Михoля - Александр Игоревич Грянко

Мы с Мишей решили всё же сделать зарядку, и не потому, что хотели, чтобы кариеглазый от нас отстал, а потому что услышали в его словах что-то такое, что нас заставило это сделать. После зарядки мы сели пить чай. Чай, кроме того, что приятно пахнул, был ещё и очень вкусным, как и все сладости, которые подали нам вместе с этим чаем. Муха, которая никак не угомонилась к этому времени, решила присоединиться к нашему столу, и села возле одного из десертов. Я, было уже, поднял руку, чтобы убить муху, но кариеглазый взял меня за запястье, таким образом, остановив, и сказал:

– Послушай, друг мой, что тебе сделала эта муха? Почему ты так жаждишь её смерти? Да, она издаёт неприятный звук, но разве она заслуживает смерти за это? Зачем тебе убивать без надобности? Это делает тебя жестоким, но ты никогда не заметишь этого. Даже убивая маленького насекомого без надобности, ты начинаешь считать убийство нормальным процессом. Это конечно не сделает из тебя кровожадного убийцу, но менее сентиментальным может сделать вполне. Ты когда-нибудь видел охотника со стажем, который по-настоящему радовался жизни, видел ветерана войны, который улыбается восходящему солнцу? Думаю, что нет. Всё это потому, что они стали жёстче, потому что погубили много душ. Я не говорю, что они сделали плохо, нет, но некоторые убивают ради удовольствия, как животных, так и людей. Охотники убивают, чтобы голова оленя, или кабана украшала их гостиную, а не для того, чтобы выжить, питаясь мясом, а военные могут убивать просто ради удовольствия, без всякого приказа, потому что знают, что им за это ничего не будет. Убийство во благо – доброе дело, убийство в удовольствие – злое. Пусть лучше муха достанется пауку, и он убьёт её, ведь таким образом он выживает, а тебе это убийство не нужно, потому что ты всего лишь развлекаешься.

Муха продолжала летать по комнате, в то время, как мы, позавтракав, вышли из комнаты на "улицу" (если эту пропасть можно было так называть) вместе с кариеглазым. Чтобы попасть к соседям сверху, или снизу, нужно было карабкаться по лестнице, которая была привинчена к стене и, так же, как и стена, не имела ни начала, ни конца. Влево и вправо никаких лестниц не было, поэтому нужно было лезть вверх, затем через порог ячейки переходить на другую лестницу, и так далее, пока не попадёшь к нужному соседу. Сосед, к которому мы собирались идти, жил этажом ниже, поэтому до него мы добрались очень быстро. Кариеглазый постучал в дверь, и её открыл мужчина того же возраста, что и кариеглазый. Он был бритоголовым, немного походил на китайца, а его одеждой был кусок ткани, похожий на половую тряпку. Его улыбка растопила весь лёд, который мог быть между нами. Поздоровавшись со всеми, лысый проводил нас в свой дом. Этот дом напоминал тюремную камеру, потому что в нём не было практически ничего. Бетонные стены не были закрыты ничем, и даже не покрашены. Пол был из бамбука, кровать из мешков с сеном, стульев и вовсе не было, а вместо нормального стола был кусок фанеры, стоявший на четырёх кирпичах. Лысый взял чайник и разлил по глиняным чашкам зелёный чай. Он спросил, не желаем ли мы закусок к чаю, на что кариеглазый ответил, что, мол, мы позавтракали, и поблагодарил за предложение. Мне не понравилось, что моего мнения не спросили, потому что я не наелся на завтраке у кариеглазого, Миша же, сидел, молча, – давно от него не было слышно ни слова. Я сказал:

– А можно мне, пожалуйста, закуски?

– Конечно можно, – ответил лысый, но я должен кое-что сказать тебе. Не увлекайся едой сильно, чтобы еда не стала управлять тобой. Ведь ты поел, но еда такая штука, что заставляет тебя есть ещё больше. Чувство голода у тебя в голове, а значит, еда может управлять тобой. Да, без еды мы не можем жить, но воздержаться от излишков – можем вполне. Когда ты мысленно считаешь, что наелся, – ты управляешь чувством голода, а не оно тобой. Взяв под контроль своё питание, ты станешь сильнее, тебе и другие процессы контролировать станет легче. Некоторые люди не могут контролировать себя, поэтому их лишний вес наносит вред всему организму, включая мозг. Сейчас я дам тебе поесть, но твой приём пищи должен быть под твоим контролем.

Мы друг друга поняли, и через некоторое время мне принесли еду. Отобедав, я поблагодарил лысого за гостеприимство, на что он мне сказал:

– У тебя прекрасные манеры, наверное, твои родители прекрасные люди.

– Я так не думаю. Да, они научили меня быть благодарным, но, в целом, их поведение просто ужасное.

– Нельзя так говорить о своих родителях, друг мой. Они ведь, подарили тебе жизнь.

– Да, и я за это им благодарен, но ведь жизнь, которую они мне дали, они же и портят.

– Деньги тоже портят людей, но радуешься, когда тебе их дают. Жизнь может быть самой ужасной, но, не появившись на свет, ты даже не смог бы критиковать родителей, ты вообще бы ничего не смог. Жизнь – это возможность чувствовать, мыслить, это то, чего у тебя бы не было, если бы не твои родители. Что бы они ни делали, их подвиг будет жить, пока жив ты, поэтому постарайся их уважать и ценить, не смотря ни на что.

Возникла тишина, которую не хотелось ничем разбавлять. Миша, вместе с кариеглазым, сидел, слушая всё, что мы с лысым обсуждаем. Наверняка вам не нравится, что я не называю их имён, но, поверьте, этому есть объяснение. В момент тишины ко мне пришли всякие мысли, на которые я решил пролить свет. Я спросил у наших друзей:

– А вы знаете, что там, на самом верху стены?

Кариеглазый решил нарушить своё молчание:

– Нет, знать этого мы не можем, но верим, что наверху есть кто-то, кто контролирует нашу жизнь. Конечно, нами не управляют, как марионетками, но мы думаем, что все случайные процессы, происходящие здесь – вовсе не случайности, а давно запланированное мероприятие. Каждый из нас думает по-разному, но все сходятся во мнении, что там, наверху, кто-то есть.

Лысый кивнул головой и добавил:

– Да, я, например, считаю, что там ничего нет, но ведь человек не знает, как выглядит "ничего". Может быть это "ничего" и есть всё. Поэтому даже "ничего" для меня – это кто-то.

Эта дискуссия показалась