Цвет греха. Чёрный - Александра Салиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какой всё-таки сукой надо быть, чтобы оставить двухлетнего ребёнка, ради жизни с другим мужиком?
Пусть даже и мной…
И оставить дочь снова, пусть и в её шестнадцать.
Плевать, что она выросла, стала самостоятельной. Тем более, реально самостоятельной она стала ещё до того, как в самом деле подросла.
Как много, оказывается, я не знаю о своей жене.
И нет, дело даже не в том времени, пока она где-то пропадала, а я её искал. В этом Джемре как раз отличилась своим постоянством. Те же соседи, которые в своё время приютили Асию, пока та была совсем малышкой, рассказали, что мать действительно совсем не интересуется жизнью своей дочери. Дом, в котором они когда-то жили — почти рухнул, давно не пригоден для проживания. Сама Джемре там тоже давно не появлялась. Как и дочь, с некоторых пор живущую отдельно, тоже не навещала. В этом я удостоверился. Девчонка не обманула.
А каждый, у кого про неё узнал, и сами не прочь бы найти Джемре. Так существенно она им задолжала.
Когда объявится, точно всю душу вытрясу!
Ну а то, какие ещё демоны из меня лезут в присутствии девочки со взглядом топлёного шоколада…
Кажется, я всё-таки в самом деле даю слабину.
Пояснил ведь ей, почему наручники…
И всё равно, стоило ей заснуть, снял.
С чего бы?
Мне ей доверять.
Совестью я точно не обладаю.
Стало жаль?
Вдруг снова поранится…
Очень уж тонкие запястья.
То дерьмо, которое творится в той образовательной богадельне для элитных детишек — отдельная тема. Если поначалу не придаю этому особого значения, всё-таки к судебным разбирательствам и нытью законников мне не привыкать, то после того, как заканчиваются сегодняшние уроки, а моя подопечная так и не появляется…
Поначалу решаю, что всё-таки опять свалила.
Но нет.
Ничего такого не показывают мониторы в охранном пункте, транслирующие камеры на воротах среди вышедших по окончанию занятий пешком учеников. Доступ к ним, к слову, тоже достаётся мне с небольшой задержкой. Лишь после звонка их директору.
С кем-то на машине уехала?
Тогда придётся смотреть другие камеры.
Да и…
Вряд ли.
Не до такой же степени её напрягает моё присутствие, чтоб начать общаться со всеми подряд?
Не в её духе, если хотя бы немного её правда узнаю за время нашего недолгого общения.
Тем более, как оказывается позже, Асия не только не покидает территорию школы «Бахчешехир», но и последнюю пару пропускает.
А значит…
Какого х*ра?
И да, другие камеры тоже приходится смотреть. На перемотке. Чтоб отследить все сегодняшние передвижения девчонки, начиная с момента, как я её сюда привожу этим утром, тоже уходит немало времени.
Времени, за которое моя выдержка начинает окончательно трещать по швам. Ещё с момента, когда один из старшеклассников увязывается за ней в раздевалку.
— Если с моей подопечной что-то случилось или случится, я этого не забуду, — сообщаю каждому их охранников, которые здесь вообще непонятно чем занимаются, с учётом, что ни черта не знают.
А уж после того, как я нахожу нужные кадры…
Твою ж мать!!!
Глава 12.1
Асия
Проходит несколько часов. Руки затекают. Я их почти не чувствую, настолько немеют. Избавиться от пут не выходит. Как и от мешка на голове. Усесться — и то с трудом. Несколько раз падаю обратно на бок, прежде чем удаётся зафиксировать нужное положение. Я не имею ни малейшего понятия где нахожусь, но догадаться не сложно, с учётом, что вокруг шуршат мешки, набитые самым разным наполнимым, судя по ощущениям. Меня то и дело подташнивает: запах тут отвратительный, и если сперва — довольно терпимо, то, чем дольше я тут нахожусь, тем всё хуже становится. Сохранять спокойствие тоже даётся нелегко.
Если это дурная шутка и способ меня проучить, то слишком уж затягивается…
Так и оставят меня здесь?
Сволочи!
Начальная злость постепенно смешивается с отчаянием. И оно лишь усиливается. Особенно остро — в момент, когда слышу шум подъезжающей машины и отчётливый сигнал заднего хода. Ведь на мой крик о помощи никто не откликается. Должно быть водитель в кабине, вот и не слышит. Как подтверждение последнему, начинается движение. Мусорный бак подхвачен, отчего меня встряхивает, затем он начинает подниматься.
Всё также вместе со мной.
Кажется, ещё немного, и я действительно окажусь на свалке. Или того хуже. И ведь помню, что бездействие ничего не изменит. Если не помогу себе сама, то кто ж ещё? Но горло будто в тиски сдавливает, на громкость никаких сил не остаётся, глаза начинает предательски щипать от слёз, а новый вдох застревает в лёгких.
Будто под бетонной плитой погребает…
А ещё:
— Стой! — доносится издалека. — Остановись!
Самой себе не верю.
Правда, голос опекуна?
Или у меня на фоне панической атаки крыша едет?
Ни в том, ни в другом я ни капельки не уверена.
Но движение вверх прекращается. Слышится противный писк, ещё чьи-то голоса. Крики. А мусорный бак опускается обратно. Над головой — удар по железу. Новый грохот чего-то тяжёлого. Ещё крики.
— Ключ где? — мрачное и злое.
Да, совершенно точно от опекуна.
— Не знаю. У меня его нет. Обычно тут всегда открыто, ни разу не закрывали, — отзывается кто-то.
В ответ — сплошной мат и ругательства. Пауза. А ещё новый удар. Один. Второй. Третий. Лязг металла сменяется потоком свежего воздуха. Меня подхватывают за плечи, вздёргивают вверх. Я… всё ещё молчу. Глотаю свои
