Пыль дорог (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

— Не беспокойся. Я понимаю ценность этой добычи. Завтра нужно заглянуть в местные лавки и сбыть трофеи, а то у нас полфургона ими завалено. Кстати, вот и мне нашлось занятие, светлого времени еще часа четыре, так что, пойду-ка я, почищу оружие.

Лада кивнула, забрала коготь и вышла в коридор. Через пару секунд хлопнула дверь, а следом лязгнул мощный засов, артефактное дело не терпит шума и суеты. Как она будет работать в трясущемся фургоне? Воронцов не представлял.

Спустившись вниз, он заказал у Викулы кувшин пива и различных закусок. Готовить тут умели — несколько видов копченой колбасы, жаренные колбаски, сыр, и очень вкусное нечто, напоминающее острый кебаб.

— За какой стол подать? — с почтение поинтересовался трактирщик.

Константин оценил, что тот намеренно опустил дежурное обращение «ваше сиятельство», и был благодарен за это хозяину «Ломаной куны».

— С собой возьму, — отрицательно мотнул головой Воронцов. — Нужно трофеи в порядок привести. Мы много лихих людей по дороге прибили, кое-что подняли, у меня полкузова забито нечищеными стволами.

— Я так понимаю, от лишнего планируете у нас избавиться?

— Если цену нормальную дадут.

— Ну, тогда я к вам сынка моего пришлю, пусть посмотрит, он магазин оружейный держит с Тихоном на паях, а он самый крупный торговец стреляющим железом в Горках.

— Присылай. Собери мне закусь в корзинку какую, чтобы было удобней тащить.

— Сделаем, — солидно кивнул хозяин. — Дашка прямо к вашему фургону принесет. Минут через десять. И пиво холодное, и закусочки к нему свежие. Сам прослежу.

Константин улыбнулся.

— Спасибо, Викул. Ты о нас, как о родне заботишься.

— Ну, а как по другому относиться к человеку, который шкуру моему брату спас?

Воронцов слегка кивнул и направился к выходу. Привычно осмотрев дома напротив, и не обнаружив стрелка, отправился к боксу, где был заперт их фургон.

Забравшись в кузов, он посмотрел на сваленное вдоль борта оружие. То, что Горд почистил, лежало с другой стороны. Вздохнув, бывший детектив повесил над головой сразу пару ламп и взял первый ствол. Это оказалась винтовка снайпера. Подобного Константин тут еще не встречал. Оружие не для пехоты, явно заказная вещь, без магазина, болтовка, приклад из очень красивого черного дерева с красными прожилками. Калибр не стандартный. Он покрутил в руках патрон с длинной остроконечную тяжелой пулей, 8х70. А даже калибр родьки проигрывал. Воронцов внимательно изучил винтовку и, наконец, нашел клеймо и надпись на латыни — «Malleus». Он тщетно пытался вспомнить, ведь когда-то на спор учил этот мертвый язык.

— Боярышня, — мысленно позвал он, — не соблаговолите помочь? Вы ведь наверняка латынь знаете?

— Конечно, боярин, — отозвалась Юлия. — Malleus с латинянского молот.

— Точно, — вспомнил Константин, — ведь видел же редкое издание «Молота ведьм» на латыни.

— Винтовка редкая, — меж тем продолжила Юлия, — ручная работа. Их изготавливают на заказ в одном городке Ганского королевства. Стоит такая очень дорого, не меньше пятисот монет золотом. И не наших, латинянскийх марок, они тяжелее. Так что, в кунах примерно шесть сотен, может, чуть больше.

— И откуда у этих отбросов такой ствол?

— Оттуда же, откуда и перстень, и сюртук — с прежнего хозяина, охотника на нежить. Остановился он в одной харчевне придорожной, там его и опоили, а потом зарезали. Правда, нужно сказать, что винтовку и перстень он нашел в одном проклятом городке, далеко от этих мест, почти на самой границе с королевствами.

Константин отложил дорогое оружие в сторону, продавать его он не собирался. Хотя оружие пока не вписывалось в их группу, оно явно дальнобойное.

— А чего его сюда понесло из такой дали?

— Родом он был с востока, вольный город Нит, он еще дальше, чем Тверд. Золота этот охотник вез с собой не мало, и даже три сферы было. Все забрал себе Фрол, убив своего напарника Жихаря. Да вот только счастья ему богатые трофеи не принесли, повстречался с твоим прислужником.

Пока беседовали, Константин успел почистить старую ушатную родьку, она разменяла уже больше полсотни лет и явно без дела не лежала. Сомнительно, что кто-то даст за нее больше десятка серебрушек. Ну да ладно. Следом из кучи появился револьвер, вполне себе ухоженный, даже чистить почти не надо, хозяин о нем заботился. Константин разрядил барабан, отправил патроны в чью-то шапку, которую Горд стянул с покойника, и принялся за следующий ствол.

— Ваша сиятельство, — послышался из-за двери фургона голос девушки, — я вам заказ принесла, — при этом ее голос как-то странно дрогнул.

— Ну, наконец-то, — имитируя сердитость, крикнул Воронцов. — Где ж тебя носило? Сейчас открою. — И мысленно добавил, — Беляш, на выход, захватить живьем.

— Слушаюсь, хозяин, — ответил прислужник, приготовившись к прыжку.

Но, все же подумав, Константин вытащил из кобуры револьвер и взвел курок, после чего просто пнул дверь, которая и так была не заперта, и присел, максимально сокращая силуэт. Человек с коротким дробовиком выстрелил в проем сразу, как только дверь начала открываться, картечью, которая, срикошетив от зачарованного потолка, начала летать по всему фургону. Прислужник одним прыжком сбил незадачливого киллера на землю, а потом его буквально опоясало белым силовым захватом, напоминающим ковбойское лассо. «Не зря выбрал именно это умение», — похвалил себя Воронцов.

Несостоявшийся убийца валялся на брусчатке и был в явном отрубе. Прислужник, скаля зубы, сидел в двух шагах. Из-за второй двери фургона запоздало завизжала подавальщица. Константин резко встал, но выходить не спешил, скользнув по поводку в разум Беляша, заставил того осмотреться, только испуганная девица голосила. Послышались тяжелые шаги по брусчатке.

— Ваше сиятельство, это Никон, вышибала. Не стреляйте, я без оружия.

Константин посмотрел на вышибалу глазами прислужника. Все так, оружия нет, стоит за распахнутой дверью.

— Выходи, — распорядился Воронцов. — Только без лишних движений, я сейчас нервный.

Из-за распахнутой двери появился здоровяк, стоящий на дверях постоялого двора, руки он поднял над головой.

— Можешь опустить руки, — разрешил бывший детектив. — Знаешь этого недоумка?

— Да, Ваше сиятельство, это Дрын. Как звать, никто не знает, лет пять назад у нас поселился, но часто в Шахтарск с Гнусом ездил. Ох, сейчас шуму будет, дружинники сбегутся.

— Пусть сбегаются, — пожал плечами Константин. — Душегуб живой и здоровый, вот пусть и спрашивают, кто заказчик. Хотя я догадываюсь.

Воронцов спрыгнул на землю и посмотрена на испуганную девушку, которая так и сжимала в руках кувшин с пивом и корзинку со снедью.

— Молодец, не расплескала, и не уронила. Давай сюда, чтоб не пропало, а то еще уронишь.

Девушка, которая начала приходить в себя, передала корзинку, откуда одуряюще пахло жареными колбасками, и кувшин. Константин тут же упрятал свой заказ за дверь фургона и тяжело вздохнул, нескоро он до этой вкуснятины доберется.

— А вот и дружинники, — прокомментировал появление серых мундиров Воронцов.

Возле гаражных боксов стало людно. Не прошло и десяти минут, как явился давешний ведун.

— Значит, прям так и выстрелил, ни слова не сказал?

— Да, уважаемый Фед. Вон Даша — свидетель. Вынудил ее, заставить открыть дверь, и сразу выстрелил.

— А с чего вы решили, что дело не чисто и подготовились к отражению атаки? Опасались покушения? Уж не связана ли с вами, Ваше сиятельство, стрельба на торговой площади сегодня днем?

— Вот въедливый мужик, — подала голос Юлия.

— Пусть, — мысленно ответил Воронцов, — это его работа. — Связана, — продолжил Константин вслух. — На меня покушались, когда я входил в лавку. Пуля попала между лопаток. Повезло, зачарование хорошее, а то лежал бы с перебитым позвоночником. Думаю, — Константин пнул по-прежнему стреноженного убийцу по сапогу, — он стрелял. На этот раз целил в голову, вернее туда, где должна была быть, значит, знал, что сюртук мой не пробить.