Москва-матушка - Аркадий Крупняков

—      Пока богатым не стану!

—      Грабить начнешь! — испугалась Ольга.

—      В честном бою буду брать. Вот увидишь. Ну, будь счаст­лива...

Потом Василько долго целовал Ольгу, чувствуя на губах соле­ный вкус слез.

—      Не грусти.

Он легко подсадил ее в седло и стоял до тех пор, пока не скры­лась Ольга за поворотом.

Сокол вернулся на поляну и стал ожидать людей. Они долго не возвращались. Атаману и самому хотелось бы сейчас бродить бесконечно, вдыхать свежесть леса, наслаждаться тишиной и по­коем. Он хорошо понимал своих друзей, намаявшихся в неволе, в тесных гнилых подвалах татарских караван-сараев.

«Нескоро соберутся», — подумал он и прилег на траву. Над ним опрокинулась чаша голубого неба. Сквозь узорчатую листву кленов на лицо падали редкие солнечные пятна, и было приятно ощущать одновременно свежую прохладу тени и ласковое солнеч­ное тепло.

Странные мысли овладели атаманом. Об Ольге мысли те. Только богатство и слава поставят его в ряд с купцом, только тог­да можно говорить о женитьбе. Грабить? Нет, нельзя думать об этом. Бедному народу надо помогать, а не отнимать у него. Бедно­му? А богатые? Верно ли щадить тех, кто на крови бедняков на­жил великую казну, славу и благородное имя? Разобраться в этом надо... Обязательно надо...

Первым возвратился Филька Черный с двумя молодыми невы­сокими крепышами. Погруженный в свои думы, Сокол не заметил их прихода.

—      Это я пришел,— сказал Филька, подходя к нему,— а со мной Митька и Микешка.

—      Говорите, что видели,— Сокол поднялся с земли.

—      Оглядели мы с Митькой да Микешкой скалу всю с края до края. Камень велик, пять сороков саженей[20] в длину будет, ежели не более. И опять же широк камешек. Скала высоченная, ровная— защитит нас надежно. Отыскали мы с Митькой и Микешкой пе­щеру великую. В непогодь для всей ватаги прикрытие будет, а коли бог даст, то и зимовать в ней можно.

—      Покажи,— кратко приказал атаман, и они направились к скале.

Вход в пещеру был скрыт кустами густо разросшегося терна. Раздвинув их, Филька первый вошел в темную пасть скалы. Пол пещеры был сухой и весь засыпан мелкими каменьями, видимо, здесь когда-то бежал ручей. Стены пещеры неровные, но прочные. Вверху они сходятся, образуя свод. Чем дальше двигались люди, тем свод становился выше. Вдали показался свет. Атаман сна­чала подумал, что это выход из пещеры, оказалось — щель в сво­де, через которую виднелась узкая полоска неба.

Дальше пещера поворачивала влево, в глубине виднелись еще несколько разветвлений, которые осматривать пока не стали. Главное, пещера вполне годилась для жилья.

Возвратившись на поляну, атаман увидел здесь всю ватагу. Он с радостью заметил, что люди не теряли времени даром. У всех были мокрые волосы, свежие, умытые лица. Многие успели при­вести в божеский вид свою одежду.

—      Говорите, что усмотрели,— сказал Сокол и указал на стоя­щего впереди высокого русого человека. — Вот ты почни.

—      Был я внизу у ручья...

—      Спервоначалу назовись, чтоб знал я.

—      Кириллом кличут. С Днепра я.

—      Говори, Кирилл с Днепра.

—      По ручью я прошел версты две, а может, три. По берегам кустарников множество, цветут они разным цветом, каким — не знаю. На Днепре таких нету. Думаю, к лету ягод много будет. Съедобны ли — тоже не знаю. Вода в ручье чистая, для питья го­дится. Зверья много. Видел лисицу, зайчишки шмыгают, зрил оленя, коз. Птицы множество. Людей близко нет. Я думаю, все.

Следующим к атаману подошел красивый юноша. Карие с ис­корками глаза, брови черные вразлет, лицо румяное.

—      Зовут меня Грицько. Черкасин я.

—      Говори, Грицько.

—      У той стороне, что против скалы, никого, кромя гор да де­рев, нема. Зверья теж багато. Вороги с той стороны не придуть, бо нияких дорог нема. Все.

—      Ты скажи. — Атаман указал на усача, стоящего за Гриць­ко м.

—      Умет! — сказал, приложив руку к груди, усатый. — Моя Кавказ. Говорить не знаю.

—      Не беда. Научишься... Еще кто скажет?

К атаману подошел следующий разведчик...

Место всем пришлось по нраву, кроме того, атаман, хоть и бегло, но узнал каждого, с кем придется делить ему тяготы лес­ной жизни.

В ватаге насчиталось сорок два человека. И что особо радова­ло атамана — были среди них ковали, плотники, щвецы и камен­ных дел мастера. Оружия оказалось немного: пять сабель, две­надцать мечей и шесть поясных ножей. Кроме того, на месте стычки подняли топоры (тоже сгодятся при случае) и одно сло­манное копье. Тут же просмотрели переметные сумы и всю одежду, которую нашли, роздали тем, кто больше в ней нуждался.

Имущества ватага имела также мало: четыре добрых коня (Ивашкин сивый, татарский вороной да два рыжих жеребца, пой­манных на развилке), шатер, котел, да еще цепи и кандалы. Вот и все. Шатер, посоветовавшись с ватагой, Сокол решил перешить со временем на штаны и рубахи.

Подсчитавши все, атаман занялся хозяйством. Часть людей послал в лес, повелел мастерить стрелы да луки и промышлять зверя. Иных заставил делать стойло для лошадей, остальные пош­ли обживать пещеру.

В сумерки ватага снова собралась вместе. Распалили костер, наварили еды. Охотники вернулись с добычей небогатой, однако поужинали сытно.

—      Первый день прошел у нас ладно,— сказал атаман, собрав ватагу. — Только я, братья, одним недоволен. Не все сегодняшнюю свою добычу отдали в общий котел. Ватага крепкой дружбой жи­ва, а не тем, что каждый будет для себя стараться. Думай об ар­тели, а ватага тебя не даст в обиду. Все, что добыл, клади вместе— так будем жить.

—      Согласны!

—      Добро!

—      А ты согласен? — обратился атаман к Фильке.

—      С чем? — усмешливо спросил тот.

—      С тем, что не для себя, а для артели каждый добытчик.

—      Вестимо, согласен.

Василько подошел, к Фильке, потянул за шнурки воротника. Филька не успел моргнуть глазом, как атаман выдернул у него из-за пазухи тяжелый коричневый кисет.

—      Не тронь, не твое! — скрипнув зубами, глухо сказал Филь­ка и рванул из рук атамана кисет. Тонкая кожа не выдержала рывка, распоролась, и на траву, заблестев золотистыми чешуйка­ми, посыпались монеты.

—      Подними сейчас же,— сурово сказал Сокол. — Подними и скажи- честно, где взял деньги?

—      Сыздавна прячу. Мои это!

—      Ан врешь, тать,— гневно произнес атаман. — Еще вчера днем эти деньги были в кармане убитого татарина, коего ты и огра­бил. Это золото принадлежит ватаге, а ты задумал утаить! В первый же день воровство. И у кого? У ватаги! Поднимай деньги!

Сжимая в руке кисет с оставшимися деньгами, Филька оглядел людей. Они глаз не отводили, смотрели молча, осуждающе. На­клонившись, будто собираясь поднять деньги, Филька вдруг сде­лал резкий прыжок в сторону и бросился бежать. Атаман устре­мился за ним.

Не пробежав и десяти шагов, Филька споткнулся и упал на траву. Василько с разбегу перелетел через него. Поднимаясь, он заметил, что в руке Фильки сверкнуло лезвие ножа. Без колебаний выдернул из ножен свою саблю и не успел Филька поднять руку, взмахнул ею. Потом вытер полой кафтана клинок, всунул в ножны и спокойно сказал:

—      Митька и Микешка уберут это воровское отродье. А ты, Ки­рилл, собери деньги, завтра вынесем на ватагу. Сейчас выставить дозоры и спать.

Ватажники не спеша расходились по своим местам. Кирилл и Грицько, собрав деньги, шли рядом.

—      Атаман будет крепкий, настоящий,— сказал коротко Кирилл.

—      Да, добрый буде батько.

Глава десятая

КАЗАНСКОЕ ЗАМИРЕНЬЕ

Князь Иван послал войско великое На Казанское царство прегордое...

На Свияге казанцы их встретили С Алиханом царем своим дерзостным.

Сказание о царстве Казанском, гл. II.

ын сурожского купца Семен Чурилов все- таки решил пробиться в Москву. Риск был велик, но и надобность оказалась большая. Отцу его, Никите Чурилову весточка из Москвы приш­ла. Князь Иван Васильевич писал, что ему на­добно с купцами посоветоваться по зело важно­му делу и немедля. Чтобы сия поездка не была убыльной, великий князь обещал дать Чурило­ву много товара для продажи в Крыму и обо­ронить торговый обоз обещал тоже.

Семен выехал в Москву налегке — повозок не взял надеясь, если понадобиться, купить их в Москве. Взял только полтора десятка вооружен­ных парубков и верхом, малыми дорогами, таясь от татарских застав, сумел добраться до столицы.

Великий князь встретил его ласково и сказал, что думает он снаряжать посольство к Крымско­му хану. Много и подробно расспрашивал про порядки в Крыму, про хана, про его войско и про то, кто в Крыму живет и как Подробно обо всем договорившись, придумано было: пошлет Семен немедля же к отцу посыльных с письмом, а сам почнет закупать полотно, сукно, пряжу,