Хозяин Стоунгрейв-Холл - Хелен Диксон

– Вы правы, – согласилась Виктория, встретив его взгляд. – Я ничего не смыслю в том, что вы говорите. – Пока Лоуренс играл с ее локоном, она вдруг поняла, что его взгляд выражает восхищение. – Мои волосы… они вам действительно нравятся?

Лоуренсу они нравились. В сущности, в Виктории ему нравилось все.

– Да, нравятся, – беспечно ответил он, отпуская локон и следя за тем, как тот возвращается на прежнее место. – А что, мое мнение имеет какое-то значение?

– Ну, поскольку вы спросили, – она робела, чувствуя прилив жара под его взором. Он так красив, настоящий мужчина, от него трудно оторвать взгляд, – должна признаться, мне это лестно. Но почему вы говорите о любви так пренебрежительно?

– Неужели?

– Именно так. – Виктория наклонила голову. – Почему вы холосты? – многозначительно спросила она. – Большинство мужчин вашего возраста уже женаты.

– Как вы думаете, сколько мне лет?

– Около тридцати плюс-минус один год. Вы не ответили на мой вопрос, – спокойно напомнила она, думая о том, как он привлекателен, заражает энтузиазмом, рядом с ним все казалось приятным. Однако больше всего, и это чудо, он казался чрезвычайно желанным.

Чем больше они находились вместе, тем больше Виктория ощущала его близость. Чувствовала себя так, будто внутри сжималась огромная пружина. Она физически ощущала эту пружину, ее шевеление, давление, стремление распрямиться, мешало лишь тело. «Однажды эта пружина обретет свободу», – думала Виктория, предаваясь самым немыслимым фантазиям.

– Почему вы так и не женились? – настойчиво допытывалась она.

– Какое это имеет значение? – Лоуренс беспечно пожал плечами.

– Мне просто не хочется, чтобы вы закончили свою жизнь в одиночестве, – пояснила Виктория, опустив глаза.

– Почему нет? – Лоуренс горестно рассмеялся и отвернулся от нее. – Я привык к одиночеству. Правда, иногда скучно, правда, никто не воткнет нож в спину.

– Неужели кто-нибудь предал вас?

– Виктория, не будем об этом, – резко сказал он. – Это вас не касается.

– Может, боитесь, что я вас тоже предам? Лоуренс, обещаю, я этого не сделаю.

Нет, подумал он, Виктория вонзит ему нож в спину. Однако не хотелось изливать душу перед ней. Он никогда никому не рассказывал о себе.

– Помнится, когда я начала учиться в школе, все в Эшкомбе знали, что вы намеревались вступить в брак, кажется, с женщиной из Лондона. Что с ней произошло?

При упоминании этой изменницы, женщины, которая, как он считал в то время, действительно любила его, прошлое, точно нашествие саранчи, поглощало его, извивалось вокруг, жутко хохотало. Вместо того чтобы сказать правду, Лоуренс лишь заметил:

– Мы поняли, что не подходим друг другу. С тех пор я так и не нашел женщину, которую хотел бы видеть спутницей жизни.

– Мисс Эллингем не подходит для этой роли?

Лоуренс криво усмехнулся. С тех пор как он вернулся домой, Клара с поразительной настойчивостью начала кампанию, чтобы добиться от него предложения руки и сердца. Однако ее усилия оказались тщетными.

– Клара не в моем вкусе.

– Кто же в вашем вкусе? Наверное, вам трудно угодить.

– Это верно. – Лоуренс улыбнулся ей, но улыбка вдруг угасла, показалось, будто все вокруг них, включая время, остановилось. Виктория уставилась на него, будто видела впервые или раньше не удосужилась разглядеть, а теперь увидела все четко и ясно. Она поняла, что открыла его не только глазами, но и остальными органами чувств, ее невероятно тянуло к нему. Виктория слышала только его дыхание, видела лишь глаза, пристально разглядывавшие ее.

Очень медленно, осторожно, будто боясь разрушить чары, Лоуренс протянул руку и коснулся ее щеки, большим пальцем легко прошелся по пухлой нижней губе. Столь необычного и сильного сексуального чувства Виктория не испытывала никогда. Протянула руку, коснулась его лица, очень нежно, и все эмоции прошедших дней, боль, угрызения совести, затаившиеся глубоко внутри, обрели физическое выражение, огромную гибкую неистовую силу. Не сводя с него глаз, она приблизилась к нему.

Он уставился на нее, впервые со времен детства почувствовал мучительную боль от неизвестности, вину и тут же прекратил разглядывать соблазнительные достоинства девушки. Ее мать просила стать опекуном дочери. «О боже, о чем ты только думаешь!» Он не имел права мысленно раздевать ее, страстно желать, представлять, как отнесет в постель. Лоуренса безумно влекло к ней! Если ему нужны развлечения, их можно найти в среде самых красивых и утонченных женщин. Нет причин испытывать необузданное влечение к Виктории Льюис, реагировать на ее присутствие, подобно сексуально озабоченному юноше или стареющему греховоднику. Но Лоуренс ничего не мог поделать с собой. Виктория стояла так близко, вся благоухала. Ее лицо находилось в опасной близости от него.

Мгновение, и Виктория оказалась в объятиях Лоуренса, его губы впились в ее нежные уста. Она целовала его со всей страстью. От столь неподдельной страсти у него захватило дух. Ничего подобного он еще не испытывал. Не помнил, чтобы кто-то раньше так целовал его. С ней не сравнится ни одна женщина.

Крепко обнимая ее, Лоуренс понял: глупо отрицать, что Виктория связана с ним больше, чем любая другая пассия, включая Мелиссу, первую настоящую любовь, отвергнувшую его. Нет, Виктория совсем другая. Однако он не мог позволить, чтобы такое случилось. Угрызения совести взяли верх, и он с ужасом отстранил ее.

– Боже милостивый, – Лоуренс приводил в порядок мысли, – это безумие. Черт подери! Я не знаю, куда девать руки.

Он неожиданно встал, отчего Виктория покачнулась и отшатнулась. Он стоял на расстоянии вытянутой руки и смотрел на нее, храня молчание, будто видел ее впервые или она призрак. Его лицо выражало смятение, нечто между болью и удовольствием. Лоуренс поджал губы и смотрел на нежно вздымавшуюся грудь Виктории и соблазнительные рот, который все еще жег его поцелуй.

– Думаю, нам лучше прекратить это.

Виктория неуверенно посмотрела на него, не понимая, почему он перестал обнимать ее. Она не меньше Лоуренса была потрясена разгоревшейся страстью.

Он и сам едва что-либо понимал. Смотрел на Викторию, сидевшую с широко раскрытыми глазами, уязвимую, дрожавшую. Как она прелестна. Боже милостивый, как соблазнительна. Лоуренс желал ее всем существом, у него перехватило дух.

– Простите, Виктория. Мне не следовало вести себя так. Выбрав меня опекуном, ваша мать доверилась мне. Я не буду… не могу… подвести ее. Обещаю вам, необузданное проявление страсти больше не повторится. Когда придет время, мне хотелось бы, чтобы вы познакомились с другими мужчинами и выбрали достойных поклонников. Не могу препятствовать этому.