Любимые вне закона - Янина Олеговна Береснева

– А я думаю, что если в смерти Жанны кто-то виноват, он должен ответить по закону.

Возможно, мы бы еще долго продолжали нашу увлекательную беседу, но тут из дома выглянул дядя Вова. Развел руками и в недоумении уставился на нашу парочку. Ден был явно зол и потирал подбородок, я нервно постукивала ногой.

– По какому поводу дым коромыслом? Только вас и ждем, – многозначительно произнес он, и мы, разом заткнувшись, отправились к народу.

Вечер, вопреки моим опасениям, вышел милым и семейным, хотя в воздухе витала какая-то недосказанность. Кроме нашей семьи и Стаса, были еще родители Миланы – ровесники моих предков и дяди Вовы, ее бабушка и несколько подруг с разновозрастными детьми.

Малыши резвились в детской с приглашенными аниматорами, взрослые расположились в столовой. Мужчины периодически выходили на улицу, чтобы проследить за барбекю. Милана выглядела уставшей, но старалась улыбаться, а дядя Вова и отец пытались делать вид, что ничего не произошло. Бабуля Миланы, переборщив с шампанским, принялась вспоминать свою внучку в детстве, описывая ее проказы и забавные случаи. Улучив момент, я подошла к отцу и положила голову ему на плечо. Папа потрепал меня по волосам, как в детстве, и ответил на мой немой вопрос:

– Все наладится, Тинка. Может, я в чем-то был неправ.

– Так и знала, что винишь себя. Разве есть причины?

– Стас и Ден были готовы масштабироваться и вникать во что-то новое. Но это принципиально другой бизнес. Мы с Вовой видели развитие компании не в открытии собственных лабораторий, а в продаже нашего ПО другим, – вздохнул он. – Теперь вообще не понятно, что будет дальше. Сумеют ли хваленые специалисты из Москвы оперативно восстановить данные?

– Стас, наверное, переживает больше всех, он вел этот проект с самого начала, – вздохнула я. – Думаю, для него это было глубоко личное.

Отец, подумав, кивнул:

– После того как тетя Надя умерла от рака, он был повернут на идее качественной диагностики.

–Я даже не знала, что их приложение было таким прорывом в этой области.

– Папа, у меня есть один знакомый… – рискнула я. – Так вот, он утверждает, что мог бы помочь. Правда, действует не совсем легальными методами. Уверяет, что в нашей фирме завелась крыса.

Папа удивленно посмотрел на меня через очки и пробормотал что-то вроде: «Откуда у тебя такие знакомства?» – а я сразу же пожалела, что завела этот разговор. Но тут нас позвали резать торт, и объяснения, к счастью, удалось отложить.

Стас с Деном стояли на улице у гриля. Когда я подошла и протянула руки, чтобы согреть их у огня, Дену как раз позвонили, и он, ругаясь себе под нос, отошел к воротам. Я не стала долго думать (это вообще не было моим коньком) и спросила у Стаса первое, что пришло в голову:

– Расскажи, как так вышло, что кто-то получил доступ к информации? Ни за что не поверю, что ты бы разрешил хранить свое драгоценное приложение в легком доступе для злоумышленников.

– Тина, я не совсем понимаю… – Стас смотрел на меня так, словно видел впервые. Лицо у него было уставшее, и теперь оно даже казалось не таким красивым. Наверное, Стас осунулся, щеки впали. Покрасневшие глаза смотрели настороженно. Впрочем, к этому взгляду за последние дни я уже успела привыкнуть.

– Это никак не связано с приездом американца? – не унималась я. – Что, если они решили как-то обойти закон и получить все бесплатно? Или Мокридин? Почему вы не думали в этом направлении?

– Ладно, слушай. Ты, должно быть, в курсе… Мы хранили всю важную документацию компании, вплоть до бухгалтерии, на сервере, который стоял в отдельном помещении. Но технологии не дремлют, да и сервер могли испортить в любой момент. Хорошо, если есть копии данных и сам сервер подлежит ремонту…

– Наконец, всегда нужно помнить о том, что не все наши работники честные и добросовестные, – нараспев произнесла я.

– Вот и я об этом, – огрызнулся Стас. – Последнее время я настаивал, чтобы наши данные находились в закрытом и охраняемом дата-центре среди тысяч других серверов. Но предкам было спокойнее, когда все ИТ-оборудование и данные компании рядом, под боком, а не хранятся и обслуживаются на стороне. Им казалось, так приложение в безопасности.

– Иногда вопрос потери данных может быть сопоставим со стоимостью всего бизнеса, и они не могли этого не знать…

– Что сейчас и происходит. Мы теряем огромные деньги. Но даже потеря данных не так страшна, как их утечка. Если сейчас где-то всплывет аналог нашего приложения… Даже думать тошно. Надеюсь, за какое-то время нам удастся наладить работу.

– А вызывать полицию вы не пробовали?

– Наша полиция не может найти даже того, кто в прошлом году выкопал голубые ели возле нашего офиса под Новый год. Да и задействовать их – шум поднимется на весь город. Мы пока тянем резину, отговариваемся срочными доработками. Американца отправили посмотреть столицу, раз уж он тут так удачно оказался в России. Дочку Мокридина я пока тоже «кормлю завтраками».

Я посмотрела на него, ожидая, что ему самому станет смешно от этого двусмысленного высказывания. Но Стас был серьезен как никогда.

Мы еще немного постояли рядом, такие близкие и одновременно невероятно далекие. Я физически ощущала, что Стас мысленно витает где-то совсем в другом измерении, но не задать ему вопрос про Жанну не могла. И только открыла рот, чтобы начать, как к нам подошел отец Миланы, следом подтянулись папа с дядей Вовой. Выбежала Соня с мальчишкой чуть старше ее, они выпустили во двор собаку и носились, оглашая беззаботным смехом притихший поселок. У огня стало шумно и многолюдно.

Решив оставить Стаса на десерт, я вспомнила о Милане. Поговорить с ней сейчас не представлялось возможным, поэтому я решила остаться после праздника и помочь ей убраться. Первыми поспешили откланяться брат со Стасом. Они собирались работать над приложением, это я поняла из реплик, которыми они перебрасывались в прихожей. Примерно к десяти часам все гости тоже разъехались, домработницу отпустили, а дядя Вова отправился укладывать малышку спать. Мы же, закасав рукава, занялись посудой на кухне.

– Надо было не отпускать Михайловну, – ныла Милана, взирая на гору тарелок.

– Справимся, – подбодрила ее я. К тому моменту подруга уже успела включить чайник. Под его шипение мы принялись работать в паре: она очищала посуду, а я загружала ее в посудомойку.

Откровенные разговоры никогда не были моей сильной стороной, поэтому я не знала, как подступиться к важной теме. Сама того не зная, Милана помогла мне, начав