Божественный сумасброд. Жизнеописание и песни Друкпы Кюнле - Лхундруб Цо

И ты ведёшь с собой охотничьего пса,

Уничтожающего негативные чувства.

Тебя, обладающего мощью Владыки Вселенной,

Молю: веди меня прямо к Освобождению в Великом Блаженстве!

Я ли не дочь богов, украшение небес?

Поверх талии я обворожительна и пленительна

А ниже талии —  в мандале Блаженства

Сильны мои мышцы и движения искусны.

Для тебя, налджорпы, наслаждающимся любовью,

И для меня, змеевидного существу со жгучей страстью,

Наша встреча сегодня хорошую связь означает.

Останься этой ночью здесь со мной,

И я с преданностью поднесу тебе своё тело!

Будь так добр, одари меня своим божественным Учением!

Она провела Ламу к своему дому и сделала ему подношения. Затем она пообещала отныне служить Учению и поклялась не причинять вреда ни одному существу. Наконец он, сделав её своей подругой в несравненной любовной игре, превратил её таким образом в подходящий сосуд для Учения.

На обратном пути из долины Лонгронг Лама шёл но пустынной бесплодной местности, названной Логтханг Кьямо. Пройдя её и снова поднимаясь в гору, он повстречал старика Апа Гэно Тендзина. Кроме младшей дочери, все его дети покинули родной дом, и теперь он с усердием мог предаться сосредоточенной практике. Он поклонился Ламе в ноги.

— Что за великое счастье повстречать тебя, Друкпа Кюнле! Все мои старшие сыновья завели собственные семьи, младший сын пошёл и монастырь, а дочери повыходили замуж. Нет у меня больше радостей в этом мире, и единственное, в чём я ещё нуждаюсь, — это наставление, которое подготовило бы меня к смерти. Прошу тебя, дай мне это наставление!

— Ях! Ях! — задумчиво произнёс Кюнле. — Я научу тебя молитве Прибежища, которую ты должен будешь повторять всякий раз, когда бы ты обо мне ни подумал. И не надо при этом смущаться ничьим присутствием.

И он научил старика молитве Прибежища "Освобождение из Сансары":

Я простираюсь перед бессильным членом старика,

Иссохшим у основания, упавшим как мёртвое дерево,

Но всё же так и не избавившимся от цепляния за Я.

Я простираюсь перед увядшим влагалищем старухи,

Чья бездонная глубина подобна каменистой пропасти,

Но всё же так и не избавившимся от страстей.

Я простираюсь перед крепким членом юноши в расцвете сил,

Когда он, выпрямившись,

Не смущается дыхания Смерти.

Я простираюсь перед влагалищем молодой девушки,

Когда оно, наполняемое раскатистыми волнами блаженства,

Не смущается ни перед собой, ни перед другими.

— Не забывай повторять эту четырёхстрофную формулу Принятия Прибежища каждый раз, как только ты подумаешь обо мне, — повторил Лама.

— Благодарю тебя от всего сердца, — сказал Апа Гэпо. — Научи меня теперь ещё одной молитве, которая умещалась бы в трёх строфах.

Лама обучил его следующим строфам:

Крона растущего дерева

Может стать большой или маленькой.

Но будет она велика или мала —  зависит от ствола.

Маленькое влагалище, в которое входит член Друкпы Кюнле,

Может стать упругим или не упругим.

Но будет ли оно упругим или нет —  зависит только от размеров члена.

Пробуждённость преданного Апы Гэпо

Может стать обширной или не обширной.

Но будет ли она обширна или нет —  зависит только от силы преданности.

— Не забудь и этой молитвы! — велел Кюнле. Старик вернулся домой.

— Ты встретил Ламу? — спросила его дочь. — И получил от него наставления?

— Я встретил Ламу, и он научил меня молитве Прибежища. Теперь я знаю её наизусть, — ответил он.

— Ты не умён, да и не образован, — сказала дочь. — Молитва-то короткая, легко запоминается? Прочти-ка нам её разок! Апа сложил для молитвы ладони у сердца и начал:

— "Я простираюсь перед бессильным членом старика…", — точь-в-точь как научил его Лама. Дочь в замешательстве и смущении убежала прочь.

— Да ты что, с ума, что ль, сошёл? — прикрикнула на него жена. — Слова Будды-Ламы всегда безупречны. Ты либо его не так понял, либо позабыл, что он сказал на самом деле. Да если ты и верно запомнил его слова, тебе не подобает подражать Ламе, не ровня ты ему. Не смей никогда говорить таких слов в присутствии детей!

— Лама наказал мне повторять эти строки всякий раз, когда бы я о нём ни подумал, — настаивал Апа на своём. — Именно это я и стану делать!

Позже, когда семья собралась за ужином, Апа сложил руки, закрыл глаза и снова начал читать молитву.

— Рехнулся старый, — шептались другие, с мисками в руках поднимаясь из-за стола.

Повторив молитву один раз, Апа открыл глаза и увидел, что теперь он сидел за столом в одиночестве. Наконец вернулась жена, пригрозив ему, что, если он и впредь собирается настаивать на этом сумасшествии, то ему придётся жить отдельно. Но Апа не сдавался, возразив, что будет продолжать, даже если ему это будет стоить жизни. Тогда они отвели ему маленькую комнатку на сеновале, и, перебравшись туда, он стал беспрерывно молиться, день и ночь.

Где-то через месяц вечером полнолуния по всему дому разнеслась прелестная музыка, звуки лютни или флейты. Не слыша более молений мужа, жена Апы забеспокоилась о нём, решив, что ему, должно быть, нездоровится, и он горюет и плачет.

— Отнеси отцу немного чанга, — сказала она дочери.

Девушка пошла с пивом на сеновал, но нашла там лишь вздувшееся одеяло на его ложе. Откинув покрывало, она увидела шар радужного света, в центре которого сиял белый слог А[81].

— Апа! Апа! Апа исчез! Сюда, быстрее! — закричала она, немного придя в себя. Сбежались семья и соседи, и все стали свидетелями того, как шар света поднялся в небо в западном направлении и как оттуда прозвучал голос старика: "Друкпа Кюнле отправил меня к горе Потала, в Чистую Страну Бодхисаттвы Сочувствия. А вам со своим чопорным поведением придётся оставаться здесь! Устройте место для подношений Ламе в местности Логтханг Кьямо!"

Лама, придя туда, над местом, где была постель Апы, поставил Ступу Нирваны, куда положил чётки старика как реликвию. Впоследствии настоятель Нгагванг Чёгьял построил вокруг ступы монастырь, который сегодня известен под названием храм Кьиме[82].

Глава седьмая

О том, как Друкпа Кюнле обучал своих подруг в южных долинах

Мы склоняемся к стопам опьянённого радостным ликом Мудрости

Святого безумца Друкпа Кюнга Легпы,

Который, высказывая всё, что бы ни взбрело ему на ум,

Смеясь показывает обман этого мира условностей.

Когда Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ Кюнга Легка пришёл