Беглый огонь - Александр Зорич

– Как куда? – удивился тот. – Тем же маршрутом назад, если вы не против!

– Я против! И притом – категорически! – рявкнул Тополь. – Сейчас весь Периметр поднят по тревоге. Одних «Скайфоксов» вышлют полную эскадрилью! У всех установка – и комара из Зоны не выпускать. Не говоря уже о катерах. Мочить будут так, что наших костей потом с лупой не найдут…

– Да ну прямо, – недоверчиво процедил Лодочник.

– Костя дело говорит, – поддержал я Тополя. – Ты его слушай. И мне тоже эта идея не по душе. Давайте лучше на тот берег переправимся и в старом схроне Кабула до утра пересидим. Кабул, конечно, потом выступать будет. Но как-нибудь уладим. «Деньги не Бог, а милуют», как говорили наши славянские предки.

– Убедили, – легко согласился Лодочник, и наш катер, взревев мотором, отвалил от пристани.

– Куда к схрону-то плыть? – спросил он. – Вверх или вниз?

– Вниз.

Я с нетерпением ожидал, когда же Лодочник включит свой хваленый стелс-режим. Очень уж хотелось показать Тополю чудеса техники, настоянные на «цветах зла». Однако вместо того, чтобы бесшумно воспарить над водами Припяти, наш катер закашлялся, пробормотал что-то невнятное и позорно заглох.

Нас сразу же начало разворачивать и сносить течением.

– Йопэрэсэтэ, – пробормотал я, выглядывая за борт. – Что случилось?

– Да какая-то падла бензин слила, – зло прошипел Лодочник, глядя на приборную панель.

– Я даже знаю, что падлу эту зовут сержант Огюст Трюшон, – сообщил Тополь. – Самый видный клептоман Речного Кордона. Он у меня однажды списанный костюм химзащиты украл… Что он с ним делать собирался – ума не приложу! Впрочем, этот дегенерат даже колья для палаток ворует. У него в тайнике их полсотни нашли.

– И как вы это терпите? Точнее, терпели?

– Как терпели? Плохо. Били в основном. Аккуратно так, чтобы следов не оставалось… Да только не помогало.

– А перевести этого Трюшона куда-нибудь в другое место слабо?

– В том-то и юмор, что перевести его некуда было. Его нигде уже терпеть не могли. Поэтому на Речной Кордон и сослали… Дальше плыть-то некуда французскому солдату, продолжателю славных традиций д’Артаньяна и Луи Детуша. Только в тюрьму. А в тюрьму жалко идиота сажать из-за спичечного коробка, у них же во Франции либерализм, социальная защита христианских меньшинств…

– Ну тогда в дурку! – взволнованно предложил Лодочник, как будто у нас не было более актуальных тем.

– В дурку дорого. В армии его держать значительно дешевле. Тем более что боец он нормальный. Стрелок – так просто один из лучших.

– Эй, братва, кончайте ток-шоу, – вклинился я. – Лучше скажите, есть у нас весла или что?

– Одно где-то было… Если ваш Трюшон его не прибрал.

Весло нашлось. И даже два. Правда, поганые, крошечные. Но кое-как мы все же догребли до западного берега. Какое счастье, что Припять – не Днепр!

Тополь, поскольку был в высоких сапогах, спрыгнул в воду первым и подтащил катер к берегу. Когда я спрыгнул, было максимум по щиколотку. Бр-р. Ненавижу холодную воду!

А вот Лодочнику, похоже, холодная вода была в кайф. Вовсе не спеша выбираться на берег, он остался у борта катера и принялся рыться в своей спортивной сумке, которую поставил на пассажирское сиденье.

Я так понял, эту сумку анфоровцы забрали с борта катера как ценный вещдок, но Лодочник, убегая из опорного пункта, умудрился и ее в суматохе вызволить точно так же, как я вызволил свои пожитки. Что ж, парень не промах!

– Эй, Лодочник, ты чего там возишься? – спросил я, опасливо озираясь. Ночь, черный лес, зловеще шепчет сухой камыш… Стрельба на Речном Кордоне вдруг оборвалась, как отрезало, и от этого над всей Припятью начала расползаться совсем уж запредельная жуть…

– Да надо тут одну гипотезу проверить…

– Что еще за гипотеза?

Но Лодочник не ответил.

Он был полностью поглощен своим делом. В руках у него теперь была «пирамида» – малоценный, но эстетичный артефакт, состоящий из полупрозрачного вещества, по консистенции напоминающего слюду.

Лодочник вытянул руки вперед, подставляя «пирамиду» лунному свету.

– Что он делает, ты не знаешь? – спросил меня шепотом Тополь.

– Проверяет, заряжен артефакт или нет, – ответил я. – Заряженный должен давать свечение. Или что-то вроде.

– Вон оно что. – Тополь цокнул языком, сраженный моей компетентностью.

Артефакт, похоже, был заряжен. И еще как! В недрах «пирамиды» зародилось пульсирующее пламя фиолетово-красного оттенка. Пламя внезапно вырвалось наружу и расплескалось по воде. Лодочник восхищенно ахнул.

– Эй! Проверил? Кончай уже. Идти надо. Из-за твоей светомузыки нас могут со «Скайфоксов» засечь.

Но Лодочник, похоже, меня не слышал. Он был полностью загипнотизирован «пирамидой», которая щедро фонтанировала разноцветным сиянием. Оранжевые сполохи, ритмично пульсируя, сменяли голубые, красные огоньки, помигивая, уступали место желтым. Ну чистая дискотека!

Тем временем неугомонный Лодочник наклонился и опустил «пирамиду» в воду. Теперь сияние распространилось в толщу воды, хотя и стало гораздо менее интенсивным.

– Вот клоун, мля, – зло сказал Тополь и закурил сигарету. – Тут сматываться надо, а он…

– И не говори.

Мне самому хотелось засветить Лодочнику в табло. Но не ссориться же с ценным специалистом, который только что спас нам с Костей жизнь! Да и уйти, бросив Лодочника в одиночестве, было, мягко говоря, не по-сталкерски.

Когда я уже мысленно решил, что вот сейчас, сейчас Тополь докурит свою отраву и я силой выволоку горе-экспериментатора на берег, случилось нечто из ряда вон.

Из толщи воды к Лодочнику метнулись толстые живые канаты, покрытые мириадами шевелящихся ресничек. Они шустро обвили его запястья – словно хотели отобрать «пирамиду», но немного промахнулись. Лодочник сдавленно вскрикнул и обернулся к нам, как бы умоляя о помощи.

Однако какая могла быть помощь, когда его фигура заслоняла подводного монстра от наших пуль!

Я не успел даже сбросить свой «хай пауэр» с предохранителя, как резкий рывок опрокинул Лодочника плашмя в реку. Из глотки бедняги вырвался леденящий душу крик.

Еще мгновение – и крик затих, а его тело, осиянное разноцветными сполохами, скрылось в толще воды.

Спустя секунду Припять вновь стала непроницаемо темной.

– Интересно девки пляшут, – дрожащим голосом выговорил Тополь.

– Пойдем-ка отсюда, – предложил я, натягивая на плечи свой громоздкий рюкзак.

Удаляясь, я с тоской глядел на стелс-катер Лодочника. В сумке погибшего наверняка было много интересного – и пистолет, и патроны, и артефакты в контейнере. Но сама мысль о том, чтобы подойти к реке ближе чем на десять метров, наполняла мою душу липким доисторическим ужасом.