что все эти годы мы лишь теряли время.

— Так и было, Джастин, — прошептала она, смахивая слезы, катившиеся по щекам. — Я люблю тебя.

— И даже не нашла времени рассказать о дочери? — горько поинтересовался он.

Она горестно вздохнула.

— Ну как я могла поведать тебе о Натали, как? — спросила она. — Я боялась, что ты возненавидишь меня… и мы опять расстанемся.

Он отвернулся. Он не мог смотреть на нее. Ему казалось, что вся атмосфера комнаты настолько сильно пропиталась этой многолетней ложью, что никакие слова не могут изменить сложившуюся ситуацию.

— Да, я виновата, — продолжала Рейчел. — Мне надо было сразу сообщить тебе о том, что у меня есть дочь… твоя дочь. Но мне было страшно. — Она подняла на него глаза, наполненные отчаянием.

Но он не видел этого. Его взгляд был устремлен на снимки. Его дочь… дочь, о существовании которой он даже не догадывался. Она росла, не зная своего отца. Интересно, какая она? Чем она увлекается? Кем хочет стать? Ей уже четырнадцать! Пора задуматься о будущем. А он… он и не предполагал, что у него есть еще одна дочь. Рейчел лишила его этого.

Он стремительно повернулся к ней, взгляд его встретился с ее взглядом. И Рейчел поняла: сейчас она потеряла все. Джастин презирал ее. Он смотрел на нее, а она читала в его глазах всю правду. Им никогда не быть вместе. Та сказка, что объединила их на острове, так и останется иллюзией, никогда не воплотившейся в реальность.

— Если мы больше никогда не увидимся, я пойму, — опустив голову, прошептала она.

Рейчел не хотела, чтобы он видел, насколько ей тяжело сейчас. И в то же время она понимала, что не может совладать с собой, не в силах натянуть маску безразличия и холодности.

Неожиданно ей стало все равно. Пусть… пусть он видит, что она повержена. Ее вдруг обступила такая пустота, что захотелось забиться в какой-нибудь дальний угол и ни о чем не думать. Хоть некоторое время ни о чем не думать. Но она понимала, что это невозможно. Что мысли, словно назойливые мухи, будут мучить ее до последнего, пока совсем не останется сил.

Господи, за что ей это? Да, когда-то давно она совершила огромную ошибку. Но она же решила все исправить! Почему судьба не дала ей шанс сделать это? Почему в последний момент внесла свои коррективы?