Адаптер - Борис Петров

комплекс обеспечения жизнедеятельности человека. Беджан немного знал об очистных, держа эти знания при себе. Не все были способны понять и принять тот факт, что вся вода, поступающая из водопровода в дома и рестораны, на три четверти очищенный сток города. Для горожан первого круга было бы настоящим оскорблением знать, что качество воды во всех кругах одинаковая и подчиняется единому стандарту, не взирая на статус. Большинство водохранилищ обмелело, а основные водные артерии из-за войны стали непригодны для водозабора. Когда-то давно, когда еще был жив Пророк, состоял из мяса и костей, всех пугали экологической катастрофой. И вот она наступила, но жизнь не пропала, трансформируясь вместе с человеком. Ни один из сценариев гибели человечества не сработал достаточно, чтобы уничтожить цивилизацию. Человек оказался непобедим в своем упрямстве менять окружающий мир под себя, меняясь вместе с ним, следуя воле Пророка.

Фургон исчез в черном зеве склада, стало невозможно тихо и пусто. В слабом освещении угадывались громады стеллажей, а молчаливые кран-балки казались щупальцами застывшего перед атакой спрута. Человеку не было места в этом месте, все делали роботы, загружая и выгружая грузовики и фургоны палетами с товаром, их разберут позже на другом складе распределительного центра, упакуют и подготовят. Раньше этим занимались люди, воруя и намеренно порча товары, к человеку больше доверия не было. Аллеи стеллажей уходили далеко в глубь здания, фургон двигался по вспомогательной дороге в ремзону, к единственному месту, где человеку было дозволено находится.

Беджан с затаенным страхом смотрел, как за окном мелькают стеллажи, нависая сотнями тонн над крошечным фургоном, как несутся с палетами погрузчики, напоминающие злого кальмара. Движение было постоянное, тени мелькали то тут, то там, проходя в опасной близости от медленно двигающегося автомобиля. В полумраке человеческий глаз с трудом понимал, что происходит, роботам же свет был не нужен, как привыкшему к темноте зверю легко ориентироваться в подземных ходах и пещерах, сканируя пространство ультразвуком, нападая и пожирая глупых случайных гостей с жалкими фонарями. Беджан понимал, что погрузчики не тронут их, действуя по строго очерченному маршруту, но страх с каждой минутой усиливался, и ему стало нечем дышать. Он посмотрел на полицейского, тот закрыл глаза и откинулся на подголовник. Казалось он спал, лишь подрагивание век подсказывало о том, что он чувствует каждую встречу с механическим кальмаром, сжимает кулаки, готовясь к невозможному и неизбежному удару. Рациональная часть мозга успокаивала, говорила о вершине технологий, а животный ум дрожал и готовился к бою, к бегству, заставляя напрягаться все мышцы, видя в непроглядной и упорядоченной тьме опасность, притаившуюся на повороте, в самом темном месте. И Беджан заставил себя закрыть глаза, всматриваться в черные шевелящиеся нагромождения впереди не было сил, но приходилось подавлять себя, не разрешая открывать глаза, когда фургон вновь слегка качнет после встречи с гигантским кальмаром.

Фургон въехал в ремзону, и ворота, ужасно скрипя, грохнули о пол. В этом мерзком скрипе и грохоте было столько настоящего, столько жизни, говорившей о том, что это была территория человека, что Беджан невольно рассмеялся.

— Приехали, — сказал полицейский, усиленно массируя виски.

— Жуткое место, — шепотом произнес Беджан.

— Это еще малый склад, — усмехнулся полицейский. По правилам нас здесь быть не должно, а нас тут и нет.

Он щелкнул пальцем по потемневшему от старости объективу камеры. Беджан кивнул, что понял. В ремзоне было гораздо светлее, и глаза неохотно привыкали к желтому свету. К ним шли четыре человека, одного из которых он знал — это был его двойник, которого он нашел для себя много лет назад в четвертом круге. Каждый высокий чин имел в запасе двух-трех двойников и одного тайного,

о котором система не знала. Их обычно находили в третьем или четвертом круге, держа на обеспечении. Мало кто успевал ими воспользоваться, попадая в камеру, а оттуда был только один выход на площадь Правды. В каждом круге была такая площадь, основные казни проводились в третьем и четвертом круге, где население было более подготовленным к подобным зрелищам. Но Беджан знал, что его ждет столб на площади Правды первого круга, такого преступника не вывезут в Москвабад на потеху черни, а будут добивать сами. От этих мыслей Беджану стало совсем дурно, и это был не страх, просто его воротило от традиционных ценностей, определявших публичные наказания для опасных преступников и госпредателей.

— Вы опоздали! — резко сказал невысокий коренастый мужчина, лицо было скрыто черной полумаской, а на глазах блестели интерактивные очки. Судя по движению зрачков, он параллельно что-то искал. — У нас мало времени. Объекты готовы?

— Насколько это может быть возможным, — улыбнулся ему в ответ Беджан.

— Сначала расчет, потом все остальное, — мужчина в маске тряхнул головой в сторону контейнера, окруженного стальной клеткой.

Двойник весело кивнул Беджану, удивительно, как они были похожи, двойник был немногим плотнее, но это мог заметить не каждый. Две женщины, копии друг друга, с интересом разглядывали Беджана, шепча и хихикая на ухо. Он выглядел рядом с ними как подросток, не каждый мужчина мог похвастаться такими широкими плечами и крепким корпусом, как у этих женщин. Несмотря на всю схожесть, было сразу понятно, что они не были сестрами, но халат, шапочка и безразмерные брюки старались нивелировать их различия. Беджан различал их по носам и глазам: у одной был приплюснутый и узкие черные глаза, вторая смотрела большими синими глазами, вздергивая прямой крупный нос. Беджан подумал, что они пришли в сказочный лес, каким его рисовали в детских сказках, а это его жители, любопытные, но готовые сменить свой интерес и растерзать пришельцев в клочья.

В сорокафутовом контейнере была оборудована операционная. Двойник ушел с одной из женщин за ширму и стал раздеваться. Беджан достал из кармана небольшой мешочек с монетами и передал мужчине в маске. Тот с сомнением взвесил мешок и положил его на металлическую плиту с тонким экраном внизу, так похожую на лабораторные весы из прошлого. Экран замигал и выдал сумму. Мужчина с сомнением достал одну из монет и долго ее разглядывал.

Это была металлическая монета с гербом и ликом пророка. Как бы ее не подкидывали, она всегда падала ликом Пророка вверх. Внутри каждой монеты находился энергонезависимый накопитель с индивидуальной аппаратной защитой. Монеты остались с прошлого века, став незаменимым средством теневой экономики, по сути заменив отсутствующие вот уже больше ста лет фиатные деньги. Беджан видел деньги прошлого, даже сумел подержать их в руках, ощутив непонятное волнение и желание обладать ими. Пускай это были полимерные бумажки, яркие, с малым номиналом и