Дело №346 - Лариса Капицына

– Зачем же связались?

– По дурости. – просто ответил он. – Встретились три года назад на одном торжестве. И меня поразило какими они стали. Мы давно не виделись, а выглядели они просто ужасно. Особенно она. Мало того, что они постарели, опустились и деградировали, так еще и ругались без конца и говорили друг другу гадости.

Я был пьян. На меня снизошло дурацкое благодушие. И мне действительно нужны были сотрудники для моей клиники. И я совершил эту ошибку, позвал его к себе. Они уцепились за меня как за спасательный круг!

– И как он работал?

– Сначала неплохо. Он очень хороший специалист. Я относился к нему как к любому другому подчиненному. Но характер у него был тяжелый. Он совершенно не умел ладить с людьми. Начались жалобы от пациентов, от сотрудников. Мне не хотелось трогать его. Но неделю назад, он перешел все границы. Его коллега сказала, что у него проблемы с алкоголем. На прошлой неделе, сказала она, у него так тряслись руки, что он не смог работать и ушел домой. Мне пришлось вызвать его к себе и поговорить с ним. Я старался быть деликатным. Правда. – Черных приложил руку к груди. – Но он повел себя как последняя сволочь. Стал упрекать меня в том, что я придираюсь, приплел свою жену, обвинил меня в распущенности и еще бог знает в чем. В общем, я поговорил с ним как мужчина с мужчиной, довольно резко.

– Вы ему угрожали?

– Только увольнением. И я имею на это право. Я не могу допустить, чтобы мой сотрудник приходил на работу с дрожащими руками, небритый, сонный, с запахом перегара. Хамил пациентам. В госучреждении на такие вещи смотрят снисходительно, но в частной медицине такое просто недопустимо. Услуги нашей клиники недешевы. И вообще… Он вел себя так, как будто я чем-то обязан ему. И меня это бесило.

– Понимаю. Так почему он это сделал? Я имею в виду самоубийство?

– Не могу вам сказать. Но первая причина, которая приходит в мне в голову – это его жена. Выносить такую женщину день за днем… Нужно иметь стальные нервы, а он никогда не отличался выдержкой. Если хотите знать мое мнение, она его просто доконала. В каком-то смысле я должен быть ему благодарен. – Черных задумался. – Эта женщина могла ткнуть пальцем в меня, а не в него. И кто знает, где бы я сейчас был? Мы были два влюбленных идиота, которыми она вертела как могла. Если бы у нее была возможность, она держала бы при себе нас обоих. Конечно, он тоже был не подарок. Но она – что-то особенное! На том банкете она немного выпила и грызла, грызла, грызла…

– Знаете, она уверена, что вы захотите занять освободившееся место.

– То есть как? – оторопел Черных.

– При нашем разговоре она сказала, что вы позвоните ей в самое ближайшее время и станете искать с ней встречи.

– Она правда так сказала? – Черных помолчал, потом вдруг запрокинул голову и разразился таким громким смехом, что старательно подслушивающая секс-бомба испуганно отпрянула от двери, а сотрудники, занятые своим делом, изумленно повернули головы в сторону его кабинета.

– Господи, какой кошмар! – Черных резко оборвал смех и испуганно уставился на собеседников. – Надюсь, вы понимаете, что ее слова не стоит воспринимать всерьез? Не хватало еще, чтобы эти сплетни дошли до моей жены.

– Вы не собирались ей звонить в ближайшее время?

– Я сказал, что позвоню ей, потому что так всегда говорят в таких случаях. – Дмитрий Николаевич вздохнул. – Я не собирался ей звонить никогда. Откровенно говоря, у меня не хватает времени даже на свою жену. Она и так жалуется, что видит меня только по воскресеньям. У меня очень много работы. Да и что я мог бы сказать ей? Если вы ее видели, то поняли, что она не из тех, кто нуждается в сочувствии.

Мешков и Вадик молчали. Это встревожило Черных и заставило отвечать на вопросы еще более охотно.

– Сколько человек работает в клинике?

– Шесть человек, если не считать Тучкова.

– Все они сегодня на месте?

– Нет. Двое сотрудников, муж и жена, отдыхают в Турции. А ортопел не вышел сегодня на работу – сказался больным.

– А что с ним такое?

– Не знаю. Он в последнее время ходит сам не свой. Впрочем, он всегда был мрачноватым.

– И все-таки, почему покойный не ладил с коллегами?

– Как вам сказать? – Черных задумался. – Он был своеобразным человеком. Вряд ли он вообще с кем-то ладил, особенно в последнее время. Периодически у него случались конфликты то с одним сотрудником, то с другим. Но пока это не мешало делу, я не вмешивался.

– Было что-нибудь серьезное? Угрозы, запугивания?

– Ну как вы могли подумать? – обиделся Черных. – Здесь работают интеллигентные люди!

– Во сколько вы закрываетесь в пятницу?

– Так же как и в любой другой день – в семь.

– В прошлую пятницу было также?

– Нет.

– Почему?

– Ничего особенного тут нет. Просто у меня был день рождения. И я пригласил всех сотрудников к себе на дачу. Я сам велел Кристине, нашему администратору, перенести все запланированные встречи и закрыть клинику ровно в четыре. Я иногда устраиваю такие вечеринки, чтобы люди могли пообщаться вне пределов своих кабинетов. Это повышает командный дух и все такое.

– А что же Тучков, не был приглашен на этот фуршет?

– Как вы себе это представляете? – изумился Черных, – Вчера мы поговорили на повышенных тонах, наговорили друг другу черт знает чего, а на следующий день я должен звать его к себе на дачу? Согласитесь, это как-то глупо… И, если уж говорить откровенно, я не хотел видеть его в числе гостей. Он всегда вел себя омерзительно на таких мероприятиях. Напивался, вел себя запанибрата, лез с поцелуями, с дурацкими тостами, нес какую-то чушь. Всем становилось неловко, кроме него самого. Наша ссора была хорошим поводом, чтобы не приглашать его. Кроме того, в клинике должен был остаться хотя бы один врач на случай, если придет посетитель с острой болью.

– А сотрудник, что не явился сегодня, тоже был у вас на даче?

– Бурцев? Конечно. Только уехал очень рано. Побыл минут сорок и быстро уехал. Мы были веселые, разговаривали по душам, а он сидел какой-то мрачный, озабоченный, было видно, что у него тяжело на душе. Я поинтересовался в чем дело, но он не ответил. Честно говоря, когда мне сообщили, что один из моих сотрудников покончил с собой, я подумал на него. А оказалось, что это Тучков. – Черных печально вздохнул.

– Какие отношения у них были с Тучковым?

– Бурцев его терпеть не мог. Впрочем, как и все здесь.

– Я бы хотел с ним побеседовать. – Черных кивнул и, открыв тонкую черную папку, быстро начеркал несколько строчек на маленьком отрывном стикере, разумеется с логотипом «Улыбка на все сто».