Хтонический ужас - Ян Анатольевич Бадевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Топаем в центр поля.
Клим — на свободный стул справа.
Я заметил, что скамеек не хватило. Большинство болельщиков притащили мягкие стулья из актового зала. Фанатов набилось под завязку — добрых три ряда.
Нас уже ждут соперники и нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу физрук. Аристарх Зло держит под мышкой баскетбольный мяч, на его шее висит свисток. Я вижу нору и шестиметровый круг, за пределами которого будет разворачиваться сражение.
Роль арбитра, как всегда, принадлежит Аристарху.
Физрук свистит, и шум на трибунах прекращается.
— Ограничения, — сообщает Зло. — Если это кому-нибудь интересно.
Я присматриваюсь к конкурентам. Ефанов по своему обыкновению смахивает на гомосека, только в спортивной форме. Водянистые глазенки, блондинистые волосы заплетены в дреды, собраны в пучок и выкрашены в разные цвета. Мы — в красном. Враги в синем. Двое рослых широкоплечих парней с одинаковыми стрижками и светло-русыми волосами — это, безусловно, Глинские. Петраускаса я узнал — пересекались на общих тренировках по рукопашному бою. Острые черты лица, подтянутый, сдержанный и адекватный. Кучерявый имбецил с кривым носом — это Думбадзе, кто ж еще. Коула я ни разу не видел. Он мне показался наиболее опасным из всех. Во-первых, я почуял ранг не ниже дхараны. Во-вторых, не все сильные бойцы участвовали в школьном турнире по СМЕ. Некоторые ложили болт на эту показуху. И Коул, сдается мне, принадлежит к этой категории лицеистов. Жилистый, но не гора мышц. Спокоен, как удав. Оценивающе изучает соперников. Когда наши взгляды пересеклись, никто не отвел глаза.
— Итак, — Аристарх повысил голос, — традиционно у нас под запретом телекинез. Про стихийные атаки забываем. Ментальные — тоже в топку. Это понятно?
Все молчат.
— Нельзя применять оружие, — продолжил физрук, — как реальное, так и призванное. Можно себя исцелять во время игры. Ускоряющие и усиливающие техники разрешены. Заступил за черту — вон с поля на три минуты. Выбытие всей команды — техническое поражение. Толкать противников в запретную зону можно и нужно. Тяжкие повреждения — минус в рейтинг. Солидный минус.
Бросив последнюю фразу, физрук покосился на меня.
Ладно-ладно.
Я тебя услышал.
— Жесткое нарушение — выкидываю виновника из игры на пять минут, — завершил свою тираду арбитр. — Я уже говорил про рейтинг? Это цветочки. Примените магию, чтобы нанести серьезный ущерб сопернику — я лично позабочусь, чтобы вас отчислили. Надеюсь, матч будет честным. И красивым.
Пауза.
— Две минуты на обсуждение командной стратегии.
Свисток.
— Мы с Игнатом форварды, — быстро заговорил Макс, когда игроки разошлись для совещания. — У них в нападении Ефанов и Петраускас. Илья, возьми Ефанова, но без фанатизма, нам дисквалы не нужны.
— Говно вопрос, — согласился я.
— Они поставят Коула и Думбадзе в прессинг, — продолжил Шереметьев. — Коул покрепче и наверняка попрет на Игната. Мирас, он твой.
— Хорошо, — коротко бросил Назарбаев.
— Вадим, блокируешь Думбадзе.
— Ок.
— Братья Глинские — это серьезная проблема. Они всегда работают в паре. Следите за этими уродами, у них там жестовый язык и прочее дерьмо. Могут атаковать с двух сторон. Литовцу бросать не давайте — он хорошо попадает в нору даже с восьми метров.
Я запоздало подумал, что не мешало бы посетить матчи, которые уже провела команда Ефанова. Или посмотреть видосики, снятые лицеистами и выложенные в глобал. Теперь уже поздно…
Свисток.
Обе команды начали занимать позиции в центре поля. Ефанов встал поближе к физруку, с нашей стороны выступил Игнат. Я занял локацию, позволяющими совершить быстрый рывок в любом направлении. Макс переместился на противоположный край запретной зоны. Туда же, с разрывом дистанции в несколько метров, ломанулся Петраускас. Я увидел Глинских, начавших неспешно огибать круг. Говнюки распределились таким образом, чтобы перекрывать наши передачи. Мирас пошел опекать Коула, Поль — прикрывать капитана, Вадим присоединился ко мне в битве за розыгрыш. Сюда же подтянулись Коул и Думбадзе. Обе команды постарались более-менее равномерно распределиться по периметру запретной зоны, но основные ударные силы, как я понял, сейчас стягиваются в моем направлении.
Окутываюсь усиливающими и ускоряющими пассивками.
Я хорошо подготовился, поглотил ветки многих одаренных и сейчас чувствую себя уверенно. По уровню потребления праны, по моим прикидкам, я давно поднял дхарану. Надо бы зарегистрировать это достижение официально, да времени вечно не хватает. Честно говоря, возникает ощущение, что и дхьяна не за горами. Не знаю, в чем прикол, но поглощение здорово меня продвигает по магической лестнице.
Свисток.
Аристарх подбрасывает мяч. Ефанов хочет дотянуться в прыжке, но я уже рядом — заряжаю ему плечом в грудину. Худосочного выпендрежника разворачивает в воздухе, он промахивается. Оба приземляемся на колено. Мяч выхватывает Игнат, пытается дать пас Вадиму, но между ними, словно из-под земли вырастает Думбадзе. Я стартую из нижней позиции наперерез кавказцу, но Коул, сместившись вправо, пробивает мне двойку в корпус. Ауры держат, вламываю ему головой в переносицу. Слышится хруст, но этому упырю насрать. Лоу-кик, колено в живот — и мне очень неприятно.
Тем временем Думбадзе, подпрыгнув и зависнув в воздухе, перехватывает пас Игната, переводит мяч на другой конец периметра Петраускасу, а тот забивает красоту с восьми метров. Дюран с запозданием врезается в литовца, но черное дело сделано.
Ноль-один.
Выталкиватель зашвыривает мяч за пределы зоны.
Влас Глинский возносится над полем, выхватывает оранжевый шар и, не глядя, кидает за голову, своему брату. Петр переводит Коулу, тот — Петраускасу. Литовец ловко уклоняется от Дюрана и забивает второй гол.
Ноль-два.
Трибуны неистовствуют. Кто-то стучит пустыми пластиковыми бутылками. Девушки в топах и с розовыми пипидастрами в руках. Я вижу развернутые транспаранты: «СДОХНИ, ЕФАНОВ!», «1-Б — ЛУЧШИЕ!», «ИЛЬЯ, ЖГИ!»… Даже так? Транспарант держит Белкина.
— Не давайте ему бросать! — орет Макс.
Ефанов высокомерно смотрит в мою сторону.
Спокойно, Джерг.
Это всего лишь дети.
Я вспоминаю, что мне говорил Макс в последний день первого триместра. У 1-А лучше ситуация по забитым-пропущенным. Ничья равносильна нашему поражению. Только победа, иначе мы сливаем чемпионат.
— Верим в команду! — орут наши болельщики.
— Атакуй, не атакуй — всё равно получишь БУЙ! — доносится со стороны вражеских трибун.
Нора выталкивает мяч.
Я срываюсь с места.
Глава 14. Противостояние
Мяч летит в сектор Власа Глинского, но Игнат резко ускоряется, подпрыгивает и становится ведущим игроком. Ныряет под локоть противника, переводит мяч из одной руки в другую и отдает пас Дюрану. Поль — Максу. Шереметьев проходит по краю запретной зоны и красивым крюком забивает гол.
Цифры на табло меняются.
Один-два.
Из-за спины Власа выпрыгивает Думбадзе, толкает Игната за черту. Я уже рядом — хватаю форварда за руку, вытаскиваю в сектор и тут же, с разворота, заряжаю кавказцу ногой по ребрам. Слышится смачный удар, мой
