Тот, кого я хочу (СИ) - Лайонс Лора

А Кате, Кате можешь рассказать. Она сейчас в том возрасте… Скажи ей, что когда накладываешь косметику, ты хочешь скрыть от окружающих свои чувства, свое «я». Чуть больше, чуть меньше, не имеет особого значения, все равно это уже не ты, а…маска. И ты не заметишь, как она изменит твою жизнь…

Марина неподвижно глядит на отель, видимый в окно.

— Я ведь пробовала бежать, — продолжает. — Добралась до полицейского участка при аэропорте. Полицейские и привезли меня назад. Этим концерном здесь все куплено. Просить консула, чтобы меня выдали? Даже если все получится, и меня не «потеряют» где-нибудь по дороге и выдадут, и я пройду процедуру установления личности, кем я буду дома? И что будет с мамой?

Здесь я не одна такая, это немного утешает, — она нервно смеется. — Будем считать, что я нашла свой Эдем. Пока в нем никого нет, там так хорошо! Но я в нем не Ева, а всего лишь Ящерица.

— Зачем ты прислала мне фотографию?

— Хотела потом вместе посмеяться, как тогда в суши-баре… Я вижу, ты тоже попробовала краску. Если решишься еще раз, они могут посчитать тебя перспективной.

— Ты думаешь, они позарятся на мои растяжки?!

— Надеюсь, что нет. Тут сплошные эстеты. Но не рискуй. Береги себя, Наташенька. Спасибо тебе за все!.. Я хочу увидеть, как ты выходишь отсюда.

Она встает и молча смотрит на меня.

— Ты же хотела понять! — я судорожно вцепляюсь в сумочку с документами.

— Я поняла, — она заговорила сдержанно, как раньше, доверительная беседа закончилась. — Я боялась показать свои чувства. Очень боялась, что меня снова бросят… Мы встретимся с тобой лет через двадцать. Если доживу.

«Снова бросят», — это, очевидно, в адрес отца. Знают ли мужчины, уходящие из семьи, сколько горя причиняют своим детям? И как те, невинные, пытаются преодолеть предательство… Глядя во все глаза на ТО, во что превратилась Марина, я теряю самообладание и бросаюсь ей на шею:

— Неужели мы вот так и расстанемся? Неужели ты останешься здесь?! — Я реву в голос.

Она тянется за сигаретой. Я вздрагиваю и поспешно утираю слезы:

— Не надо, не кури. Я ухожу. Как же ты могла… Что ты наделала…

— Я любила, — ответила она просто, как Арсена Гийо.

Этот рассказ у Мериме я недавно читала.

​

Из здания салона я вышла обыкновенно, через ту же дверь, никто меня не удерживал. Перед глазами у меня что-то мелькает, — давление, что ли, поднялось? Голова болит, и даже мутит от безысходности и тревоги. Телефон мне так и не вернули, сколько не просила. Иду и мучительно пытаюсь сообразить, что еще можно предпринять, кто Марине может помочь. Был бы здесь Вова с пистолетом, а лучше с автоматом, он бы что-нибудь придумал.

Оглядываюсь, склонив голову, и вижу двух молодчиков. «Хвост». Опять.

Я выпрямляюсь, и тут меня зашатало от порыва ветра со стороны моря. Безденежная, я прохожу мимо ресторана моего отеля и с всей возможной скоростью двигаюсь до перекрестка в транспортном центре. Внезапно полил дождь, да такой, что, несмотря на зонт, я вскоре вымокла до нитки. И дождь неожиданно холодный, почти ледяной. Я прохожу бесконечный квартал и наконец попадаю на «Манильский Арбат». Спешу, как могу, так как по всем прикидкам осталось мало времени до вылета.

Двое молодчиков все еще идут за мной в отдалении, но как-то не настырно, отставая, как бы без большого желания. А когда до моего отеля остается каких-нибудь метров пятьсот, — растворяются за стеной дождя.

Параллельным курсом со мной, в сторону моря по булыжникам текут потоки воды, не успевая сливаться в ливневую канализацию. Какое-то время я еще пытаюсь выбирать, куда ставить ноги, потом бреду уже, не разбирая дороги. Туфли, конечно, придется выбросить. Людей вокруг практически нет — все попрятались, пережидая непогоду. Если бы мне не надо было спешить, я бы поступила точно так же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тут в небе начинает твориться что-то вообще невообразимое — молнии над головой сверкают одна за другой, вспарывая небо, грохот раскатов такой, что подо мной ощутимо вздрагивает земля. Зонт пришлось экстренно выбросить в урну, так как ветер вывернул и порвал его, растопырив спицы. Я почти не вижу, куда иду, из-за потоков воды. И не знаю, сколько выдержит такой ливень моя сумка с документами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вскоре ветер со стороны моря задул с такой силой, что иной раз не давал шагу ступить. Мне навстречу полетели ветки деревьев и какой-то мусор. Когда в воздухе мимо меня с грохотом пронесся рекламный щит, я, пригибаясь, поскользнулась на скользких камнях и села в воду. Дальше двигалась чуть ли не на четвереньках, сгибаясь против ветра. И вот это все — всего лишь циклон?!

По моим подсчетам, отель должен показаться уже вот-вот. Из-за стены дождя все вокруг одинаково серое, но периодически я поднимаю голову и осматриваюсь. И вдруг понимаю, что передо мной вода. Не дождь, ручьи или большая лужа, а водная гладь, посередине города, до самого конца улицы. Как на фотографиях Венеции. Мое любимое море пришло ко мне само. Мамочка моя! Это потоп, самый настоящий!

Несколько автомашин друг за другом подъезжают из-за моей спины к кромке воды, но разворачиваются и, брызгаясь, мчатся прочь. А мне надо вперед!

Чтобы попасть в отель, где остались мои вещи, мне придется войти в эту холодную мутную воду и брести по колено в воде! Я даже с минуту думаю: стоит ли? Но там моя сухая, теплая и частично непромокаемая одежда, а у меня уже зуб на зуб не попадает от холода. И еще я подумала: а вдруг Александр все еще спит, потому что из-за бури про него забыли на ресепшене?! И я вхожу в эту воду, и скоро ее уровень доходит чуть ли не до пояса, и я бреду, подняв над головой сумку.

Больше всего я боюсь снова поскользнуться и потерять опору под ногами, тогда потоки воды запросто смогут захватить меня и пронести мимо отеля, прямо в глубину. Причем вода прибывает как бы небольшими волнами! Не настолько хорошо я плаваю…

Уже вижу вблизи вход в мой отель и даже каких-то людей в дверях, когда уровень воды доходит мне до груди. Теперь надо вспомнить, угадать, где начинается лестница, скрытая сейчас большей частью под водой, как айсберг. Осторожно пытаясь ощупывать дно ногами, я все же царапаюсь обо что-то — это и есть начало ступеней.

Я начинаю подниматься и кричу, зову на помощь, правда, шум стоит такой, что мои крики сливаются с воем ветра. Людей уже не видно. Я выбираюсь из воды и бегу, то есть тащусь выше по лестнице. Дверь, на мое счастье, оказывается не заперта.

Вхожу в холл, оставляя за собой лужи. Здесь блаженная тишина и покой. Прохожу мимо пустой стойки ресепшена. Вижу вскрытый или, точнее, взломанный большой сейф отеля с раскуроченной дверцей. Несколько часов назад я забрала из него перетянутую скотчем стопку пачек долларов. Неужели в помещении использовали взрывчатку?! Еще из школьной программы помню, что при любых катаклизмах второй волной приходят мародеры.

Оглядываюсь, втянув голову в плечи — никого. Теперь дважды подумаешь, прежде чем звать на помощь кого-то незнакомого. Забираю ключ от своего номера. Коридор на первый взгляд выглядит так же, как всегда, только не работает освещение. Но для входа в этот коридор из холла надо спуститься на три ступени, и я понимаю, что пол там весь залит водой.

Вздыхаю, спускаюсь и хлюпаю по воде. Моя комната расположена ближе ко входу, чем комната коллег. Она заперта, открываю. И из-за двери мне навстречу устремляется поток воды, выравнивая уровень. Только не это!

Чуть не плачу. Комната затоплена, не особо глубоко, но все же. А мои вещи?! Хорошо, что я оставила их в средней части шкафа, словно предчувствовала. С трудом стягиваю с себя мокрую одежду, сейчас она выглядит, как тряпки для мытья полов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неужели еще этим утром мне было жарко?! Залезаю на кровать, где еще не очень сыро, вытираюсь покрывалом, дрожа, и надеваю сухое платье и условно непромокаемую утепленную куртку. Обхватываю себя руками, чтобы хоть тело согреть. Ногам, видимо, уже ничто не поможет. Понимаю, что брюки или колготки надевать бессмысленно.